Георгий Лопатин - Объединитель Руси [litres]

Несколько стрел в щит, шлем и доспех получил сам Юрий. Оставалось только радоваться, что не стреляли в коней. Но не по доброте к ни в чем не повинным животным, просто коней прикрывали своими телами атакующие. А вот они как раз пытались коней убить, но те были прикрыты фанерными дощечками, что хорошо держали и распределяли силу удара.

«Да это же курши и земгалы! – вдруг осознал Юрий Всеволодович, разобрав отличительные особенности орнамента на одежде нападавших. – Предательство?!»

Отлично подготовленная засада намекала на то, что да. С другой стороны, не факт…

Впрочем, разбираться с этим было некогда.

Наконец, вернулись из атаки на немецкий лагерь дружинники, и их нажим позволил окончательно отбить натиск курши и земгалов. Но для этого их пришлось перебить практически всех, так как обдолбанные грибными настоями воины не понимали, что они уже проиграли, и продолжали выполнять заложенную в их мозги талантливыми жрецами-манипуляторами приказ.

Дальше начался сумбурный бой, по крайней мере, для русичей, для немцев же все шло по плану, несмотря на неудачу второго этапа, когда накачанные зельями предатели не смогли раздавить порядки рати, хотя им удавалось иногда пробить брешь и нанести серьезные потери, прежде чем прорвавшихся расстреливали, а брешь заращивали.

К позициям русских подошли немецкие арбалетчики, и началась нудная перестрелка. И вот тут среди ратников снова пошли потери. Даже фанерные щиты не могли сдержать тяжелый болт мощного взводимого воротами арбалетов.

Юрий даже не пытался отдать приказ атаковать немецких стрелков, ибо ничего, кроме потерь дружинников, он не получит. Тем более, что они были заняты отражением кавалерийских наскоков литовских всадников и немецких рыцарей.

Разве что выдвинуться силами пехоты?

Но, по краткому осмыслению, Юрий отказался от этого. Залп немецких арбалетчиков разобьет строй, и в этот пролом тут же ворвется кавалерия, что маячит за спинами немецких арбалетчиков, видимо, как раз на такой случай. Потому шла такая вот тупая перестрелка. К счастью, немецкие арбалетчики тоже несли потери.

Вот солнце вошло в зенит.

Потери убитыми и особенно ранеными росли, и приходило понимание, что это конец. Вот ратники растратят все болты и…

Юрий не сразу отреагировал на гул от далеких криков. Он тоже не обошелся без получения ранения, болт пробил ему левую ногу выше колена, к счастью, не задев кость и не повредив крупные сосуды, но рана все равно быстро отнимала его силы.

– Кто-то ударил Литве в спину, – сказал один из бояр, Юрий даже не смог опознать его по голосу, все выдохлись и охрипли от криков.

– Кто? – удивился великий князь. – Что это еще за кавалерия, из-за холмов появляющаяся в последний момент, как в дурном боевике?.. Лембит еще должен быть далеко…

– Не знаю, княже… – произнес боярин, не поняв фразу про «дурной боевик», но князь от раны сильно ослаб и заговаривается, бывает. – Но, кем бы они ни были, думаю, надо ударить навстречу.

– Бей…

Удар неизвестных в спину и встречный натиск русских заставил Миндовга отступить, а потом и вовсе спасаться бегством, ведь атаковавшие были свежи, не измотаны постоянными маневрами, а у него все уставшие и много раненых.

Кавалеристами из-за холмов оказались пруссами. Им, конечно же, не понравилось, что кто-то высадился на их земле, и спешно собирали армию, чтобы побить захватчиков, тем более что были недавно предупреждены о булле папы римского, объявившего Северный крестовый поход против язычников, а конкретно против них – пруссов.

Долго сидели, выгадывая момент для нападения, ведь хоть и собрали большое войско, да противник больно уж хорошо оснащен, кровью умыться – что помочиться, чего, конечно, не хотелось. И тут на лагерь напали русы. Не воспользоваться возможностью нанести сокрушающий удар по врагу, пока тот занят боем, они не могли.

Немцы, узнав о бегстве Миндовга и появлении пруссов, отступили в свой лагерь.

Это дало возможность Юрию и его воеводам перегруппировать свои силы, наладить взаимодействие с пруссами, собравших пять тысяч бойцов, и заблокировать немцев, а там и Лембит еще через неделю подошел с двумя тысячами, так что дела папистов стали совсем плохи. К ним, конечно, тоже прибыло подкрепление – целых два конвоя, но этого было недостаточно для прорыва.

После переговоров те, осознав критичность своего положения, да еще в преддверии зимы, предпочли уйти подобру-поздорову, через земли пруссов в Польшу, а там в родные германские и датские края.

После скоротечной и весьма подозрительной кончины занимавшего свой пост всего полгода Патриарха Максима Второго на патриарший престол в марте тысяча двести семнадцатого года был избран Мануил Первый Харитопул Сарантин.

Следующие полгода новоизбранный Патриарх активно интриговал, укрепляя свою власть в церковной среде, расставляя на ключевые места своих сторонников.

Сопротивление было ожесточенным, и он чуть было не повторил судьбу своего предшественника. Его пытались отравить, и не один раз, но он смог избежать плачевных для себя последствий и, в свою очередь, удавил своих смертельных врагов.

И только обезопасив свою жизнь и обретя полную власть, Мануил Первый с внутренних политических проблем обратил свое внимание на внешние.

Он, конечно, фоном отслеживал все происходящее в окружающем мире, но выработку решений откладывал до лучших времен, и вот они наступили.

На юге в пятый раз пытались отбить гроб Господень, а на самом деле завладеть богатой землей, паписты. И пока у них, в общем-то, неплохо получалось, но, зная европейцев, можно было предположить, что Пятый крестовый поход постигнет та же судьба, что и предыдущие четыре. Вопрос лишь в том, когда?

Удивил обычно сонный север, ставший таким после того, как удалось укротить диких славянских варваров, то и дело угрожавших великому городу, обратив их в христианство.

С тех пор константинопольские священники крутили этими наивными людьми, что, как всякие неофиты, были особенно ревностны в вере, как хотели, заставляя их сражаться между собой и дробить свои земли, становясь все более слабыми, дабы впредь и думать не могли пойти на юг!

Но в какой-то неуловимый миг все изменилось. Русские князья, упоенно резавшиеся между собой за более престижный стол, между делом отбивая наскоки кочевников на юго-востоке и рыцарей Ордена меченосцев на северо-западе, вдруг оказались биты молодым и резким князем Юрием Всеволодовичем, да так, что теперь под его рукой была вся Русь!

– Как это вообще могло произойти?! Почему не сообщили и не удавили, как только узнали о его планах?!