Игорь Ривер - Тени Монолита

- Да... Что за...

Из коридора, ведущего в следующий зал, слышался тихий детский плач.

- Ребенок.

- Сдурел? Здесь? Валим отсюда! - Лис передернул цевье "Ремингтона", досылая патрон.

Щуплый перекинул саблю в левую руку и снова обнажил "Стечкин". Лис уже шел к лестнице, выставив ствол дробовика и целясь вдоль лестницы. Щуплый отступал за ним, направив пистолет в полутьму коридора.

БАХ! БАХ!

Дважды нажав на курок, он отскочил в сторону, а потом прыгнул к лестнице.

- Валим, Лис! Бюреры!

Лис уже бежал вниз, держа дробовик в одной руке, а второй держась за перила. Одна из стоящих у стены алебард поднялась, разрывая ветхую марлю, наклонилась и полетела в Щуплого. Тот увернулся, еще раз выстрелил в сторону коридора и тоже кинулся к лестнице. Со всех сторон на то место, где он только что стоял, посыпалось острое железо.

На лестничной площадке Щуплый обернулся и увидел, как из коридора выплыла темная фигура. Еще выстрел. Пуля выбила искру на границе невидимого силового барьера, который бюрер удерживал вокруг себя. Мутант вскинул руки. Щуплый почувствовал, как пистолет тянет из руки и снова выстрелил. Тот взревел и отскочил обратно в коридор. Рев плавно превратился в детский плач. Сабли и копья снова начали подниматься в воздух. Щуплый, прыгая через три ступеньки, сбежал на первый этаж и выскочил на улицу.

- Лис!

- Я здесь! Беги прямо!

- Что?

- Беги прямо, отвлеки его!

Плач раздался прямо за спиной. Щуплый рванул поперек улицы, но не пробежал и двадцати шагов, как его мягко ударило в спину и протащило пару метров по земле. Перевернувшись, он выставил пистолет, но тот вырвало из руки. Бюрер, стоявший у входа, поднял лапы. Уродливая морда глядела прямо на Щуплого.

Сбоку дважды рявкнул дробовик Лиса. Тот целился не в мутанта, а в космы "пуха" над ним. Перебитая пулей прядь упала бюреру на голову. Раздался дикий визг. Мутант крутился на месте, махая лапами и орал, как сумасшедший. Лисрон выстрелил третий раз. Бесполезно. Бюрер, все еще окруженный мерцающим куполом своей "защиты", скрылся в коридоре. Его визг доносился из глубины здания.

- Валим! Валим, быстро! Он наверняка не один.

Лис, успевший подобрать упавший рядом с ним "Стечкин" Щуплого, подхватил его под руку и поволок прочь.

- Сто раз так делал, говоришь? - отдышавшись спросил Щуплый.

Лис, тоже тяжело дыша, ответил:

- Ну не сто... Но в музей этот заглядывали. Чисто было.

- Они не попрутся за нами?

- Нет. Не любят света. Днем редко выходят.

- А здорово ты его!

- Со страху - чего только не придумаешь. Бедняга сейчас реально страдает. Эта штука прирастает к той поверхности, за которую зацепится, а действует... ну как крапива и действует. Жгет постоянно. Огнем выжигать с кожи приходится.

- Сомневаюсь я, что у бюрера зажигалка найдется.

- И я о том же. Дай-ка подарок глянуть еще разок... - Лис обнажил саблю. - Красота!..

Он пару раз рубанул воздух. Цепочка, висевшая между гардой и рукоятью, тихонько зазвенела.

- А это кто, как думаешь?

На клинке золотом было вытравлено изображение усатого мужчины.

- Написано же, читай.

Лис прищурился.

- Ян... Советский? Чего?

- Собеский, грамотей! Король такой был в Польше.

- Это его что ли?

- Не знаю. Может и его.

- Стоматолог получит королевскую саблю... Круто.

- Ладно, убирай ее. Нам еще до стоянки дойти надо.

(* Вообще-то такие цепочки на сабли-корабелы не вешали, но пусть будет. Ну захотелось пану, чтобы серебро звенело. А сама сабля конечно не королевская, а наградная, с профилем короля на клинке. В России тоже на наградном оружии были инициалы императора, в царствование которого получена награда.)

...

День рождения Лехи прошел довольно буднично. Посидели, выпили, потрепались о разном и пошли вместе в "лазарет", писать очередной отчет для ученых, а сабля осталась лежать на столе рядом с ножнами.

В темпе вальса

Ну слушайте, пацаны, чего расскажу сегодня. Ночь длинная, присядем до утра, а раз спать нельзя, то развешивайте лантухи. Чурик, не три ботву - чесаться будет, лучше чифирку завари. Питер, встань у амбразуры. Что "куда?" В окно зырь, говорю. В прошлый раз Лось к ночи приперся, вы его прощелкали, бакланы. А он, что характерно, и из трещетки может ввалить по воротам если караул дрыхнет. Ничего ему за это не будет.

Какой же это год то был? Я как раз в десятом откинулся, значит на следующее лето...

...

- Ну и что теперь?

- Ты сегодня уже раз десять это спрашивал.

- Кастет, Пиво! Засохните! Достали уже.

- Сява, да я...

- Засохните. Хватит сиськи мять друг-дружке. Хуже нет при таком раскладе рамсить.

- А че ты басишь? - окрысился Пиво, но сразу же махнул рукой. - Эх, ладно!

Трое бандитов, запертые аномалиями на небольшом пятачке рядом с "Янтарем", уныло замолчали. Шли с поручением в депо на Свалке. Пошел дождик, зашли под крышу, переждать - ну и дождались. Карыч почуял выброс. Залезли в подвал, отсиделись, а когда вылезли - мама дорогая, роди меня обратно! Домик обложило аномалиями, как амбар охраной. Такое часто бывало: вокруг вершины высотки аномалии сплошняком, а на самом верху и ниже - ни одной. Так и называли: "корона", или говорили: "в короне завис". И главное: помощи ждать неоткуда было. Ну кто бы их вытаскивать полез? Нет таких лохов! Все трое это прекрасно понимали, оттого и не было настроения.

Куковали они уже вторые сутки. Вода была (дождик не переставал и она текла прямо в подставленную бочку), сухарями тоже запаслись. Карыч время от времени обходил окружившие их аномалии, но прохода найти не мог. Остальным он запретил даже подходить близко. Те, не имея опыта, и не рвались особо на аут.

Последний раз он обошел домик час назад. Покидал камешки, полюбовался на вспышки, переставил отметки, сделанные из обструганных палок и вернулся. "Карусели" переползали с места на место, но не заметно было, чтобы среди них можно будет пройти.

- Карыч, ты то хоть как сам думаешь, проход откроется? - спросил Пиво.

Тот пожал плечами.

- Ползают. Никто не угадает.

- Ну хоть надежда есть? Или все, отбацались?

- Не загадывай. В Зоне загадывать - лишнее и бесполезное дело.

- Что, Пиво, поджимается? - спросил Кастет.

Тот молчал, прислонившись спиной к стене. Жевал травинку и смотрел в потолок. Карыч подбодрил его:

- Это еще что... На ростовской пересылке мне еще страшнее было. "Воронок" с нами, когда меня туда привезли, летом на два часа надзиратели оставили на солнце. Внутри - печка. Вроде даже выреным запахло. Мы начали орать, раскачали машину и нам снаружи пообещали "встречу". Страх - это когда за стенкой человека лупят, а он даже не кричит. Потом дверь открывается и выдергивают тебя, да еще и смеются: "Не хотели тут сидеть, теперь выходить не хотят!". Собаки на поводках аж захлебываются, слюна летит на три метра. Вот тогда - страшно. А сейчас... да ерунда сейчас. Выкарабкаемся.