Евгений Погонин - Новая Эпоха [СИ]

Блин, сказал, как гвоздь вогнал. Идти то ему действительно особо некуда. В любом убежище, где появится его морда, сразу донесут Лому, что его наемник живехонек и второй раз от смерти он точно не уйдет. К Землянам ему тоже нельзя, те считают Искандеров ворами и кара наступит гораздо быстрее, чем от подручных авторитета. Затеряться среди толпы Паша тоже не сможет, его смуглую рожу каждая собака знает на тысячу километров во все стороны от Сочи. Но уговаривать и обнадеживать Искандера я тоже не собираюсь, он не маленький и сам должен понимать, что со мной и Ритой, в худшем случае, он проживет чуть дольше, чем без нас.

— Не знаю я, что тебя ждет, да и не интересно мне это. Но мне нужно знать, ты идешь с нами или возвращаешься к Лому?

— Ну уж нет, — зло сказал Паша и его силуэт помахал перед собой правой рукой — если Лом хочет меня убить, то ему придется поднапрячься и потрясти своими жировыми отложениями. Я пойду с вами, но сперва давай обговорим условия раздела хавира.

«Кому что, а больному припарка», так и с Пашей. Тут не знаешь, как свою шкуру спасти, а он про выгоду.

— Никакого договора не будет, соваться в развалины нет нужды, все необходимое для перехода у нас с собой — я кивнул на перевернутый УАЗ, но тут же сообразил, что сейчас ночь и Искандер может не увидеть мое движение — в машине — добавил я.

Пару минут для солидности Паша все же покочевряжился, но согласился, что имея в арсенале такой балласт как Рита, в развалинах действительно делать нечего. Однако и мне пришлось пойти на уступки, и согласиться на его условия, что все, что он найдет в пути, будет принадлежать только ему одному.

Меня это устраивало полностью. Не то чтобы я радовался компании такого человека как Паша, но вдвоем с Ритой мы сани далеко не утащим. К тому же, у уже бывшего наемника Лома есть пара стволов: «Ксюха» с полными магазинами к ней в его разгрузке, а также «сигара», с парой коробок патронов в кармане его куртки. Не нужно забывать о Тихушниках, которые рано или поздно обязательно повстречаются нам в болоте. А при встрече с ними лучше иметь как можно больше стволов, это лучший шанс на выживание. А два автомата всяко больше одного.

Перво-наперво мы с Пашей, после того как при помощи ножей избавились от тента на внедорожнике, поставили груженые сани на лыжи. Сумку с первым комплектом одежды Риты, две пары снегоступов и вторую — уже пустую — сумку, которую я планировал использовать в качестве ветоши для сапог, тоже взяли с собой, вместе с винтовкой и цинками с БП.

Затем, по моей указке, мы принялись сталкивать Ритин внедорожник в полынью. Я надеялся, что это поможет нам сбить с толку тех, кто мог приехать сюда с проверкой накрыла ли ракета всех, или кто-то выжил. Но это оказалось легче сказать, чем сделать. УАЗ хоть и на льду, но все-ж-таки не стоит на колесах. Не знаю как Паша, а я толкал так, что думал — пупок развяжется.

Попробовав сани на предмет легкости волочения за ремешок, я захотел отправить часть груза вслед за УАЗом, предварительно осмотрев его содержимое. Но вмешалась женщина.

Рита, как ни странно, поплакав, быстро взяла себя в руки и стала помогать с переноской вещей из разбитой машины через высокий сугроб, сделанный снегоочистителями. При всем желании сани с грузом нам с Пашей через этот бугор не перетащить.

Рита быстро решила проблему с выбором вещей, которые предстояло взять с собой. И сделала она это радикально, ничего бросать не стала, взяла всё.

Пришлось разгружать сани и вместе с Ритой первыми перетаскивать через сугроб, где девчонка складывала на них то, что мы с Пашей перекидывали. Сумки, баулы, цинки с патронами, свертки разных размеров, коробки, чехол с палаткой, канистра с бензином. Ее, как мне сначала показалось, можно и не брать, но у Риты был припасен маленький генератор, который без него «почему-то» не заводится и небольшая тепловая пушка, которая работала от электричества, производимого генератором.

Опять не знаю, чем вызван такой выбор раздельного оборудования, ведь есть же более мелкие бензообогреватели и они довольно распространены, особенно у Искандеров. Но выбирать не приходится, возвращаться назад и брать то, что нам нужно — как сказал Паша, — «не в масть».

Перебросив сумки и баулы, кроме генератора и теплопушки, — не те это предметы, которыми можно бросаться — начали перебираться сами, не забыв обтереть обувь прихваченной мной пустой сумкой, которую тоже взяли с собой, дабы не оставлять лишних следов.

Через сугроб лезли с грузом и, несмотря на то, что у Испанца десятикилограммовый генератор, а у меня трехкилограммовая теплопушка, ему было легче.

У него непромокаемая сумка с ручками, в которой находился генератор, у меня же не то, что ручек, и сумки то не было. Вот куда смотрит производитель, совсем о клиентах не думает, а она — мать её так — железная, а мороз, несмотря на снегопад, «жарит» градусов пятнадцать, не меньше. Еще и ветер с пролива тянет, так что, по ощущению все двадцать пять. Хоть я и в перчатках (варежки для Стрелка — смерть всем кто в кабине), поверьте на слово, как будто без них взялся за железо. Да еще и Паша не упускал случая, подтрунивал и смеялся надо мной. Мне по фигу, но осадочек остался, я ему еще припомню.

Перемахнув через сугроб, мы с Пашей оказались по пояс в рыхлом снегу и с удивлением наблюдали, как Рита порхала по нему словно по земле, складывала вещи на санки и закрепляла их с помощью растяжек с крючками на концах. Оказалось, это благодаря снегоступам. Плохо что их всего две пары, ведь никто не рассчитывал, что нас будет трое. Поэтому, когда тронулись в путь, Рита сидела на санях, а мы с Пашей, словно ездовые собаки, впряглись в лямку саней на широких полозьях и потащили ее вместе со всем скарбом.

Поначалу шли ходко, Рита с компасом и фонариком в руках даже отпускала шуточки, типа «но-о-о, саврасые», а Паша ей отвечал «и-го-го» или пародировал фырканье лошади. Меня же от этого бросало в дрожь. Но не из-за их шуток, а из-за предчувствия, что мне придется это терпеть на протяжении всего многокилометрового пути по снежной пустыни. Но постепенно это проходило, начинала сказываться усталость, накопленная за весь день и часть ночи. Вокруг нас, насколько хватало зрения, только тьма и снег. Он был повсюду и на земле, и в воздухе. Куда мы шли, ни я, ни Паша, не видели и не знали. Карта у Риты имелась, но толку от нее в ночную то пургу. Фонарик, которым она с саней освещала путь, помогал слабо и, в конце концов, мы отказались от его использования, не ровен час Тихушники увидят свет и налетят как саранча, чего ну совсем не хотелось. Лишь изредка Рита его включала, чтобы свериться с показанием компаса, и направить сани левее или правее.

Так мы шли несколько часов, пока усталость и погодка полностью нас не доконали, а ведь еще палатку ставить.