Клинт Вернер - Владыки «Железного Дракона»

В каюте раздался гром: Брокрин выстрелил в растянувшегося в прыжке неприятеля. Бледную, с выпирающими под кожей костями плоть разорвало убийственным градом эфирных снарядов. Из ран хлынула едкая кровь, забрызгав стены и потолок, а монстра вновь швырнуло назад. Тварь с треском приземлилась на тот же самый стол, сползла на пол, но на сей раз попытки подняться не последовало. Клыкастые челюсти сомкнулись на резной ножке стола, и жизнь угасла в израненном теле зверя.

– Да я и сам бы справился, – буркнул Готрамм, поднимаясь с пола.

– Несомненно, – согласился Брокрин, перезаряжая дымившийся залпострел, – однако, уверен, твоя прекрасная ринна будет куда счастливее, если ты вернешься в порт с целым лицом, а не с наполовину откусанным.

Готрамм в ответ на колкость лишь хмыкнул и осторожно приблизился к бездыханному существу.

Облик зверя вызывал омерзение: кожа да кости, клыки да когти. Голова была непропорционально маленькой относительно вытянутого туловища, а лапы с устрашающими длинными когтями – слишком массивными для тощих конечностей. От трупа поднимался запах полуразложившейся падали и разрытых могил. Готрамм пнул существо ногой, высвободив стол из клыков. Голова, безвольно болтаясь на сломанной шее, откинулась назад, обнаружив кожаный ошейник, украшенный по кругу золотыми заклепками.

– Любопытно… Вычурная штуковина на таком омерзительном создании, – заметил Брокрин, подойдя рассмотреть существо поближе. Несколько арканавтов караулили вход, не спуская глаз с самой каюты и закрытых дверей в другие помещения.

Готрамм кивнул и поддел монстра ногой, перевернув его на спину. В таком положении длина конечностей и крайнее истощение организма становились еще более очевидными. Однако же в облике существа таилось не поддающееся объяснению пугающее сходство.

– Возможно ли, что это был… человек? – промолвил Брокрин. – Ошейник мог служить напоминанием о временах, когда он еще не опустился до… такого.

Капитан наклонился и более внимательно рассмотрел ошейник. На коже были вышиты несколько букв древней людской письменности, едва заметные в тусклом свете, что пробивался сквозь мутный иллюминатор. Письменность эта была Брокрину немного знакома. Насколько он сумел понять, буквы складывались в слово «Король».

Позади них внезапно послышался скрип мебели. Как по команде, Брокрин и Готрамм повернулись спиной к дохлому монстру и направили пистолеты на тяжелый шкаф. Испуганный голос изнутри попросил их не стрелять.

– Я это! Я! – успокоил их Скагги, неуклюже выбираясь из шкафа.

Логистикатор боязливо осмотрелся и расплылся в улыбке, заметив, что монстр лежит бездыханным на полу.

– Вы его убили! – обрадовался он и плюнул на труп. – Будешь знать, как закусывать славными дуардинами!

Готрамм закатил глаза от запоздалого бахвальства логистикатора. Затем взял Скагги за плечи, развернул к себе и требовательно спросил:

– Что произошло?

От логистикатора не скрылись нотки раздражения в голосе капера, поэтому он спешно успокоился, стряхнул с бороды деревянные щепки, оценил, насколько зверь испортил когтями его одежду, и заговорил, подчеркнуто обращаясь именно к Брокрину, а не к Готрамму:

– Я обыскивал каюту в поисках манифеста, когда ко мне со спины подкралась эта… страхота. Огрел меня какой-то старой костью, мне только и осталось, что спрятаться в шкаф и закрыться, ожидая помощи, – начал рассказывать Скагги.

Он быстро сообразил, что Брокрин и Готрамм не очень-то ему верят. Насупившись, он снял головной убор, повернулся затылком и предложил им самим осмотреть место ушиба.

Настроение логистикатора упало еще сильнее, когда он поднял изуродованное месиво медных страниц.

– Вот! Все, что осталось от манифеста! – в сердцах воскликнул он. Это существо наверняка сперва обглодало обложку с переплетом, а затем принялось за страницы. Не сохранилось ровным счетом ничего, что могли бы расшифровать рунные мудрецы.

Пока Скагги сотрясал воздух, Готрамм решил заняться изучением обломков. С великой неохотой он взял в руки кость, коих среди поломанной мебели валялось в достатке. Его лицо скривилось от отвращения.

– Похоже на кость дуардина, – произнес он, – кто-то обглодал ее добела.

Брокрин опустил взгляд на тело монстра. Быть может, он и не виновен в гибели броненосца, но натворил достаточно, чтобы навлечь на себя долг отмщения от дуардинов.

– Скагги, сними с него ошейник. Если мы не сможем привезти в Барак-Урбаз доказательства против того, кто в ответе за крушение флота, по крайней мере сообщим, кто пожрал тела их мертвых сородичей.

Скагги вытащил из-за пояса длинный нож. Держа руку на максимальном расстоянии от туши, он принялся пилить ошейник, пытаясь найти светлые стороны столь отталкивающего занятия.

– В конечном счете это объясняет отсутствие команды, – говорил он, – а значит, чуйтсеки поступили с нами честно. Мы можем вернуть Джангаса назад Керо, и все будет, как и прежде, – добавил он, предпочтя «забыть», что кочевники вели торговлю и с другими харадронцами.

Услышав имя сына вождя, Готрамм резко повернулся к дверному проему.

– Где человек? – спросил он у арканавтов, собравшихся в проходе, и покачал головой. – Кто присматривает за человеком?

Ни один дуардин не мог дать ответ. Бросившись вниз, заслышав крики Скагги, они совершенно забыли о юном кочевнике.

– Найти его! – приказал Брокрин, и в этот момент где-то над их головами раздался крик предостережения.

– Джангас, – сообщил очевидное Скагги, – он предупреждает о «людях-шакалах», – перевел он.

Готрамм посмотрел на мертвое тело, затем на обглоданную кость у себя в руке.

– Наверх! На палубу! Живо! – заторопил он арканавтов, которые стали бегом подниматься по лестнице.

Он услышал, как логистикатор за его спиной сделал вывод касательно ошейника.

– Король, – иронически заметил он, – такую кличку человеки иногда дают своим собакам.

Поднявшись наверх из внутренних помещений «Бурекола», Брокрин с командой стали свидетелями жуткой картины. Джангас сидел на вершине покореженного и смятого двиргателя, одной рукой держась за обшивку, а другой с зажатым в ней ножом отмахивался от целой своры чудовищ, роившихся вокруг. Монстры были сродни тому существу, что напало на Скагги в каюте; словно стая пауков, они обшаривали остов корабля. Окружившие загнанного в тупик кочевника упыри сдавленно выли, и в стонах их слышался сильный голод. Пока дуардины соображали, что происходит, из открытых люков в средней части судна появлялись новые и новые падальщики, пополняя чудовищную стаю.

– Залпом! Огонь! – приказал Друмарк с зависшего в воздухе «Железного дракона».