Денис Бурмистров - Империя Млечного Пути. Книга 1. Разведчик [СИ litres]

Второй вопрос был не менее важным – где и как теперь его искать?

– Произвести поиск корабля по запросу? – раздался в голове вежливый мужской голос.

– Нет, – раздраженно ответил Юрий и снял с затылка модулятор.

Вот же подарочек удружил Норах! Была себе бездушная коробочка с парой полезных функций, а теперь говорит, советы дает. Искусственный псевдоинтеллект, урезанная копия программы корабельного робота-администратора со своеобразным чувством юмора. Зачем аджай засунул его в модулятор – непонятно. Должно быть, его очередная странная шутка.

Когда модулятор впервые заговорил, Гарин не на шутку испугался. Не каждый день слышишь в своей голове чужой голос. Потом обрадовался открывающимся возможностям – наконец-то он сможет вволю использовать Сеть! Но увы, модулятор мог использовать лишь те данные, которые в него загружались. То есть, ровным счетом ничего не изменилось.

Кроме этого голоса в голове.

Сам модулятор будто бы не понимал своих ограниченных возможностей – он то и дело предлагал найти нужные сведения, связаться с базой данных или подключить новые плагины. После чего надолго задумывался и, в конце концов, приносил свои извинения. Это особенно раздражало – каждый раз Юрий лелеял надежду на положительный результат.

Однако, модулятор он надевал каждый день на несколько часов – привыкал. И отчаянно старался не шевелить губами, мысленно отвечая на глупые вопросы устройства.

Сегодня в обзорном зале было довольно многолюдно – по сравнению с обычными днями. Сегодня транспортный «Альбатрос» прибывал к месту своего назначения, и многим захотелось посмотреть на такое чудо, как Горизонт.

Полость Глизе – так называемая «приграничная» полоса пространства, тянущаяся вдоль Горизонта. Это многие миллиарды километров нейтральных территорий, в которых, словно капли крови на заснеженном поле, расположеились редкие анклавы добравшихся сюда цивилизаций – Империи, Рхеи, бхутов и альционов. Впрочем, четкой демаркации никто не проводил, поэтому все границы являлись условными. Особенно в масштабах Горизонта, перед которым и иные галактики выглядели малозначительными.

На поверхность обзорного стекла легла тень. Юрий повернул голову и приветливо помахал рукой.

За время полета Гарин познакомился с соседями по капсуле – монтажником, летящим на вахту на платформу «Глизе-1», и контрактором, также приписанному к корвету «Полынь».

Монтажник, худосочный мужичок с несоразмерно крупной головой и широкими заскорузлыми ладонями, легко нашел общий язык с Юрием, рассказывая о своей оставшейся далеко семье, о длительной рабочей вахте, на которую подписался и, похоже, зря, о долгах перед банком. Он через слово сквернословил, любил к месту, и нет, вставлять сальные анекдоты, часто забывая, что уже их рассказывал. Он чем-то напоминал Юрию докеров из Дэннийорда, таких же открытых и простых в общении. Однако, долго находиться в компании монтажника Гарин не мог, слишком быстро уставал от пустой болтовни и потока ненужной информации.

Совсем другим делом оказалось общение с коллегой по найму.

– Там жилые капсулы опечатывают, – прогудел над головой низкий густой голос. – Просят вещи забрать. Я им сказал, что ты сейчас подойдешь.

– Подождут, – откликнулся Гарин. – Рэй, я никогда не видел ничего подобного!

Контрактора звали Рэйквон Одегард, но темнокожий двухметровый гигант с кудрявой рыжей шевелюрой и заплетенной в две косички бородой просил называть себя просто Рэем. Гарин познакомился с ним почти в самом конце полета, хотя капсула Одегарда находилась напротив его спального места.

Рэйквон, с его слов, являлся представителем древней норвежской династии, ведущей родословную еще от легендарных викингов. Сам родом из небольшой звездной системы Хьемлэнд, куда его семью вывез дед, как и многие другие скандинавские семьи спасаясь от разрастающегося Афро-Европейского Халифата. За свою жизнь Рэй успел много где побывать, многое повидал, и относился к своей судьбе исключительно как к вечному вызову.

Чем Рэй подкупал Юрия – прямо-таки агрессивным оптимизмом и непоколебимой уверенностью в собственных силах. Рассказывал он о себе охотно, с шутками и задором, чем обрел в Гарине благодарного слушателя. И хотя Юрий не знал кто такие викинги, не понимал, отчего именно убегали скандинавские семьи, он с интересом слушал и старательно анализировал новую информацию.

– Говорят, Горизонт – это край Вселенной, – Рэя не говорил, он рокотал, немного растягивая гласные в словах. – Я где-то слышал, что монолиты долго противились созданию здесь Арки.

– Почему? – взглянул на товарища Юрия.

– Кто ж скажет? – пожал плечами норвежец. – Они даже для дистантов крайне странные.

Он подергал свои непослушные рыжие волосы, торчащие сбоку, попытался их пригладить. На мощной шее блеснул небольшой оберег в форме перевернутого молотка.

У Одегарда отсутствовали аугментации – по религиозным мотивам, принятым в его семье. Они считали, что грешно улучшать созданное богами, хотя сам Рэй абсолютно без предрассудков относился к наличию имплантантов и генетических модификаций у других.

Прибытие на «Глизе-1» Гарин встретил в противоперегрузочном кресле, разглядывая размытые пятна на подголовнике соседа. На нижней палубе иллюминаторы не были предусмотрены, а включением виртуальных экранов никто из персонала не озаботился, поэтому заход на посадку и стыковку с платформой пришлось представлять себе самому. Мягкий толчок, моргание света – и полный радости возглас монтажника: «Наконец-то посадили жопу!», возвестили об окончании путешествия.

– Спасибо, что выбрали нашу компанию, – заученно талдычил каждому выходящему из отсека безликий робот-стюард. – Счастливого пути!

В стыковочный отсек стекались пассажиры со всех палуб, ожидая, когда откроют шлюз. Юрий отметил, что желающих попасть на «Глизе-1» не набралось бы и трех десятков. Основную часть составляли шумные вахтовики, отдельной группкой стояли ученые, следующие транзитом на одну из исследовательских станций. Среди людей выделялись тонкие фигуры аджаев, но их было меньшинство.

– Вон того я видел в офисе «Сфорца», – привлек внимание Юрия Рэй. – Вроде бывший военный.

Человек, на которого указывал Одегард, был немолод, невысок ростом, с коротким ежиком седых волос. Его раскосые глаза внимательно поблескивали из-под низких бровей, лицо с острыми скулами и твердой линией губ выдавали в нем человека волевого и жесткого.

– По выправке видно – флотский. Из офицеров, – уверенно сказал Рэй.

Прежде, чем Юрия спросил, служил ли норвежец в армии, шлюзовая дверь плавно покатилась в сторону, оглушительно лязгая.