Вадим Денисов - Извлекатели. Группа Сибирь (СИ)

Дом негласно объявлялся нехорошим, если в нём, например, происходило смертоубийство, или же кто-то повесился. Если избе не везло, и в ней часто случались покойники, то такой дом считался нехорошим, несчастным, потому что в нём пребывает нежить. В таком доме опасались жить.

Если по ночам на чердаке или в сенях что-то начинало регулярно стучать и падать, несмотря на то, что все вещи стояли на своих местах аккуратно, то это воспринималось хозяевами, как верный признак захвата жилища: домовой раз и навсегда обиделся на людей, и теперь будет выгонять из дома любого нового хозяина. Таким же признаком являлось большое количество крыс и мышей — это домовой напускает, изживает.

— А вы сами в нём были? — негромко поинтересовался Потапов.

— Бывал. Изба как изба, только страшно немного, — так мы впервые услышали скрипящий голос молчавшего до этого момента Богданова. Это было настолько неожиданно, что я невольно вздрогнул.

— Оконца подслеповатые, нары по обе стороны и широкий стол меж ними. Справа от двери печка-буржуйка, изготовленная из старой металлической бочки. Бочка лежит на боку, обложена камнями — теплоёмкость больше, помещение дольше прогревается. Однако неуютно в ней. Ни за что ночевать не остался бы.

— Чего же не сносят? — спросил я.

— Не сносят потому, что в Чёрную избу приезжают красноярские эзотерики из какой-то секты, дофига их у нас, — ответствовал капитан, — Сидят там, колдуют при свечах, крыс режут, а то и белок свежуют. Духов всяких вызывают, спаси господи... Иногда хороводы водят ночью, танцуют с факелами и фальшфейерами, песни заунывные поют. Ох, и жуткие же у них песни! Бабы бегают голые, жопастые, сиськами трясут, хохочут! Но они не мешают, на судно не суются. А то, что шабаш… Что нам шабаш, у нас сейчас вся жизнь такая — шабаш и пляски на костях СССР. В пятницу непременно явятся устраивать очередной спектакль.

— И не страшно здесь стоять? — удивился Кромвель.

— Удобно тут, ребятушки. Для судов хороший подход, глубины есть, редко шторм достаёт. Кроме того, это граница доступа к сотовой сети, дальше мобильной связи не будет аж до Туруханска. Я этим эзотерикам, глядишь, и позвоню по надобности, а они в очередную пятницу заказик из Красноярска доставят. Ну, а мы за избой этой бесовской присматриваем, чтобы местные её не спалили. Они её боятся.

Что-то мне подсказывало: Щеглов не впервые занимается криминальной кремацией. Не пользуются ли такой специфической услугой сектанты, наезжающие в эту береговую избушку с чертовщинкой?

— Как я их понимаю, — признался Потапов.

— Ну, ладно, время уже позднее, нервы на износе, — Щеглов глянул на светящийся в темноте циферблат наручных часов. — Давайте-ка, дуйте в душ первыми, юнга каюту покажет, зачем на катере ютится. Свежее белье, подушки хорошие... Спокойной ночи! А топлива я вам завтра залью сполна, уж не сомневайтесь, до мениска в горловинах. Вы ж мне теперь, как родные.

— Спокойной... — машинально выдохнули мы с Ваней.

Хорошие на реке работают люди, простые, честные. Вот уж точно, готовы на труд и на подвиг. Даже в этой продажной реальности. Я узнал их только что, но они навсегда останутся в цепкой памяти живыми, их имена не сотрутся, не заменятся новыми, как енисейская волна стирает рисунок на песчаной косе, который ещё мгновение назад был свежим.

От чёрной полосы сосен проклятого Берега Маньяков донёсся странный и страшный вой какого-то животного или птицы. За надстройкой громко выругался не успевший уйти с палубы капитан сборщика.

Спокойной ночи? Он действительно считает, что кошмары во сне не придут?

С раннего утра плохое настроение.

Потапов со мной солидарен, тоже дуется. И всё потому, что командир отменил завтрак. У нас, видите ли, совершенно нет времени, объект без контроля, вот-вот провалим задание, а позавтракать вполне можно и в дороге. В общем, он выложил все аргументы, которые должен был выложить.

Иван, из вредности никого не подпуская к процедуре, к процессу, методично заливал баки соляркой, а мы ждали. Глупая ситуация: один человек работает, остальные бездельничают. А могли бы спокойно поесть вместе с экипажем сборщика. А Потапову понадобились какие-то железки, и он неспешно отправился в мастерскую к Богданову.

Три раза позавтракать могли! Чувствую, набухает бунт.

Группер понимает, что принял неправильное решение, но обратной дороги нет. В итоге Фёдор Васильевич несколько растерян, а мы выглядим идиотами.

Устроившись на корме «Хаски», я был занят борьбой с чувством голода, собственной злостью, а так же разборкой и чисткой трофейного оружия: револьвера Нагана и карабина Симонова. Разложил на банке припасенные газеты, начал с СКС. Детали последовательно укладывал в извлечённый из мусора пластиковый контейнер с крышкой, что гарантирует их сохранность во время движения. Не вылетят и не закатятся под пайолы. Контейнер чистый, даже непонятно, чем он не устроил выбросившего. Интересная это штука, мусор.

Словно подтверждая рациональность принятых мер, в борт пришвартованного катера, ощутимо ударила волна, поднятая следующим на север тяжёлым балкером грязно-ржавой расцветки.

Карабин, между прочим, не гражданский версии с порченым стволом, а родной армейский, о чём свидетельствовал неотъёмно-откидной штык клинкового типа. У штыка имеется трубка с амортизирующей пружинкой, что обеспечивают однообразный бой вне зависимости от положения штыка. Так конструкторы учли опыт эксплуатации легендарной «мосинки», которую обычно пристреливали с примкнутым штыком. Со штыком полагалось и вести огонь, что не всегда удобно.

Магазин на десять патронов у этой замечательной машинки тоже неотъёмный. Сняв с защелки, я откинул его вниз и высыпал боеприпас в контейнер, патронов оказалось семь штук. Почему так, — загадка, если учесть что из ствола давно не стреляли. При обыске утопленной нами моторки в потрёпанном советской рюкзачке я обнаружил четыре пачки патронов 7.62х39 армейского образца, всё свидетельствовало о том, что орудие криминальным образом ушло либо из воинской части, либо со складов длительного хранения.

У СКС есть особенность — после израсходования боеприпаса затвор становится на задержку, что снижает время на пополнение магазина. Вставил в специальные направляющие обойму, удерживающую десяток патронов, и выдавил их вниз большим пальцем. Вот эта самая обойма, примитивно выгнутая пластина, и портит мозги всяким остолопам, систематически путающим её с магазином. Удобная штука, жаль, что мне не досталось ни одной обоймы. Всю лодку обшарил, все партизанские уголки и карманы... Придётся заряжать по одному.

Нормального шомпола под нужный калибр у меня не оказалось, только универсальный набор в пластиковом чемоданчике с гибким шомполом и широким ассортиментом прикручиваемых насадок на грузик. Чистить ствол таким приспособлением — весьма муторное дело. Нужно опустить грузик со стороны дульного среза, прикрутить насадку-ёршик со стороны патронника и протянуть собранное устройство наверх. Некоторым любителям оружейной медитации это занятие нравится. Раз за разом тягая тросик в одном направлении, они не забывают упоминать, что при таком способе чистки не травмируется дульный срез, сохраняется точность боя.