Сергей Клочков - Синдром Зоны [litres]

А за толстым бортом из особого пластика уже звучал негромкий, чуть хрипловатый мужской голос, в ритме заевшей пластинки выговаривающий «у… о…» на одних и тех же нотах, и еще кто-то натужно скрипел сквозь сжатые зубы, словно готовясь заныть.

– Гоша сидит нормально, галету жрет. Не слышит, наверно. Ну да, там же динамиков нету. – Хип нервно хихикнула. – В аптечке, интересно, беруши имеются?

– Давай гляну. – Я попытался встать с откидной койки-сиденья, но Хип резво вцепилась в меня и задержала.

– Нет-нет… нет. Не отходи, – негромко и быстро проговорила она. – Не надо аптечку, так посидим.

– Может, я все-таки вырублю звук, а, стажер?

– А если, кроме эксгуматов, аномалия какая зарождаться начнет или из болота другая тварь вылезет? Не нужно, Лунь, правда. Я смелая, ничего, потерплю.

И снова резко, высоко послышался голос чайки, еще и еще раз, и понеслось над болотом очередное срывающееся в бессилии сопрано, а зубы того, скрипучего, наконец разжались, испустив рыдающий горестный вопль. Шлепающие шаги приблизились, и кто-то тихо, словно из вежливости, постучал в дверь. На ночной камере я наконец рассмотрел в путанице силуэтов тощую, темную фигуру с поднятыми вверх ладонями и свернутой на плечо головой, которая, словно пританцовывая, раскачивалась в шаге от вездехода. Стук повторился, маленькие шаги снова прошлепали мимо закрытого окна, и на мониторе я увидел маленькую белесую фигурку, которая, быстро размахивая руками, словно крыльями, стремительно убежала в темноту и там, судя по звуку, с разбега бултыхнулась в воду. «У… о… а… и…» – продолжал размеренно выговаривать чей-то голос, но уже удаляясь; снова зашумела вода под чьими-то широкими шагами. Громко треснуло что-то в стороне, одно из деревьев слабым, размытым силуэтом повалилось на землю, а от него во тьму скользнули несколько фигур. И все немного стихло, как будто бы для того, чтобы издалека под хорошо различимый плеск воды донеслись бессвязная, крикливая разноголосица и тихий, писклявый вой. Хип крупно вздрогнула.

– Да, стажер, веселая ночка нам предстоит. И ты уж извини, но я все-таки вырублю звук. Если что, на камерах увижу бяку, да и Проф с Бондом наверняка бдят тоже.

Стажер нервно улыбнулась и кивнула, и со щелчком тумблера голоса почти затихли, угадываясь едва-едва, словно сквозь толстый слой ваты. Но стуки и шелестящие, трущиеся мазки по броне вездехода иногда все-таки проходили, пусть негромко, но вполне ощутимо.

– Что там с Чистом? – спросил я, не отрываясь от трех мониторов внешних камер.

– Да ничего… спать завалился, дрыхнет уже. Или глуховат, или просто не понял, что там за звуки такие.

– Или привычный, – предположил я.

– Это вряд ли, – не согласилась Хип. – Не такой он бродяга, чтоб привыкнуть, по нему видно. Расскажи мне что-нибудь, а, Лунь?

– Хорошо. Давай, как я в первый раз под Коржино ходил за «стальным волосом»?

– Ага, давай… – Хип устроилась в моих руках поудобнее, а я начал пересказывать уже знакомую ей историю, пока девушка не перестала дрожать и не засопела ровно, размеренно. Я положил ее на сиденье прямо в комбезе, прикрыл спальником. Спи, чудо…

А я сам, привалившись к борту спиной, «нырнул» – организм легко «вспомнил» темные колодцы отопления, брошенные квартиры с отслоившимися обоями, бетонные конуры опустевших армейских дотов. И долгие ночи не сна, а вот такой пограничной дремоты на краешке сознания, когда и не проваливаешься совсем, но и не бодрствуешь нормально – серое такое, ватное, бездумное состояние. В каком-то «ботаническом» журнале читал, что дельфины умеют спать половиной мозга, вроде одна бодрствует, а другая отдыхает, потом меняются. Брехня, скорее всего. Ежели дельфин, как и сталкер, таким же образом спать научился, то надолго его не хватит, ночи на три, ну, максимум четыре. А дальше или просто срубит, или глюки. Знаем, проходили.

Утром дождь кончился, и одновременно с тем, как посерело изображение в камерах, а небо заметно отделилось от земли, звуки беготни и вопли стихли. Хип проснулась где-то в начале пятого, кивнула мне благодарно, и я уже сам провалился в настоящий, крепкий сон, чтобы нормально выспаться к девяти.

Разбудил меня Бонд, поманил из вездехода чуть в сторону.

– Утро доброе, сталкер. Такое дело, в общем, надо нам поболтать с новым нашим другом. Не хочу я вести экспедицию в ПГТ-1 и дальше до тех пор, пока все не выясню по этим кодлам. Я пообщаюсь, а ты подстрахуй. Тем более что побаивается тебя архаровец, это видно.

– Добро. Ну, попробуем разговорить бродягу. – И я открыл заднюю дверь и клетку «зверинца».

Чист, увидев меня и Бонда с автоматами, замер, с немым вопросом в сощуренных глазках глядя то на него, то на меня.

– Вы че, мужики? Я ж ниче такого…

– Успокойся, Гоша. Вылезай, поговорим, – спокойно сказал Бонд. – Не задерживай.

– Ага, успокойся, как же. Официально говорю, слышь меня, товарищ старший лейтенант? Этот меня вчера застрелить хотел, убить угрожает. Какой тут, на хрен, разговор? Пока профессор меня не занесет в свой журнал, никаких, на, разговоров.

– Гоша, не борзей, – вздохнул лейтенант. – К тебе сейчас относятся куда лучше, чем ты заслуживаешь. И ты не в том положении, чтоб условия диктовать. Вылезай, говорю, вопросы есть.

– Только с моим адвокатом, на, – осклабился Чист. – Права не имеешь меня допрашивать, мы не в прокуратуре, и ты не следак. Перебьетесь.

– Лунь, ты тут видишь адвоката? – Бонд осмотрелся.

– Не, давно не попадались, – вздохнул я.

– Видишь, Гоша, не водятся тут адвокаты, так что придется без них. Чист, в последний раз по-хорошему прошу.

– А я в последний раз говорю, что хрен вам лысый на весь воротник, чтобы шею не терло. Идите вы на корм косорылым со своими вопросами, псины.

– Смотри, какой смелый стал, – цокнул языком Бонд. – Слушай, Лунь, мне кажется, я в курсе, в чем дело. Проф нас видит сейчас, да и я лицо, так сказать, законное и официальное и в методах ограничен. Может, я погуляю, с Профом чайку попью минут двадцать, а ты пока посторожишь?

– Посторожу, конечно. – Я задержал взгляд на бегающих зенках Гоши и широко, обещающе улыбнулся.

– Только просьба, пока гулять буду. Ты, дорогой, слишком сильно из вездехода не падай и об клетку не стучись с размаху. Здоровье беречь надо.

– Твари… – процедил Гоша, но уже без особого запала, – псины… я сталкер. И работать на вас все равно не буду.

– Ну, так бы сразу и сказал, а то все намеками, намеками. – Бонд развел руками. – На нет и суда нет. Тогда свободен.

– В смысле? – В глазах Чиста уже плескался откровенный страх. – Завалите, да? Права не имеете…

– Ну что ж мы, звери, что ли, какие? С болота выберемся, двери откроем, и гуляй, друг, куда хочешь, на все четыре стороны. Даже шмотки вернем, только без ствола, конечно.