Владимир Поселягин - Координатор

– А что, немцы недалеко? – спросил один из заводчан.

– Километров пятьдесят от окраин Москвы будут, – прикинув, ответил я. – Погода наладилась, вот нас и отправили, кого смогли, кто под руку попался.

Тут во двор машина с милиционерами заехала, и как раз парни лестницу подтащили к зданию.

– Свой? – спросил старший из милиционеров.

– Свой-свой, – отмахнулись заводчане. – Сын нашего инженера. Батьку навестить вот решил.

Многие засмеялись из тех кто стоял вокруг. Директор завода стал объяснять ситуацию милиционерам, пока меня аккуратно приняв на руки снимали. Потом парни занялись парашютом, а я, спустившись и ёжась, сказал:

– Что-то я замёрз. Форма мокрая от пота, холодит.

К сожалению, задержатся на заводе не удалось, мы крепко обнялись с отцом, и повесив на плечо тюк с парашютом, я сел в машину и меня отвезли в Наркомат. Нужно подтвердить мою личность, документов-то нет, я их в секретную часть утром сдал, когда в запасной полк прибыл. К счастью, разобрались быстро, в полк позвонили, там подтвердили мою личность, правда, думали, что бой над аэродром их капитан вёл, а я не вернулся с вылета, но рад их огорчить. Тут же меня поздравили с четырьмя сбитыми истребителями противника, первый не дотянул до своих, в расположение нашей пехоты плюхнулся, так что точно четверых сбил. Я написал несколько рапортов о вылете, как погиб капитан Васильев, и меня на легковой машине отвезли в полк. Уже ночью там оказался, когда стемнело. Там сдал костюм, парашют, ну и снова за рапорты сел. Только после ужина от меня отстали и отправили отдыхать, предупредив о том, что поступил приказ представить меня к награде и завтра я еду в Кремль на награждение.

А в казарме, когда я принял душ и проверив свои вещи и форму, оделся, уже лётчики на меня насели. Пришлось описывать всё подробно, что, как и где было. Их тоже шокировало, что капитана сбили из танковой пушки, никто о подобном не слышал ранее. А когда я закончил рассказ, один из лётчиков сказал:

– Четыре сбитых на машине, которую нам ещё изучить нужно. Думаю, тебе и учиться не нужно.

– Мне командир полка так и сказал. Сдам нормативы на «Яке», «ЛаГГ» и «Миг», и меня отправят в полк. В какой не знаю, но больше недели я тут не пробуду.

– Могут в корпусе ПВО Москвы оставить, – предположил один из лётчиков, и кивнув на мой орден, спросил. – У тебя сколько сбитых на счету?

– Если сегодняшнюю четвёрку не считать, то четыре лично и три в группе.

– Восемь сбитых лично, значит? Опытный. Да, могут оставить.

– Это не нам решать, как командование посчитает нужным. Ладно, завтра тяжёлый день, хочу отдохнуть. Давайте спать ложится.

– До отбоя ещё два часа?

– Тогда я один.

Устроившись на койке, я вскоре уснул. Сон без сновидений был, слишком устал.

Утром погода лётная была, и меня выпустили в небо на «ЛаГГ-3». «Як» сдавать не буду, мне его автоматом засчитали. В общем, отработав в своём квадрате разные фигуры пилотажа, с земли мне разрешили на более серьёзные переходить, и я дал класс. Вернувшись на аэродром, сдал машину механику и получил от инструктора, что принимал у меня зачёт, замечания. Их особо не было, всё я сдал, и машиной с его слов владею на высоком уровне. На «Миге» полетаю дня через три, на этом аэродроме их нет, нужно на другой будет скататься. А после обеда меня вызвали в штаб, в парадной форме, и повезли в столицу. Там уже в сопровождении комполка и командира корпуса ПВО, за которым значится этот запасной полк, мы прибыли в Кремль. Сталина я не видел, вручал «орден Ленина» всесоюзный староста Калинин, он же и поздравил с наградой. Постояв некоторое время с улыбкой на лице, позволил сделать несколько фотографий вместе с Калининым, я поблагодарил его, и на этом всё. Меня вернули в полк, даже на банкете не побывал, если он вообще был. Награду обмыл сразу, так что тут всё нормально. Да и сам лишь пригубил. Не пью я.

А копию фотографии я получил, отправив её жене. После я ещё пять дней провёл в запасном полку, пока не поступил приказ, отправить меня на юг, в отдельный высотный истребительный полк что летает на «Мигах». Дислоцируется тот на окраине недавно освобождённого Ростова-на-Дону. Приказ удивил не только меня, но и командование запасного полка, как мне шепнули ранее, уже было принято решение направить меня на службу в корпус ПВО Москвы. Даже известен полк куда я поступлю и то что приму командование вторым звеном третьей эскадрильи. А тут такой финт, отправляют к чёрту на рога. Честно сказать, служить с женой под боком я бы предпочёл больше чем юга.

Всё же в Ростов я не отправился. Переиграли в последнюю минуту, когда я документы оформлял. Оказалось, у командира корпуса меня чуть из-под носа не увели. Вовремя информация прошла и тормознули, так что меня отправили в тот полк куда ранее сватали, и уже к вечеру я принял звено и познакомился со своими ведомыми. Оба старшие сержанты, имеют сбитых на счету, боевые награды. Полк вооружён истребителями «Миг-3».

Дальше потянулась лямка службы. Летать приходилось часто, в феврале я сбил «Юнкерс» и в марте второй, доведя личный счёт до десяти. В марте же мне лейтенанта присвоили. Раз в месяц нам давали увольнительные в город, которые я проводил с семьёй. Мне моя служба нравилась. А в мае я сбил разведчика, которого отправили к Москве, и получил орден «Красной Звезды» за него. Мне нравилась моя служба, тянется потихоньку, много летаем, опыта набираемся. А тут раз, Харьковская катастрофа, и приказ, вывести наш полк из состава корпуса ПВО Москвы и отправить на фронт. Уже через пять дней наш полк базировался на окраине Сталинграда, охраняя город и танковый завод.

Немцы ещё далеко были, да и обстановка не самая такая понятная, слишком много противоречивой информация расходится, поэтому я не удивился, когда меня комполка вызвал:

– Кузьмин, слушай приказ. Нужно вылететь на разведку, определить где находятся наши части, а где немецкие. Нанесёшь информацию на карту. В бой не вступать, помни, развединформация важнее. Летишь один.

– Есть.

Получив карту, я покинул землянку штаба полка, и побежал к стоянке. Дальше двадцатиминутная готовность, проверка состояния и вооружения, и вот вскоре я поднимаюсь в голубое жаркое небо. Поднявшись на трёхкилометровую высоту, я направился в сторону Харькова, изучая дороги и степи вокруг. Пару раз видел наши самолёты, «Яки» и «ишачки». Однако они не мешали, занимались своими делами, похоже патрулированием. Надеюсь радиуса действий моего самолёта хватит для ведения разведки. Когда начали встречаться наши части, я снижался и наносил на карту метки, так пока и не увидел немцев. На четыреста километров от города только наши редкие части, немцев пока нет. Топливо к концу подходило, только на возращение, вот и повернул обратно. Заметив пару худых силуэтов в небе, набирая высоту, я стал уходить к своим. Что мог собрал, и главное определил, что немцев пока нет, ещё далеко. К счастью, пара «охотников» мной не заинтересовалась, а возможно и не заметила, так что я благополучно вернулся на аэродром, не забывая поглядывать за хвостом, чтобы не навести на свой аэродром противника. Однако вернулся я чисто.