Вадим Денисов - Извлекатели. Группа Сибирь (СИ)

— Откуда знаешь, что инспекция? — поинтересовался Паша.

— Я же капитан, а не пассажир, — важно пожал плечами Ваня. — Кроме того, товарищ командир, я, как и положено, тщательно готовился к предстоящему рейду, в отличие от некоторых... Эмблема на борту, они, сволочи... Что делать-то? Оторваться могу легко.

— Почему эмблема такая маленькая? — вместо ответа наш главком, вырабатывая в ходе словесного переброса правильное решение, задал следующий вопрос:

— И цвет какой-то дурацкий, фиг на воде разглядишь.

— Для того и сделано, чтобы не заметили. Они любят внезапность, паразиты. Хуже гаишников. Так что делаем, Паша? — уже нервно воскликнул Потапов.

Он уже успел пару раз подсветить тему, не далее как вчера опять ворчал. Целая структура брошена на борьбу с енисейским мужиком. И очень часто её представители действуют бесчестно, деревенский промысел блокируют, и тут же создают свою карманную артель с хитро полученными квотами. Обиженный и униженный сибиряк то и дело выходит на свою борьбу, против рыбнадзора. Сгоряча — на самосуды с топором, холодно и зло — с охотничьим ружьем.

И дело тут не только в рыбе, губернские власти стравливают простых людей, ведь инспектор рыбоохраны — чаще всего тот же самый мужик, из одного посёлка, дети в одном классе учатся. В результате каждый житель енисейского бассейна превращён в потенциального правонарушителя, преступника. И те, кто ловят, и те, кого ловят, и те, кто покупают явно или из-под полы... Под постоянным подозрением находятся все, до единого человека. От деревенского босоногого мальчишки до директора крошечной бревенчатой школы. И все волей-неволей нарушают закон. Есть семье нужно? Нужно, Государство поможет? Нет, сам крутись.

Закон предоставляет льготу и квоту на вылов коренным и малочисленным народам, а русских старожильцев, которых здесь живёт ничуть не больше, словно не замечает. Дурной закон, не для тайги. Вот и копится пренебрежение к нему и раздражение от одного только вида государевых людей. А это опасно для всех. Особенно в тайге... При этом само государство то и дело травит или вообще изводит рыбные запасы в ноль неумелым планированием, проектированием и строительством. А мужик ночью с векшей выходит, крадучись пять раз на шаг оглянется...

— Отрываемся! Мол, не заметили, не придали значения, — предложил я, но Кромвель решил иначе.

— Сбавь ход, Иван! — громко приказал он. — Нам тут ещё жить и работать, сходу борзеть не стоит. Посмотрим, какая у них тут рыбинспекция.

В моторке сидели двое — оба впереди, за новеньким, ещё не помутневшим ветрозащитным стеклом. Среднего возраста крепкие мужики в камуфляжной форме с множеством карманов и с закатанными по локоть рукавами. По виду местные, не ошибся многоопытный Потапов. Отлично откормленные, обветренные, коротко стриженные. Вооружены они были лоснящимися на солнце черными карабинами с длинным магазином и пистолетной рукоятью. Похоже, на Енисее манера показывать имеющийся ствол всем встречным — добрая традиция. В нас, правда, никто не целился, дураков на реке мало, никогда не знаешь, на кого нарвёшься. На «Хаски» рыбинспекторы смотрели с показным равнодушием, без всякого выражения, как и без всякого уважения. Давно отработанная схема и линия поведения «Все — быдло, кроме нас». И это было неприятно, до злости.

Сразу стало ясно, что главный у них — вон тот жилистый чмырь в солнцезащитных очках-«каплях» на крючковатом носу, нависающим над серой паклей седых усов. Этот привстал. Уперев приклад в бедро и направив ствол в зенит, он лениво жевал пухлыми губами сигаретный фильтр и очень себе нравился. В тонированных китайских стёклах отражалась не холодная енисейская вода, а далёкое южное море... Чем-то на испанца похож. Второй, сытенький кругломордый крепыш с красными прожилками под глазами, остался сидеть за штурвалом.

Когда новенькая моторка остановились рядом, легонько стукнув бортом о борт катера, главный в рыбнадзорной банде шумно выплюнул окурок в воду и без всякого дружелюбия произнес:

— Ну, рассказываем, куда рыбачить отправились, что из снастей имеем? Конец прими! — это было сказано уже персонально мне.

Я стоял на корме, Кромвель вышел из рубки и встал возле двери.

— Гражданин, алё, конец закрепите! — поторопил меня инспектор. Он говорил, как безусловный начальник, коротко, строго и веско, с хорошо различимой ноткой брезгливого превосходства. Через минуту «Казанка» инспекторов замерла возле правого борта, чуть позади катера.

Группер всё ещё смотрел куда-то за корму и молчал. Но вовсе не потому, что не знал, чем и как ответить. После длинной паузы он, наконец, отреагировал:

— Мы не рыбачим.

— Охотнички, значится, пожаловали? — без промедления спросил рыбинспектор и ехидно ухмыльнулся в сторону напарника.

Уловив краешком глаза выражение такой эмоции, группер наконец-то повернул голову в сторону слуг речного закона. Как бы нехотя, продолжая смотреть выше голов.

— Мы не охотники, — интонации в тихом голосе Павла стали сухими и жёсткими, как хорошо высушенный речной песок.

— А кто же вы тогда? Туристы? — нетерпеливо спросил человек в камуфляже и издевательски хмыкнул.

Кромвель молчал.

— Дай, угадаю. Вы знаменитые ихтиологи с правом отбора контрольных образцов ценных видов речной фауны, — сказав это, он посмотрел на напарника, а тот осклабился и издал звук, похожий на смех.

Опытный, чувствуется знание всех вариантов отмаза.

Рядом с «Хаски» захлебывался и снова выныривал буй на коротком якоре. Енисейская вода пенилась перед крашеным конусом, а то и смыкалась над ним. Предупреждающе... Но никто из нас этого предупреждения не понял.

— Что ж, в какой-то мере ихтиологи. Мы на секретном задании, — безмятежно молвил группер, тоже улыбнувшись, но как-то нехорошо, тоже предупреждающе.

Несколько секунд вокруг было тихо. На реке воцарилось успокаивающее безмолвие. Лишь монотонный писк кровососущих и шелест мелких волн возле бортов.

— Что ещё за задание? — опрометчиво поинтересовался испанец, схватив правой рукой кормовой леер «Хаски».

— Понимаешь, командир... — Паша улыбнулся ещё шире. — Если я отвечу на этот вопрос, то вам придётся просидеть в конторе до окончания операции. Пару суток.

Глаза «испанца» заметно округлились.

— Да шучу я! Или нет. Короче, мы не рыбачим, времени не имеем. Вроде бы, где-то в рундуке валялся китайский спиннинг, даже не знаю, комплектный или нет. Ты хочешь проверить?

На лице рыбинспектора не отразилось ни тени сомнения, он сразу попал под гипноз Кромвеля.

И не только под гипноз.

Неожиданно он дёрнулся, голова чуть откинулась назад.

Выходного отверстия пули я не видел, а вот входное на лбу — отлично.