Владимир Перемолотов - Тестировщик миров [litres]

Когда впереди замаячили побеленные стволы яблонь, я скомандовал:

– Осторожно. Смотреть под ноги.

Ориентируясь по выброшенным взрывом комьям земли, мы довольно быстро отыскали три обезображенных взрывом тела. Зорбич наклонился пощупать артерию на горле, хотя и так все было ясно.

Вытирая руку об одежду, спокойно сказал:

– Сделал все, все, что мог.

– Сделал, что должен, – поправил его Чери.

Подняв вверх ствол и поставив оружие на предохранитель, я нажал на спусковой крючок, отдавая последние беззвучные почести погибшему товарищу. Боек щелкнул, отсекая прошлое от настоящего.

Теперь – отход. Большей глупости, чем напрямую прорываться через оцепление, не придумаешь… Шанс на жизнь давал только незаметный и бесшумный уход. Исчезновение… Опасность, напоминавшая о себе взрывами, стала лучшей точилкой для мозгов. Через несколько секунд мы нашли выход!

– Горох у нас есть? – спросил Зорбич.

– Немного.

– Тогда – идея…

Идея оказалась простой, даже примитивной, но имела все шансы на реализацию.

– Шумим в одном месте, а сами тихонько просачиваемся в другом. Вопросы?

Пуго проворчал:

– Примитив. Никакого блеска. Наши планы становятся все проще и проще.

Но поскольку ничего лучше никто не предложил, то приняли к исполнению этот примитив. Приготовив трубку, я заработал минометом сверхмалого калибра. В поднявшемся грохоте товарищи бросились назад и влево… Спустя минуту за ними припустил и я сам. В ночном воздухе терпко пахло набирающим силу тротилом. Сладковатый запах взрывчатки перемежался горькой пороховой гарью, вызывая желание натянуть противогаз.

Мы добежали до кустов. Самый большой из них жадно растопырил по сторонам ветки так, словно кого-то дожидался. Я вспомнил рассказы профессоров и осторожно обошел его – черт его знает, может, это куст, а может, и скотобойня. За кустом из земли торчали металлические прутья.

– Ограда, – объяснил очевидное Пуго.

Я прислонился спиной к железу, подставив руки Пуго, тот, забравшись на мои плечи, тоже прислонился спиной к прутьям. Быстро и ловко, несмотря на хромоту, Зорбич влез по нас на забор и спустился вниз. Следом за ним перебрался Чери, потом – Пуго. Они просунули руки сквозь прутья, помогая мне вылезти наружу.

За нашими спинами продолжало грохотать, но это был уже не наш бой – Президентская Гвардия разбирались с овощами и фруктами и между собой.

Вскоре мы вышли к железной дороге, и первый же товарняк унес нас от опасного места. Марш по ночному лесу мне не запомнился. Я точно знал, что он был, иначе как бы мы оказались около железной дороги, но в памяти не сохранилось ни единой подробности.

«Молодцы программисты, – подумал я. – Нашли интересный ход, чтобы у игрока логика не стала противоречить здравому смыслу. Видишь, что было, но как было – не помнишь… Так ведь можно хоть на Марс летать. В корабль сел и тут же вышел на Марсе. А что произошло за год полета, просто выветрилось из памяти. Честное слово – молодцы!»

Стоя у рельсов, я уже знал, зачем мы тут. Нас ждало новое убежище…

Время снова проскользнуло мимо, словно его и не было… И вдруг – вспышка. По глазам резануло невообразимой чистоты голубизной. Я оглянулся. Нормально… Корабль. Да еще какой древний! Новых персонажей множество, но вроде бы нейтральны… Так… Ну-ка, внутренние ощущения персонажа, где вы там?

Хорошо было сидеть на полубаке, подпирать задницей палубу и наблюдать за заходом солнца. Небо впереди сияло в спокойных облачках и казалось испачканным отличной голубой краской – судя по оттенкам – берлинской лазурью. Волны поднимали и опускали каравеллу, и в такт их пертурбациям поднималось и опускалось солнце на горизонте. Вода под бушпритом зеленовато-голубыми глыбами разлеталась в стороны.

Шхуна «Кровавая Мэри» уже неделю шла вдоль экватора, отходя от воображаемой линии, пересекающей пупок планеты, миль на десять–двенадцать и снова возвращаясь к нему. Марсовые высматривали на горизонте испанские галеоны, груженные золотом и серебром, отобранным конкистадорами у бедных трудящихся Южной Америки.

Так могло продолжаться еще несколько дней, но не более. На корабле не было питьевой воды. Имелся ром, в мальвазии и разнообразных портвейнах также не ощущалось недостатка, имелось даже прованское масло – священник Клаус Зюммель соборовал им отходящих в мир иной, но вот воды не было. Причиной тому стала привычка второго помощника напиваться с поставщиками и пристрастие к ямайскому рому с порохом.

В состоянии жесточайшего похмелья вместо воды он погрузил на борт бочки с ромом, не в силах противостоять девизу голландских купцов-оптовиков – «Чем больше, тем дешевле!». Сейчас он, покачивая блестящими на солнце сапогами, висел на фок-рее, шагах в двадцати от меня. Слышно было, как капитан, поглядывая на покойника, внушал оставшемуся в живых первому помощнику:

– Дисциплина! Дисциплина, Джонни! Глядите на его сапоги. Если б не они, я повесил бы его где-нибудь повыше или выбрал бы веревку покороче. Если ваши сапоги будут блестеть меньше, хотя бы на величину света Венеры в ущербе, я повешу вас рядом!

– И будет у вас не корабль, а рождественская елка! – добавил находчивый помощник.

Они смеялись и шли пить ром пополам с морской водой.

Я презрительно плюнул в сторону капитанской каюты. Ни капитана, ни помощника я не любил. А за что их любить?

«Два обычных мерзавца, – подумал я. – Как это нас к ним попасть угораздило?»

Память быстренько это объяснила. Нашу группу искали. Искали так, что оставаться в республике стало опасно, и поэтому связной передал решение руководства Общества – покинуть страну. Прорываться через границу мы не рискнули, наверняка президентские этого и ждали, и поэтому пришлось воспользоваться помощью криминального элемента.

У меня имелись свои представления о том, что такое хорошо и что такое плохо. В скверную часть входило множество всякого-разного, включая вареный лук, но пираты в этом списке стояли куда как ниже. Хоть и не любил я разных бандитов-налетчиков, но сейчас другого варианта не наблюдалось. Эти скверные люди тоже, по-своему конечно, все же боролись с социальным неравенством, правда, уж больно мерзковато как-то это у них получалось… Но что сожалеть об уже сделанном?

Да и не осталось, честно говоря, других вариантов. Поэтому после долго раздумья я решил поискать убежище на воде, среди классово близких социальных слоев.

Через связников из китайских триад мы вышли на связь с малазийскими пиратами. Их тайное убежище располагалось в китайских кварталах Ку-Чохо. У них, как потом стало понятно, назревало какое-то крупное дело, и они охотно взяли с собой новичков.