Вадим Денисов - Извлекатели. Группа Сибирь (СИ)

Кровавые брызги, долетевший хлопок выстрела.

Чужая мгновенная смерть, как мне показалось, ещё долгих две секунды простояла напротив меня, затем колени «испанца» резко подогнулись, обмякшее тело начало оседать. Кисть на леере разжалась чуть позже, что позволило телу не упасть в Енисей, а сложиться на пайолах служебной «Казанки». А вот винтовка «испанца» возвращаться в лодку не захотела. Красивый чёрный ствол, блеснув на прощанье стеклышком оптики, попрощался с людьми и вертикально ушёл в воду.

— Су-ука! — истошно заорал второй инспектор, торопливо укладывая свой карабин на ветровое стекло.

И тут же начал вести беглый огонь по лесистому правому берегу, до которого было метров двести. Идеальное расстояние для правильно пристрелянной винтовки с хорошим оптическим прицелом. Неизвестный стрелок тоже не подкачал, попав по месту первым же патроном. Так что наши с группером инстинктивные приседания на палубе выглядели несколько наивно.

— Замятин, падла, это ты, я знаю! — продолжал орать инспектор, вставляя второй магазин. — Найдём! Достанем! Под мох пойдёшь, гнида!

Ответных выстрелов не последовало. Судя по всему, напарник убитого стрелка не интересовал.

— А вы что тут трётесь?! Валите отсюда нахрен, пока и вам не прилетело!

— Отвязывай! — не мешкая, скомандовал мне Кромвель. — Ваня, рви дистанцию, уходим!

За кормой вырос пенный бурун, водомёт работал на полную мощность, «Хаски» быстро набирал скорость. На наших глазах свершилась кровавая речная вендетта. Вот ведь дьявольский случай! Он их ждал в режиме прохождения, готовясь стрелять по движущейся цели, причём с неочевидным результатом. Промахнись — может и одумался бы, успокоился... Но они натурально подставились под точный выстрел, остановив нас в самом опасном для инспекторов месте.

Мне захотелось сказать что-то типа: «Бог шельму метит», однако я промолчал. Не надо. А вот Ваня не удержался.

— А я что говорил? — горячо воскликнул он, хлопая ладонями по рулю. — Пару раз конфисковали на пустом месте лодку с мотором, и всё, семью кормить нечем! Они же целой оравой енисейца прессуют!

Я оглянулся. Инспектор перестал палить по кустам. Стрелок, похоже, уже сел на мотоцикл и узкими тропками удалился от места удачной засады неведомо куда. Преследовать убийцу в одиночку? Глупость, в тайге быстро нарвёшься на пулю. «Казанка» качалась на поднятой нами волне, а человек в ней опустил ствол и замер на лобовом стекле, опустив на него локти и голову.

Помимо рыбинспекции реку «охраняет» ещё и милиция, но охраняет ли? Катера силовиков, черпая воду бортами, идут в сторону Красноярска. Гружены они осетрами, которых в основном сами же и поймали на отнятые у простых местных рыбаков самоловы.

Люди находятся в стрессовом состоянии, боятся выезжать на реку, во время массовых облав сидят дома неделями. Вместе с тем такие спецоперации не имеют смысла по причине крайне малого числа задержанных местных и небольшого количества изъятой рыбы запрещённых к лову пород. Командированные спецподразделения ведут борьбу не с организаторами криминальных групп, занимающихся массовым ловом осетровых, тайменя, нельмы, а с местными рыбаками, добывающими рыбу для еды, для личных нужд.

Фактически местных всеми способами выживают с реки. Власти загоняют людей в безвыходную ситуацию, искусственно делая их браконьерами.

— Вот и запрессовали до отстрела государевых людей, — буркнул Кромвель. — В общем, весёлый нашей группе достался участок, скучно не будет. Да уж... В Москве как-то поспокойней. Что же тогда на северах творится?

— Узнаем, командир, узнаем. Рано или поздно на своей шкуре прочувствуем, — тут же пообещал Иван самым зловещим тоном.

А я лишь молча кивнул.

Не в то время начался рейд, понедельник день тяжёлый. Хотя всё это вредные суеверия. Как сказал в одной легенде какой-то английский адмирал: «Русские — варварский, отсталый народ. Эти дикие люди на полном серьезе считают, что выходить в море в понедельник плохая примета. Хотя каждый цивилизованный человек прекрасно знает, что плохая примета выходить в море в пятницу...».

Раньше я не интересовался Енисейском, теперь стыдно. Готовясь к первому заданию и понимая, что обстоятельства могут занести меня и сюда, я выгреб из сети всё, что только смог найти. Прочитал кучу литературы, просмотрел много роликов и документальных очерков. И поэтому имел определённое понятие, что представляет собой этот маленький сибирский городок. В здешней сети материала несоизмеримо меньше. Да и интернет донельзя поганый. Нет, сотовая связь вокруг Красноярска имеется, сложившаяся исторически тройка операторов присутствует, есть конкуренция. Однако функционирует эта связь, как у аргонавтов в старину, или... Ну, как в эпоху дисковых плейеров. Местный интернет отдаёт информацию примерно с той же скоростью, как и в те дни, когда на рабочем столе шипел телефонный модем, никаких нервов не напасешься.

В космосе летают старые спутники, тянущие к земле невидимые и очень тесные спутниковые каналы, и туда не лезет. Ничего уже не лезет в эти каналы. Не вмещается в эту узость общественный сетевой запрос. Низкая скорость, высокая стоимость мегабайта и крайне ограниченный трафик. Новых запусков практически нет.

Великолепный храм в Лесосибирске, вставший на месте царской каторжной и ссыльной пересылки, оказался на привычном месте. По-моему, у него и архитектура полностью такая же, как у нас, напоминающая храм Василия Блаженного. Здесь находится самая высокая в губернии колокольня. Высоченные шпили и купола сверкали на солнце золотом, словно огромный мистический маяк. Собственно, так оно и есть — маяк для пребывающих в смятении душ. Их здесь предостаточно. Сегодня Енисейск — одно из любимых мест заезжих путешественников. Его приятная патриархальность, особое очарование старины и уникальной застройки вкупе с благожелательностью местных жителей никого не оставляют равнодушным.

Не так уж много их осталось, заштатных сонных городков из прошлых веков, исторических местечек, где нет ужасных бетонных термитников массового жилищного строительства, где всё течёт так, как сто или триста лет назад... Здесь куда ни глянь — история, обветшалая, живая, старинные купеческие домики, кирпичные монастырские стены метровой толщины, Говорят, что сохранился даже изгрызенный столб коновязи на площади рынка. К этому столбу и сейчас в базарный день привязывают жеребца с холщовым мешком на морде. Хрупает себе овсом, перебирает ногами, бьет хвостом по лоснящемуся крупу... Не верится, такое надо увидеть самому.

В 1619 гг. тобольский боярский сын Черкасс Рукин на левом берегу Енисея в двенадцати вёрстах от его притока — Кеми построил Енисейский острог. На протяжении полутора столетий этот город был главными воротами в Восточную Сибирь. Ещё раньше на этом месте существовало так называемое «плотбище» — верфь по артельному производству кочей. Именно такая практика на сибирских реках позволяла не перетаскивать большие и громоздкие кочи по волокам, а собирать их на месте. Покупка коча обходилась тогда минимум в полста рублей, но в случае острого спроса за судно брали и двести, а то и триста рублей — деньги по тому времени просто огромные.