Игорь Соловьев - Перекрестки судьбы. Тропами прошлого

Третий всплеск активности Зоны был чудовищным. Выжили только те, кто находился непосредственно в «Октябрьском» и в иных немногочисленных местах по окраинам Зоны, там, где было хоть какое-то укрытие. За несколько дней до катастрофы животные стали вести себя неадекватно. Они пытались покинуть пределы периметра, гибли на минах, увязали в проволочных заграждениях. Это был какой-то невероятный, стремительный исход. За час до выброса небо заволокло грозовыми тучами. Они клубились и вращались над всем огромным пространством Зоны как фантастический водоворот. Там, высоко в облаках, то и дело сверкали молнии, окрашивая чернильно-темные небеса в розоватый и сиреневый оттенки. Стаи птиц метались в воздухе и гомонили как сумасшедшие. Потом разом вдруг исчезла вся связь, мобильные телефоны показывали «отсутствие сети», проводная связь и радиостанции ничего, кроме шипения и потрескивания, не воспроизводили. А потом люди увидели нестерпимо яркую разрастающуюся вспышку, откуда-то из центра Зоны поднялась на километровую высоту стена пыли, неудержимой волной покатившаяся к границам отчуждения. И лишь затем грянул гром. Он был таким сильным и неотвратимо нарастающим, что не было никаких сомнений – случилась беда.

Сквозь окна и щели укрытий спрятавшиеся люди наблюдали, как все вокруг залило оранжевым светом, словно само солнце упало на землю. Потом пошел дождь, и наступила тишина. Границы Зоны выросли в несколько раз. Часть блокпостов просто перестала существовать – недавно возведенные укрепления вдруг неузнаваемо изменились, словно постарели, как будто им махом прибавили лет по тридцать. Судьба находившихся там бедолаг оказалась печальной: кого-то нашли мертвым, а кто-то просто исчез. Одежда, оружие – все это было на своих местах, а вот сами тела пропали, будто их никогда и не было. Примерно то же самое случилось с персоналом научных станций и баз обеспечения. Людей как корова языком слизнула. Почти все сталкеры, что были в этот момент в Зоне, разделили их участь. Те, что вернулись, редкие счастливчики, ничего конкретного добавить не смогли: «Увидели вспышку, услышали шум, отсиделись. Когда выбрались, словно в другой мир попали». А вот количество аномалий и артефактов выросло в разы. Только собирать их теперь было почти что и некому.

Тогда Сергея и взяли в оборот ветераны. Водили с собой, учили его всему, что сами умели и знали, а если чего не знали, тому учились вместе. Каждый человек с растущими из плеч руками был на счету.

Военным было не до них, они поспешно строили новый периметр. Скрывать случившееся от мировой общественности было уже невозможно, и представители вооруженных сил все больше отбивались от потока журналистов да пытались не дать просочиться всякому странному дерьму, которое полезло в мир из новой Зоны отчуждения.

В этих условиях возник новый ажиотаж вокруг поиска и сбыта артефактов. Появилось очень много самых разных личностей, которые не стремились совершать опасные рейды вглубь темной территории, а хотели перехватить хабар у возвращавшихся оттуда промысловиков. Мутные настали времена. И без того большой риск вырос многократно. В лагеря и на стоянки сталкеров зачастили барыги-скупщики. Неизвестными заказчиками стали организовываться какие-то частные экспедиции по добыче чего-то необычного. Завертелись большие деньги, а где большие деньги – там и смерть. Ох, много тогда полегло брата-сталкера, и в основном то были новички.

Но всему приходит конец. Этой вольницей занялись военные, достроившие к этому времени свою великую «китайскую стену». В их организации тоже произошли определенные перемены. Во-первых, Зона стала уже глобальным мировым явлением, выйдя за пределы юрисдикции Украины. С ним теперь разбирался Международный общественный совет, в который вошли наиболее развитые страны: США, представители Евросоюза и России. Белоруссию тоже не забыли. В данный котел хотели проникнуть и азиаты – Китай с Японией, но их вежливо завернули. Оно и понятно, желающих делить барыши и так было с избытком. А барышами были те самые артефакты и явления, природы которых мировые ученые пока не могли объяснить. Но перспективы открывались поразительные.

Впрочем, несмотря на централизованную общность в деле изучения Зоны, каждая из стран-участниц пыталась урвать что-то для себя лично. Оказаться впереди этой гонки было делом государственной важности. Несмотря на это явно не афишируемое желание каждой из сторон, в Зоне теперь работало несколько общих международных научных станций, а охраной занималось Объединенное военное командование – ОВК. Солдаты и офицеры набирались по принципу миротворческих сил ООН, в самые разные подразделения, несущие дежурства вахтовым методом.

Когда были сформированы новые должности, получены служебные квартиры и автомобили, выделены и распределены финансовые потоки, новое руководство ОВК решило закрутить гайки сталкерству как явлению. «Что еще за сталкеры? Кто такие? А ну-ка, разогнать этих разбойников к едрене фене!» Какой-то дуболом отдал приказ, и самый крупный из промысловых лагерей, расположенный в том самом дачном поселке «Октябрьский», раскатали в мокрый блин. Как метлой прошлись по нему и окрестностям из реактивных минометов, а то, что не сгорело, развалила гусеничная бронетехника.

Правда, самих сталкеров и их семей там уже не было, вовремя предупредили хорошие люди. Словно партизаны, сталкеры ушли в леса и целую зиму провели в землянках. Ту зиму Сокольских запомнил надолго. Холод, сырость, необустроенность. Темнота блиндажей, грубые лавки из плохо оструганных досок. Там где не хватало фонарей, использовали самодельные коптилки, мастерили обогреватели. А главное, частенько приходилось спешно сниматься с обустроенных мест и идти куда-нибудь строить лагерь заново. Над Зоной периодически барражировали вертолеты, которые через тепловизоры и прочие приборы пытались отыскать следы новой сталкерской стоянки.

Военные бы делали это эффективней, да вот только над Зоной теперь так просто не полетать было. Аномалии самого разного характера появлялись даже в небе, и гибель нескольких экипажей поумерила пыл командования. Летали теперь редко и осторожно.

И все равно это была поганая зима, да и в целом год. Отсутствие горячей воды в нужном количестве, нормальной калорийной пищи и витаминов, тяжелые земляные работы и постоянная угроза со стороны Зоны, бандитов, военных – все это заметно выкосило ряды сталкеров, и их деятельность резко снизилась. Какой уж тут хабар, выжить бы!

Разумеется, через какое-то время этот упадок дал о себе знать. Набиравшие обороты исследования вдруг скатились чуть ли не до первоначального уровня. Стало остро не хватать образцов и материалов. Страховки и контракты официальных представителей общественного совета, ученых и солдат делали экспедиции с ними неэффективными. Работники стремились не столько выполнить свою работу, сколько, найдя какой-либо повод, увильнуть от нее, получив тем не менее положенные материальные бонусы.