Николай Басов - Неуязвимых не существует

И почти случайно я наткнулся на плечистого красавца, явно уголовного обозревателя, который вывел на экран длинную, почти в две сотни цепочку разных цифр и букв из трех алфавитов – латинского, греческого и буквенного японского, – что и явилось обозначением моего генокода, информацией, которая, по его уверениям, выдала меня Охранке. А потом он стал вещать, что посредством этого кода меня сдала за награду та самая контора, которая сработала парой недель ранее фальшивые документы.

Я даже притормозил и подъехал к обочине, чтобы не пропустить ни слова из его выступления, но он уже закруглялся. Впрочем, идею он подал неплохую. Настолько, что я даже всерьез стал раздумывать, не навестить ли мне Деда Мороза и его «шестерок». Почему-то я сомневался, что их роль в этом деле была такой, как расписывал красавец. Уж очень страдал их бизнес от подобной нелояльности к клиенту. Тем более что об этом так свободно разглагольствовал какой-то тележурналист.

Но скорее всего оказалось бы, что ими просто прикрывают что-то более сложное, а значит, я только зря выдам себя, даже если перестреляю каждого, кто из их банды попадется мне на глаза…

И вдруг я понял, что нужно делать. Я даже головой слегка потряс, чтобы звон от этой идеи быстрее проходил. Потом, не отъезжая от гостеприимной обочины, стал рыться в наличной амуниции.

Со стороны могло показаться, что я проверяю, не забыл ли чего, собравшись в дальнюю дорогу. На самом деле я незаметно пересчитывал патроны и прочие ресурсы. Дело, которое я решил провернуть, могло потребовать немало сил, гораздо больше, чем у меня имелось. Но показываться у знакомых продавцов в Подольске было бы глупостью – я же для всех умер. И это был мой главный ресурс, который я не собирался пускать по ветру за здорово живешь.

Байкер я завез в кусты, которые показались мне чуть более надежными, чем другие. Разумеется, я прятал свои колеса от собачек, их владелиц или местных сорванцов, которым бы полагалось находиться в школе, но которые вместо этого вполне могли обнаружить мое транспортное средство раньше, чем я о нем позабочусь. Потом я стал оглядываться по сторонам.

Это стало уже наваждением, разновидностью мании. Куда бы я не приезжал, что бы ни делал, я «снимал» местность, и иногда на это уходило тридцать-сорок минут. Это могло бы показаться подозрительным каждому, кто мог меня заметить, к счастью, я полагал, что выбрал потаенный уголок и никому не бросаюсь в глаза.

До виллы Передела, называемой Избушка, от того места, где я решил спешиться, было метров четыреста. Примерно столько же, если не больше, было до ближайших домов с двух других сторон. А от дороги расстояние до Избушки вообще приближалось к километру. К тому же земля эта была куплена на деньги Охранки, и бывшее мое ведомство выплачивало за нее налог. Но с этим ничего поделать было нельзя – специфика. Слишком уж это был особенный домик, слишком необычным человеком был мой бывший шеф Передел. Слишком странные дела иногда тут творились и еще будут твориться. Может быть, прямо сейчас, по моей инициативе.

Шеф на своем участке находился в гордом одиночестве, видимо, отдыхал, или Нетопырь загнал его в домашнюю отсидку под каким-либо предлогом. Или шеф решил совместить одно с другим, к своему удовольствию и к моему удобству. Очень слабо работал и силовой шкаф дома, мощности которого хватило бы иному заводу. Я это сразу почувствовал, еще когда оглядывал окрестности, используя свое парадоксальное схемовиденье. Значит, техническая оборона пригашена. Это было настолько неожиданно, что я проверил обстановку еще раз, но с теми же выводами.

Домик показался мне не способным на долгое сопротивление, он был почти выключен, приведен в состояние, близкое к коме. Хотя и не по вине инженеров, его построивших. С заложенными в нем идеями и возможностями Избушка почти не имела себе равных – она могла сопротивляться вторжению, как крепость, отражать атаки, как линкор, звать на помощь, как пассажирский лайнер, и даже, кажется, нападать, как небольшая армия. По сути, это – шедевр русского загородного зодчества, не исключено, что в нашем уголовном отечестве очень скоро почти все вынуждены будут перейти на такой тип жилья. Но сейчас помощи хозяину от Избушки не могло быть – чтобы раскочегариться как следует, ей понадобится хотя бы минут десять, а за это время я или оседлаю ситуацию, или вынужден буду сдаться.

Вытащив из багажника свой несравненный усилитель, я разглядел хозяина подробней. Он возился, как и положено отдыхающему, на грядках. Может, этим он как-то компенсировался – решая судьбы десятков и сотен людей, в свободное время раздумывал, жить или умереть стебельку какого-нибудь одуванчика, выросшего среди салата? А может, для него это уже давно одно и то же – что одуванчики, что люди?

На всякий случай я облачился в скафандр высшей защиты, даже странно, как я его еще не бросил на одном из виражей этого головоломного дела, вооружился чуть не всеми имеющимися в моем распоряжении стволами – так их осталось немного – и двинул вперед.

Хозяин обнаружил меня, когда до него осталось менее двухсот метров. И надо признать, что двигался я не очень аккуратно. Если бы дом был врублен на автоматическое слежение, Передел получил бы сигнал о моем приближении гораздо раньше. Но все вышло, как вышло. Он поднял голову, подумал, медленно повернулся, выпрямился во весь рост. Я тоже скрываться не стал, вышел из-за кустика сирени, а потом почти сразу рванул вперед.

Будь Передел чуть догадливее, он бы тоже ударился в бега, разумеется, к дому, где у него были все возможности не просто уцелеть, но перехватить, подавить, заставить меня зарыться в землю и держать там, пока не подойдет помощь. Но он выхватил дальнобойный бластер и, старательно прицелившись, ударил веером. Это было не очень опасно. Во-первых, бластер, как все плазменные фиговины, быстро растрачивается на ионизацию воздуха, а потому я не обращал на него внимание еще сотню метров, а когда он все-таки двинул мне по ногам так, что я чуть не покатился по траве, я выбросил из левого наруча встроенный щиток. Конечно, этим я проявил не самый штефанский способ атаки, но в доспехах не поманеврируешь – хоть что-то, да пропустишь.

Преодолев еще метров пятьдесят, я стал доставать дальнобойный станнер, который должен был находиться у меня где-то на поясе. Но тут и у Передела не выдержали нервы, он повернулся и побежал к дому. Да так, что мне пришлось изрядно поднапрячься, прежде чем я сократил разделяющие нас сорок метров. И то догнал я его уже у самого порога.

Почти застонав от боли в ногах от последнего усилия, я прыгнул вперед, схватил шефа за плечо и сильно рванул вбок. Он завалился, попытался перекатиться на колени, снова вскинуть бластер… Но я тоже не ждал, пока он начнет драться, я как упал рядом с ним, так и не вставал, даже не перекатывался, просто, изогнувшись, как гусеница, подсек его кончиком доспешного сапога. Подсечка не получилась, потому что он и не стоял на ногах, но я попал ему в плечо, бластер улетел куда-то вбок, а сам он согнулся от боли. Больше мне и не нужно было, я перевернулся на плечах, как брейк-танцор, создав себе динамический момент разведенными в ножницы ногами, потом вытянул руки вперед и оказался почти верхом на своем бывшем начальнике.