Дэвид Вебер - У рифов Армагеддона

Возможно.

— Неизвестные корабли входят на якорную стоянку!

Гэвин Мартин, барон Белого Брода, резко выпрямился в своём кресле, когда крик вахтенного эхом отозвался через открытый световой люк. «Король Горжа II», флагман Тароского Флота, с трудом вставал на якорь даже здесь, в убежище Головы Демона. Это было вполне справедливо; всё на его борту было больше, чем что либо, что было здесь.

Кто-то резко постучал в дверь большой каюты, и он услышал, как его камердинер открыл её. Через мгновение один из лейтенантов флагманского корабля появился в его личной штурманской рубке.

— Простите, что беспокою вас, милорд, но…

— Я слышал, лейтенант Жоэлсин. — тонко улыбнулся Белый Брод. — Должен ли я предположить, что наши неизвестные гости — это наши долгожданные доларские друзья?

— Похоже на то, милорд, — признал Жоэлсин с улыбкой.

— Ну слава Лангхорну, — беспечно сказал Белый Брод. — Пожалуйста, скажите капитану Каилли, что я буду на палубе примерно через пятнадцать минут.

— Конечно, милорд.

Лейтенант Жоэлсин ушёл, и Белый Брод повысил голос.

— Живис!

— Да, милорд? — ответил Живис Балтин, бывший камердинером барона с самого отрочества.

— Мой новый китель, Живис! Нам нужно произвести впечатление на герцога.

— Сейчас же, милорд.

Два часа спустя, Белый Брод стоял на юте «Короля Горжи II» под прохладным весенним солнечным светом и наблюдал как доларский флот медленно и тяжело входит на вёслах в Бухту Сломанного Якоря. Бухта, хотя и защищённая от северо-восточного ветра выступающим пальцеобразным выступом Головы Демона, не была гладким зеркалом. Вне бухты, волны высотой десять с половиной футов, белые шапки пены, и брызги слишком ясно показывали, какого рода погода ожидает объединённые флоты.

Не то чтобы Белый Брод нуждался в этом напоминании. Он потерял две галеры, со всеми экипажами, просто добираясь сюда. И судя по виду доларских галер, входивших в более спокойные воды залива, у них всё было ещё хуже, чем у него.

Некоторые корабли, которые он видел, несли развевающиеся вымпелы командующих офицеров, но ни один из них не нёс красные и зелёные полосы флагмана флота. Затем, наконец, он увидел гигантскую галеру, затмевавшую своими размерами все корабли вокруг неё, ползком огибающую южный мыс. Её единственную мачту перечёркивала крохотная рея, явно бывшая временной заменой штатного такелажа, и она башней возвышалась над своими более меньшими кораблями сопровождения. Фактически, она была двухъярусной, чего Белый Брод ни разу не видел за последние лет двадцать, и он недоверчиво покачал головой, видя, как волны взлетают выше нижнего ряда вёсел, пока потоки воды каскадом низвергались из её насосов.

— Милорд, это что ещё такое? — тихо спросил стоящий рядом с ним капитан Жильберт Каилли, и барон фыркнул.

— Это, Жильберт, флагманский корабль доларского флота. «Король Ранилд».

— «Король Ранилд», — повторил Каилли, и Белый Брод усмехнулся.

— По крайней мере, мы назвали наш флагман именем предыдущего короля, — сказал он. — И если я не ошибаюсь, то это чудовище должно стоить почти как две галеры обычного размера. Не говоря уже о том, что она должна быть настоящей гончей Ада, чтобы ходить по морю.

— По меньшей мере, — пробормотал Каилли, когда очередная волна разбилась об форштевень огромный галеры и закрутилась водоворотом вокруг её старающихся изо всех сил вёсел.

— Но они как-то пригнали её сюда, — отметил Белый Брод. — Хотя они и опоздали на пятидневку.

— На мой взгляд, милорд, они проделали чертовски невероятную работу, чтобы пригнать её сюда.

Барон кивнул, глядя на покрытую слизью обшивку, кое-где пустые отверстия вёсельных портов, заплатки из необработанных досок, которые отмечали поспешный ремонт. Просто наблюдая за тем, как доларцы двигались по воде, было очевидно, что днища их кораблей от долгого путешествия сильно обросли водорослями, что, должно быть, ещё сильнее снизило их скорость.

Он ещё раз задался вопросом, каким безумием обладал гений, который планировал эту кампанию. Намного более разумнее было бы отправить доларцев вверх по западным побережьям Ховарда и Хевена, а затем прямо в Таро, где можно было бы встать на ремонт множества мелких повреждений, который им явно требовался. Но нет, они должны были прийти сюда, в самое населённое призраками, злополучное, неудачное место на Сэйфхолде, и плыть прямо отсюда сражаться с противником.

— Ну, я полагаю, сейчас начнётся настоящее веселье, — сказал он капитану Каилли, и в его голосе больше не было ни капли юмора.

Граф Тирск наблюдал со своего места за герцогом Мэликаем, как барон Белого Брода и его флаг-капитан показались в главной каюте «Короля Ранилда».

Тароский адмирал был небольшим стройным мужчиной, ростом даже меньше самого Тирска, с тёмными глазами и тёмными волосами, которые едва начали серебриться. Жильберт Каилли, командир его флагманского корабля, казалось, был специально создан в противоположность ему. Такой же высокий, как и Мэликай, он был намного массивнее, почти как глыба, с невероятно широкими плечами, и, вероятно, весил на пятьдесят или шестьдесят фунтов больше герцога, но при этом без капли жира.

За ними последовал небольшой рой из более младших капитанов и старших лейтенантов, и Мэликай приветствовал их широкой, радушной улыбкой. Тирск сомневался, что герцог знал о том, насколько эта улыбка выглядела покровительствующей.

— Адмирал Белый Брод, — пробормотал Тирск, когда настала его очередь пожимать руку таросцу, и искорки веселья заплясали в тёмных глазах маленького мужчины.

— Адмирал Тирск, — ответил он, и губы Тирска дрогнули в попытке не улыбнуться лёгкому, но безошибочному подчёркиванию в словах таросца. Белый Брод приветствовал Мэликая как герцога Мэликая, что было безусловно правильно, но, очевидно, он распознал, что, каким бы благороднорожденным не был Мэликай, он не был моряком.

Тирск и барон стояли так несколько секунд, пожимая руки, и каждый узнал товарища по профессии, а затем миг прошёл, и Белый Брод двинулся дальше. Но Тирск оценил этот непродолжительный обмен, который, казалось, обещал потенциально выгодный союз. Во всяком случае, он надеялся, что это произойдёт, потому что подозревал, что он ему понадобится.

— Прошу прощения за наше опоздание, барон Белого Брода, — сказал герцог Мэликай, когда официальный послеобеденный военный совет перешёл к делу. — Боюсь, погода на нашем первоначальном маршруте была хуже, чем ожидалось. Я был вынужден выбрать альтернативный путь.