Вадим Денисов - Извлекатели. Группа Сибирь (СИ)

Енисейский тракт, по которому людей гнали на севера, таит по обочинам сотни безвестных могил. Берега заселяли просто. Остановится баржа, конвоиры высадят на безлюдный берег десяток-другой плачущих семей, скинут кое-какое имущество и средства лова — устраивайся, как можешь, живи, если выживешь. Ни хлеба поначалу, ни варева, ни крыши над головой. Ютились по шалашам и рыли землянки, гибли от холода-голода, от цинги. Зато возникали лесхозы и леспромхозы, строились заводы и комбинаты. Затем местных и пришлых людей собирали в колхозы.

— Зачем сюда столько людей отправляли, на Кас, в частности? — тихо поинтересовался Павел.

— Ответ прост: готовить лес для страны, — голос Потапова зазвучал так же негромко. Как-то не хочется орать в этой странной тишине.

— В тридцатых годах зарождались леспромхозы, нужно было осваивать труднодоступные районы с тяжелейшими условиями проживания. Рабсилой на лесоповале были раскулаченные, политссыльные, ну, и зэки, конечно. Особенно ценились кулаки, у которых в крови было добросовестное отношение к любому делу. Эти смекалистые мужики и на лесозаготовках показали себя с лучшей стороны...

— Один бог ведает, сколько зелёной валюты вывезено за все годы, дикие миллиарды долларов, — попытался представить я.

Доплывший до устья Каса или Сыма лес формировался в плоты, которые самосплавом, а позднее — с помощью катеров отправлялись по Енисею до портов Игарки и Дудинки. Огромные бревна прямо в воде вязали крепкими цинковыми канатами — «цинкачами» — по восемьдесят штук. Составляли огромные плоты для сплава по Енисею, отправляя их в путь длиной более тысячи километров. Водили такие плоты лоцманы. В Игарке древесина шла на лесопильные заводы, откуда большая часть стройматериалов экспортировалось за границу. Лес грузили в трюмы иностранных океанских пароходов, с севера заходивших в русло великой сибирской реки из Франции, Англии, Германии. В Дудинке древесина использовалась для обогатительных фабрик, металлургических заводов и строительства жилых районов заполярного Норильска.

— Плоты собирали на специальных участках, плотбищах, — продолжал рассказывать Иван. — Там и сейчас можно увидеть остатки нескольких плотбищ. Лучше прочих сохранилось Восьмое плотбище, нынешний Новый Городок. После закрытия Касовского лесопункта население Нового Городка резко сократилось, многие жители выехали, а те, кто остался, живут за счет сбора дикоросов и домашнего хозяйства... Ещё на Девятом плотбище есть люди. Правда, там только староверы. На Одиннадцатом и Двенадцатом плотбищах есть современные дачи — туда приезжают перебравшиеся в город бывшие местные жители, чтобы отдохнуть, в сезон грибы-ягоды собрать, на рыбалку и охоту... У моего соседа по лестничной клетке была здесь дача, приглашал.

— Это в нашем мире такой расклад, а здесь как? — перебил его Кромвель.

Ваня лишь пожал плечами.

С утра пасмурно, зато не жарко. Даже отсюда видно, что течение Каса быстрое, гораздо быстрее, чем в Ангаре и Енисее. Сама река не широкая, в устье от берега до берега метров сто. Там много длинных песчаных кос, особенно на поворотах реки с внутренней стороны дуги. Вдали виднеется сосновый лес, хороший такой, чистый. Вдоль берега до Нового Городка идёт накатанная грунтовка.

И никого вокруг. Ни души, ни техники.

— Так что, шеф, может, сбегаем недалеко? — предпринял я ещё одну попытку, прекрасно понимая, что Кромвель не купится. Это лишь задел на будущее.

— Не нуди! — отрезал группер. — Вечно тебя налево тянет, то в Енисейск, то на Кас.

— В принципе, можно и махнуть, если недалеко, — поддержал меня Ваня. — Даже днищем не чиркнем.

— Хоть на бережок ногой ступить, прикоснуться к тайне, — нарочито заныл я.

— Ага, к тайне! Сами же рассказывали, что это самое клещевое место в округе.

— Вообще-то, мы не единожды привитые, меня всего искололи лепилы, — напомнил Потапов. — И репеллент соответствующий имеется.

— Отставить разговорчики, мать вашу, ехать пора! И больше не заикайтесь на эту тему! — заорал Кромвель и удалился в рубку, громко закрыв за собой дверь.

Потапов молча принялся укладывать длинный шест вдоль борта, фиксируя его в зажимах, а я от злости материться сквозь зубы. Но не успел я внутренне высказать всё, что думаю по этому поводу, как дверь рубки распахнулась, и на палубе возник Паша с биноклем в руках.

— Так говоришь, здесь и прошёл отряд колчаковцев с тайной миссией адмирала Колчака? — безадресно спросил группер, не отрывая оптику от глаз.

— Во-от! — воспрянул я. — Не просто прошёл, а тайным образом буйные головы сложил в этой самой миссии!

— Всю дорогу толкуешь, — напомнил группер.

На пути к точке остановки напротив Каса я времени не терял, рассказывая напарникам всё, что смог разузнать об этой истории, со всем убеждением и выражением.

И в Омске, и уж тем более тут, до сих пор будоражат искателей приключений регулярно оживающие легенды о том, что в этих краях спрятано золото Колчака, во всяком случае, его часть. В 1918-м на канал по реке Кеть прибыла на пароходах белогвардейская рота под командованием некоего ротмистра Алфёрова. Белогвардейцы пытались попасть в Енисей, но широкие обские пароходы не смогли пройти шлюзы... Алфёровцы по пути следования грабили склады, жильё и служебные постройки, портили шлюзы, но не учли характер местного населения. Быстро организовался сводный отряд самообороны, благо, оружие в этих краях было у всех. Отряд дал белогвардейцам кровавый бой, в ходе которого разгромил их наголову. Сам ротмистр со своим окружением бесследно исчез. Но всё это лишь неподтвержденная легенда. Самая популярная.

Вот тогда и возник вопрос: какого чёрта он вообще сюда пришёл, ротмистр этот, откуда и зачем? Не сопровождал ли он со своим многочисленным отрядом золото Колчака? Ведь такой путь — верный способ, минуя города и крупные поселения, тайно перетащить груз из бассейна одной великой реки в другую.

Говорят, что староверы Каса могут показать место братской могилы, где покоятся останки зарубленных шашками, топорами и застреленных белогвардейцев. Кто на самом деле сумел уничтожить такой большой и хорошо вооруженный отряд, местные ли? Официальных документов по этому поводу не найдено. Во всяком случае, ясно, что с поставленной задачей Алфёров не справился, отряд к Енисею не вышел. Однако сохранились свидетельства местных жителей, что перед гибелью белые что-то прятали в глухой тайге.

Золотой запас Российской империи достался белякам благодаря оплошности большевиков. В начале 1918 года в связи с возникновением опасности наступления германских войск советское правительство дало указание сосредоточить в кладовых Казанского банка ценности из районов страны, которые могли оказаться под угрозой захвата. Вопрос о мире с немцами был не решён, и большевики опасались хранить золото в Москве. В итоге ценности, которые годами накапливались в империи, захватили белогвардейцы. Впрочем, это не помогло адмиралу, его армия отступала на восток вместе с золотом.