Андрей Щербинин - Белый Ворон: Малыш [СИ]

Но то, что произошло дальше он предвидеть не смог. Рабы не стали искать, где находится пульт с которого можно открыть эти ворота. Из-за корпусов, кто-то вывел грузовик и толпа радостно заревела. Некоторые из рабов лезли в кузов, другие пристраивались за ним. Всех охватила горячка, при которой уже никто ничего не соображал. Грузовик таранил ворота и огромная машина, разгоняясь, понеслась на цепь коперийцев.

— Разойдись! — Скомандовал Спайк.

Но копы разбежаться не успевали. Их было слишком много и, разбегаясь, они мешали друг другу. А сидевший за рулём раб, похоже, стремился таранить как можно больше человек. Спайк увидел его звериный оскал и горящие, жадные до крови, глаза.

Свобода! Он вырвался на свободу! Души! Дави! Громи! Можно всё!

Не долго длилась его радость. Левая БМП вдруг лязгнула гусеницами. Его автоматическая пушка, по-собачьи залаяла и серия взрывов, сливаясь в один протяжный грохот, разорвала грузовик в клочья. Дым и огонь, куски человеческого мяса и обломки железа — всё полетело под небеса.

— А!!!

Копы дружно ударили из автоматов. Бежавшие за грузовиком рабы, попали под смертоносный шквал свинца и меди. Пули визжали, кромсали стены в глубине двора били в грязные, не мытые тела, крушили кости и вылетали с обратной стороны.

— Стой! Стоять! Прекратить огонь!

Спайк пытался остановить обезумевших от страха коперийцев. Некоторые коперийцы прекратили давить на курок и опустили оружие. Остальные стреляли, пока в «магазине» оставались патроны.

Стрельба прекратилась. С каменным выражением лица, Спайк прошёл мимо горящих остатков грузовика, перешагнул через куски человеческого мяса и остановился в проёме ворот. Медленно повернувшись, сделал знак, чтобы копы подошли к нему. Они подошли.

— Найдите остальных, — сказал Спайк, — никого не убивать! Раненных — в больницу. А всех прочих, заприте в бараке. Как всё сделаете, доложите. Я в конторе.

Словно оглушённый, или придавленный тяжёлыми мешками, Спайк пошёл в административный корпус, где в полной прострации просидел, пока копы вылавливали разбежавшихся рабов. Тэд пару раз заходил к нему. Он вроде бы доложить ему, что нашли двоих, а потом уже троих рабов, а сам хотел посмотреть на Спайка и понять, что с ним происходит. После второго «доклада», он нашёл Крикса и попросил телефон.

— Зачем? — Спросил Крикс и, не дожидаясь ответа, протянул ему аппарат.

Тэд набрал номер и когда ему ответили, сказал:

— Мирла, это Тэд. Бери себе охрану и дуй на рудник. Спайк не в себе. Ты ему нужна. И скажи Бошу, чтобы управляющего с рудника нашёл. Без него мы тут зашьёмся.

Какая там охрана? Мирла забыла обо всём. Она вскочила в машину и никому, ничего не говоря, стрелой вылетела из Мыс-Таура.

Тэд встретил её у ворот и повёл к Спайку. Мирла озиралась по сторонам и приставала к Тэду с вопросами:

— А что произошло?

— Они ворота таранили, — отвечал Тэд.

— Кто?

— Рабы. Взбунтовались и ворота таранили. Хорошо БМПешки помогли, а то бы с десяток наших положили. Грузовик здоровенный был. Водителя убьёшь, а его как остановишь? Так и въехал бы в толпу.

— А зачем? Чего им надо было?

Тэд остановился у самого входа в административный корпус.

— Кто ж их знает? — Сказал он. — Дикие люди. Рабы, одно слово. Таких только пусти на свободу… Зря Спайк это затеял.

— Но ты! — Мирла строго посмотрела на него, — не тебе судить! Умник! Я тоже видела рабов. Нормальные люди. Где Спайк?

— Там, — он показал по коридору, — вторая дверь.

И Мирла пошла к Спайку.

Он услышал её шаги и даже голову не повернул.

— Это ты? — Спросил он. — Чего пришла?

Мирла не видела его лицо, но всем своим существом ощутила, как плохо ему сейчас. Она ничего не сказала в ответ. Молча подошла, взяла его за голову, прижала к себе и стала гладить его жесткие, давно нестриженые волосы.

— Зарос ты не по делам, — сказала она, потому что надо было что-то сказать. Старалась при этом, чтобы её голос был ласковым и добрым, полным сочувствия и дружеского участия.

Спайк шевельнулся, но голову не поднял. Остался сидеть, уткнувшись лбом в её грудь.

— Года не прошло, — вдруг сказал он и снова замолчал.

— Что? — Осторожно спросила Мирла.

Он ответил не сразу. Отстранился от неё и даже немного отвернулся в сторону.

— Никогда, — сказал он, — никогда больше не делай этого. Ты женщина, а я мужчина. Или ты думаешь, что я…

Спайк не договорил. Замолчав, уставился в одну точку, думая о чём-то своём.

— Прости, — Мирла коснулась его пальцем, — я хотела помочь.

Спайк повернулся, долго смотрел на неё и снова повторил:

— И года не прошло, с тех пор, когда я в Академии строил планы, как буду жить. Подглядывал за Лизкой, а она делала вид, что ничего не замечает.

— Что? — Мирла округлила глаза, — ты подглядывал за девушкой? В туалете?

Спайк нервно рассмеялся.

— В туалете! Скажешь тоже! Наши раздевалки были рядом и я в стенке дырочку нашёл. Когда готовились к «контрольной линии» я подглядывал, как она переодевается. Плохо видно было, но всё равно, интересно. Мне тогда казалось, что я крутой, смотрю за ней, а она даже не догадывается. А потом, она в эту дырку просунула мне письмо: «Не для тебя ковыряла». Представляешь, я думал, дырка просто так получилась, а оказалось, это она проковыряла, чтобы за мной подглядывать. — Он вдруг затрясся и Мирле показалось, что Спайк готов расплакаться, или закатить истерику. Но Спайк начал смеяться. — Представляешь? Я думал, что крутой, знаю про неё, что-то такое, чего никто не знал, а оказалось, это она знала про меня, а не я! Глупо как, правда? Всё глупо. Я, обыкновенный пацан с последнего курса, игравший в войнушки в Академии, изображавший из себя не космоспасателя, а крутого воина-космодесантника, теперь сижу в этом городе и решаю судьбы людей! Одно моё слово — человек жив. Другое слово — он умер. А если я ошибусь? Что тогда? Люди умрут. И они умерли.

— Ты мог сделать что-то другое? — Спросил Мирла.

Спайк отрешённо посмотрел на неё:

— Нет, не мог. Не мог. Я растерялся. Я видел глаза этого безумца в грузовике. Он шёл на таран сознательно и радовался возможности нас убить. Стрелок БМП спас моих копов. Я не бог, Мирла. Я не могу всё просчитать. Я не понял, что эти рабы ничего не видели и ничего не понимают. Они совсем озверели и выпускать их надо осторожно. Хорошо, что так вышло, а то нам пришлось бы вылавливать и убивать их в городе. А сколько горожан бы погибло? Людей, которые нам поверили.

— Ты не виноват.

— Я знаю, — он встал, — мне просто больно. Когда гвоздь вбиваешь в стену и случайно попадаешь по пальцам, ты не виноват, но тебе больно. Всё равно больно. И мне больно. А ты примчалась меня спасать, — Спайк протянул руку и погладил её по голове, — подружка ты моя, верная. Спасибо. Теперь я знаю, что надо делать. Рабы есть и на других предприятиях. Нужна социальная реанимация для них.