Александр Гулевич - Игра ферзей [litres]

– Нет, не радикально, – выдохнул секретарь, – у нас на Нестора Ивановича очень большие планы, да и вообще русские своих не бросают.

Возразить Леониду было нечего, русские действительно своих не бросают, и это непреложный закон. У русских всяких там писаных законов выше крыши, и далеко не все они ими соблюдаются, но есть некоторое небольшое количество неписанных законов, являющихся своего рода народным императивом, и этот – один из главных среди них…

– Я вас понял, Валентин Павлович. Разрешите идти?

– Иди, Лёня, и пусть Господь Бог наш всемогущий не обделит тебя своей милостью!

Столичный округ королевства Лейрин пылал со всех концов, куда ни кинь взгляд, везде поднимались высоко в небеса чёрные клубы дыма, из-за чего дышать без маски становилось всё труднее. Бой шёл, не стихая ни на минуту, третьи сутки, накал локальных сражений был таков, что уже треть всех строений превратились в догорающие руины. О мирных жителях и рядовых обывателях никто и не думал, они стали заложниками ожесточённой борьбы за опустевший трон. За трон сцепились принц Меркво с поддерживающими его вассалами и союз трёх принцев. Сражение было настолько яростным, что даже на третьи сутки с уверенностью утверждать, кто берёт верх, было решительно невозможно. Единый фронт распался на локальные участки по всему Центральному округу, и определить, кто где, было крайне проблематично.

Хаос. Кругом царил хаос, в самом что ни на есть неприглядном его виде. Благо авиации уже в небе не было, сражение вели пехотные части аристократов с отрядами наёмников при поддержке штурмовых роботов и мобильной артиллерии. Авиация двух противостоящих друг другу сторон была уничтожена на второй день, и если бы не это обстоятельство, то мирным жителям пришлось бы куда хуже.

Это было не сражение с точки зрения военной науки, это была самая настоящая беспощадная бойня на выживание. Оставалось только удивляться, как командующие враждующих сторон умудряются руководить подчинёнными им частями в этом аду, хотя, скорей всего, они давно и безнадёжно потеряли многие командные нити, и сражение превратилось в жесточайшую свалку, где каждый бился сам за себя и за тех, кто был рядом. На кону у каждой из сторон стояло всё, в прямом смысле этого слова. Проигравшая сторона теряла не только статус и имущество, но и свои жизни. Победившие церемониться не собирались и, непременно устроив бутафорский суд на публику, приговорили бы своих противников к казни. Нет, казнили бы не всех, а, сделав широкий жест, помиловали бы какое-то количество рядовых и младший командный состав или отправили бы на каторгу, а вот командиров непременно ждала бы незавидная участь. Такова правда жизни, и ничего с этим не поделаешь, гуманизм в таких обстоятельствах проявлять принято только на публику. Здесь царит сплошной прагматизм, и, наверное, это правильно, иначе излишняя доброта выйдет боком, да если бы только лидеру, а то ведь всему народу и государству в целом, что совершенно недопустимо! Да и окружение не позволит проявить мягкость. Слишком это опасно для него в будущем. Так как планирует за щедро пролитые пот и кровь основательно поживиться.

– Командир, может быть, уже пришло время задействовать наши войска и прекратить эту кровавую бойню? – не выдержав напряжения, поинтересовался Ржавый, хмуро оглядывая побоище, учинённое аристократами, претендующими на трон королевства Лейрин.

Медленно обернувшись, я выдержал небольшую паузу и, посмотрев на сосредоточенного подполковника, возглавлявшего личную гвардию покойного принца Фэя, место которого я был вынужден занять согласно его завещанию, спокойным тоном поинтересовался:

– А вы что по этому поводу думаете, барон?

– Возражаю, – после нескольких мгновений напряжённого молчания отозвался он, – и вот почему. Пусть принц Меркво и его оппоненты как можно основательнее друг друга покрошат, нам меньше грязной работы. Пока ещё не ясно, чья сторона берёт верх, так что лучше выждать, когда кто-то из них победит и зачистит проигравших. Только тогда и придёт наше время. Думается, нам ждать осталось не так уж и долго.

– Полностью разделяю ваше мнение, Симеон, – одобрительно качнув головой, ответил я и, вновь взглянув на горящий округ, задумчиво потёр щетину на правой щеке и вновь заговорил: – Вот только что прикажете делать с гуманитарной катастрофой, что разыгрывается прямо на наших глазах?

– Да, это проблема, – вынужден был признать барон Альбрехт, – которая может крайне отрицательно сказаться на вашем имидже как будущего короля Лейрина.

– Рад, что вы это понимаете. Хотелось бы услышать ваши предложения, как нам поступить в данных обстоятельствах.

В задумчивости постояв некоторое время, барон всмотрелся в дымящийся горизонт и совсем негромко ответил:

– Надо организовать гуманитарный коридор и по инфоканалам сообщить населению о его существовании. Наилучшее направление – это юго-восток, там интенсивность боёв достаточно низка. Думаю, для этой цели вполне достаточно четырёх штурмовых взводов и десятка три боевых роботов, да плюс с десяток артиллерийских самоходок с разведывательными дронами. Ну, и ещё надо задействовать усиленную оперативную группу психологических операций для работы с населением, они точно лишними не будут.

Внимательно взглянув на офицера и увидев в его глазах полную решимость выполнить любой приказ, я глубоко вздохнул и распорядился:

– Барон, поручаю вам это ответственное дело. Пробейте гуманитарный коридор и организуйте эвакуацию мирного населения, пока эти сумасшедшие его не перебили. Да, и вот ещё что, устройте где-нибудь в подходящих для этого местах временные лагеря для беженцев и наладьте хоть какое-нибудь горячее питание с оказанием медицинской помощи пострадавшим. Я на вас надеюсь, Симеон.

Встав по струнке, подполковник приложил правую ладонь к сердцу и с чувством воскликнул:

– Будет исполнено, сир! Разрешите выполнять?

– Выполняйте, и да помогут вам в столь благородном деле святые стихии!

Барон, чуть склонив голову, резко развернулся и покинул аппаратную разведывательного глайдера.

– Тур, а ты этому аристократу доверяешь? – через некоторое время в глубокой задумчивости поинтересовался Ржавый.

– Нет, не доверяю, но ему деваться некуда, он потерял всё, и я для него последняя надежда, так что он в лепёшку разобьётся, но сделает всё от него зависящее, чтобы я взошёл на престол.

– Вот же тебя угораздило, – с нескрываемой тоской проронил Ржавый и, в задумчивости покрутив головой, произнёс: – Ладно, пойду я, командир, надо проверить готовность наших подразделений, чует моя задница, без дела они долго не засидятся.