Денис Бурмистров - Империя Млечного Пути. Книга 1. Разведчик [СИ litres]

Незачем ему это видеть, он и без того словно муравей в оркестровой яме.

Но все же страх мешается с восторгом, ужас смывается боевой яростью. Вокруг бурлит и дышит мехами-легкими создаваемая история.

«Все прекрасно, как сон. Сон придет – и уйдет. Наша жизнь – сон во сне».

Именно тогда он впервые процитировал стихи живущего в глубокой древности самурая. Именно тогда он понял, как заставить свой разум держаться нужного курса.

Потому что очень страшно умирать в двадцать один год.

Инцидент при Акве – первое столкновение развивающейся Империи с иной высшей цивилизацией. Тогда еще лейтенант вольтижерского разведывательного фрегата «Келибар», выпускник Академии Кимура Акияма осуществлял свой первый дальний поход в составе Первой гвардейской флотилии. Путь лежал в приграничный сектор Прокси-Карина, где пропала связь со сторожевыми маяками.

Однако, они не успели добраться до пункта назначения. Оставив последнюю на маршруте Арку, эскадра в составе флагманского крейсера, егерского корвета, трех кирасирских и одного вольтижерского фрегатов вошла в солнечную систему Абель-4 созвездия Девы. Здесь, в районе планеты Аква, они были атакованы монолитами.

Монолиты. Одни из самых странных существ, встреченных людьми. Энергетические шарообразные сущности, «первенцы» Большого Взрыва, обосновавшиеся в галактике Римана в самом центре Вселенной. Не имеющие собственной планеты, рожденные в бурлящей короне сверхдревнего светила, способные существовать в пустом вакууме и путешествовать среди звезд. И вместе с тем, малочисленные, неохотно идущие на контакт и забившиеся в свою галактику, словно испуганные дети под кровать.

Строящие свои отношения с Империей на тех условиях, что люди никогда не станут возводить Арку в их замкнутый мирок.

Все это станет известно много позже. А тогда, на 181 день похода, в час «собачьей вахты», неизвестные энергетические шары без предупреждения атаковали флотилию Империи.

Первым погиб экипаж кирасирского фрегата «Брикер», на котором служил однокурсник Акиямы. Корабль не успел сделать ни единого выстрела, развалившись под ударами возникших из ниоткуда плазменных плетей.

Но Гвардия – всегда легенда. Имперский флот, хоть и застигнутый врасплох, быстро мобилизировался и дал отпор. Из ангаров крейсера посыпались звенья легких гусарских катеров – истребители и штурмовики. Кирасирский фрегат «Ян Мун» прижался ближе к флагману, защищая его и выжидая новых атак. Ушел в сторону от боя фрегат разведки «Келибар» – но лишь для того, чтобы зайти с фланга. Заглушив двигатели, начал расчехлять мощные снайперские орудия егерский корвет «Тройка».

До сих пор самым большим страхом Кимуры было ошибиться в расчетах и выставить себя дураком перед капитаном. Обычный страх молодого лейтенанта. Но когда шарообразные дистанты безжалостными ударами энергетических кнутов с кажущейся легкостью разодрали «Ян Мун», после чего атаковали крейсер, молодость закончилась. Новый Кимура ковался под сдавленную ругань пилотов и техников, густые переливы предупреждающих зуммеров и хриплые приказы застывшего на мостике капитана.

Выстрел главного орудия егерского корвета уничтожил одного из противников. Перезарядить мощную электромагнитную пушку не дали – монолиты с трудом, но оторвались от назойливых гусар, пошли на сближение с корветом. Залпы скорострельных ракетных турелей с крейсера догнали еще одного дистанта, но второй без труда разделался с неповоротливым егерем.

Когда последний оставшийся монолит, теряя свое эфирное тело, обогнул спутник Аквы и начал заходить на флагман, капитан Кимуры решил взять врага на таран, прикрыв крейсер собой.

Краткие миг тишины в рубке. Краткая встреча взглядами с товарищами. Краткий последний вдох.

Высшая честь для воина – умереть достойно.

За миг до столкновения дистант вдруг трусливо свернул в сторону и бросился бежать под свирепую ругань людей.

Спустя неделю Империя и монолиты вновь встретились, но уже для переговоров. Дистанты принесли извинения в виде, которое ксенолингвисты перевели как «импульсивное действие при непреодолимом страхе». С кем монолиты спутали людей и чего именно испугались так и осталось за пределами официальных сообщений.

– Господин капитан, – легкое, вежливое прикосновение к плечу. – Мы почти прибыли.

Воспоминания, потускневшие, но все еще теплые и тревожащие, слетели вместе с движением век. Вместо искрящейся темноты перед глазами возникли дребезжащий свет дежурного освещения и темный силуэт склонившегося человека. Хотя нет, не человека – аджая.

– Вы просили разбудить, когда станция будет в пределах видимости, – словно извиняясь, поспешно затараторил дистант.

Совсем еще молодой, с не успевшим потемнеть пигментным рисунком на скулах. Рисунок интересный, будто тень от экзотических цветов с длинными, изогнутыми лепестками. Само лицо не тронутое морщинами, светлое и открытое. Сколько ему по человеческим меркам? Должно быть, не больше двадцати – двадцати трех лет, временные отрезки у аджаев почти идентичны общеимперским. Интересный факт – одет в кадетскую форму Академии, хотя и без знаков различия. Насколько Кимура помнил, вначале полета на аджае был гражданский костюм. Сама форма явно не новая, но виден уход, отражающийся в безупречной чистоте, в начищенных пуговицах, в старательно наведенных стрелках на брюках.

– Спасибо, что разбудил, – поблагодарил Кимура, вылезая из кресла-капсулы.

Аджай выпрямился, улыбаясь, и Акияма заметил еще одну деталь, скрытую до того полумраком узкого пассажирского кубрика.

Голый череп дистанта казался состоящим их множества слепленных вместе маленьких кубиков, поверх которых натянули тонкую кожу. От висков и назад, до самого затылка, тянулась узкая полоска более светлого цвета – след от заживающего шрама.

Радикальная аугментация – удаление костей черепа и замена их имплантатами из сверхпроводящих материалов для ускорения передачи электрических импульсов мозга.

– Ты – пилот? – спросил Кимура.

Дистант на миг смутился, качнулся назад, будто прячась в тенях. Ответил напряженным голосом:

– Я нанят дублирующим пилотом.

Аджаи не признавали аугментаций. Это была их личная, принципиальная позиция, своеобразный акт презрения технологическим костылям, свойственным людям. Даже, несмотря на то, что благодаря улучшениям люди и сделали Аджай частью Империи, выиграв войну. А может, именно по этой причине.

Подобная обширная модификация, должно быть, превратила парня в изгоя. Каковы должны быть мотивы для этого?

– Что ж, хорошее назначение для молодого специалиста, – попытался разрядить обстановку Кимура. – Я сам начинал помощником штурмана.