Владимир Корн - Теоретик [с иллюстрациями]

— Не надо меня никуда прятать. Дайте нормальный ствол. Такой, как у Яниса, вполне бы меня устроил. Ну и пару магазинов к нему.

У Яниса в наплечной кобуре «стечкин». И если мне не хватит шестидесяти патронов на то, чтобы исполнить свой замысел, не хватит и шестисот. И шести тысяч.

— А вторая?

— Толком объяснить, где этот ваш Шах обитает. Желательно с подробностями.

— А дальше что?

А дальше мне придется его убить. Причем сделать это как можно скорее, пока он еще ничего не узнал. И тогда Эля останется жива. Что делать потом, будет видно, но именно это сейчас самое главное. Возможно, у меня не получится, и он сам или его люди убьют меня. Что ж, может произойти и так. По крайней мере, не придется скрываться непонятно где в надежде, что произойдет чудо и Шах отправится на небеса без моей помощи. Или случится совсем невероятное — он про все забудет. Лучше так, чем вздрагивать от каждого шороха в страхе, что Шах выяснил мое местонахождение и пришел убивать.

— Пацан, да он тебя одним пальцем раздавит! Убить самого Шаха вздумал?! Знаешь, сколько у него за душой? И не таких сопляков, как ты.

— Это мои проблемы. Ну как, Янис, дашь свой пистолет? Или что-нибудь другое, АКСУ, например, — посмотрел я на Гришу.

АКСУ — короткий, в помещении с ним будет удобно, патрон куда мощнее, и в магазине их больше. Можно, конечно, попросить и ФАЛ. Как будто бы он теперь мой, но тот со своими габаритами точно не для подобных дел.

— Ну так что?

Тут ведь какая подоплека. Если мне не удастся убить Шаха и все случится наоборот, а затем он узнает, что ствол для его убийства я получил от Яниса, Гриши или любого другого, проблемы у них будут огромнейшие.

Мне непонятна была реакция Славы. Он выглядел так, как будто участвует в чем-то для него постыдном. Хотя, возможно, вся его мимика выражала сочувствие, и я всего лишь неправильно ее истолковал.

— Ну, парень, ты меня рассмешил! — заявил Гудрон, хотя оставался совершенно серьезным.

— Так дадите или нет? А там сидите и дальше смейтесь сколько вам влезет.

Именно тогда Слава и сказал:

— Борис, может, хватит уже? А то ведь он и вправду пойдет и Шаха убьет. Судя по его виду, с него станется!

— Может, и хватит, — легко согласился Гудрон. — Теоретик, расслабься! Тебя же на понт взяли, а ты взял и раскололся. И не беспокойся, мы — могила! Иди поспи часок-другой, ведь точно ночью было не до сна. — И неожиданно подмигнул. — А нам, как однажды выразился Иосиф Виссарионович, только и остается, что молча тебе завидовать.

Грек появился бесшумно. Я вздрогнул от неожиданности, когда за спиной раздался его голос:

— Ну что, наигрались? Теперь давайте о деле поговорим. Мне хотелось бы еще раз маршрут обсудить.

— Суки! Суки!!! — шептал я им всем в спину, когда они сгрудились вокруг стола с лежащей на нем картой, рисованной от руки. И рука эта, сто к одному, принадлежала Греку.

— Ну и как? — поинтересовался Гриша после моего знакомства с новым оружием.

— Нормально! И даже более того.

Отстреляв с полсотни патронов, я утвердился в мысли, что ФАЛ сделан как будто под меня.

Отдача чувствительная, и стрелять из него очередями, попадая при этом на дистанции в цель, — это надо очень умудриться! Никакой отсечки на два или три патрона в механизме не предусмотрено. Хотя и после очереди из трех выстрелов ствол унесет вверх — мама не горюй! Правда, из моего экземпляра очередями не постреляешь, и остается только хорошенько к нему привыкнуть. К тому же Гриша оказался прав: бой на редкость точный.

— Сможешь попасть? — Движением головы он указал на пролетающую над нами птицу.

— Смогу. — И летит она невысоко, и полет у нее ровный, не то что у какого-нибудь там вальдшнепа или стрепета. — Но стрелять не буду.

Ладно бы птер — в него без всякого сомнения и жалости. Летит какая-то птаха и, возможно, птенцам в клювике корм несет. А те, желторотики, сидят себе в гнезде и мамку свою в небе высматривают. И тут я свое искусство стрельбы демонстрирую. Нет, не буду.

— Ну не будешь так не будешь. Точно ФАЛ тебе подойдет?

— Точно.

— Теоретик, я вот что подумал. Про сверловку Ланкастера слышал?

— Слышал.

Про нее все, кто хоть сколько-нибудь интересуется оружием, слышали. При ней в стволе вместо четырех или больше борозд нарезов делается всего две. В итоге получается ствол пусть и не с теми же характеристиками, как у нормального нарезного, но куда лучше, чем у гладкоствольного. А что самое приятное, разрешение на такое оружие такое же, как и на гладкоствольное.

— Так вот, есть у меня один экземплярчик именно с такой сверловкой, «Вепрь». Парень ты вроде хороший, вот я и подумал: а почему бы мне тебе его не дать? Калибр у него серьезный, да и магазин той же вместимости, что и у тебя сейчас, на двадцать патронов. Приклад регулируемый, эргономика на уровне и так далее. Ну так что?

— Спасибо, Григорий, я уже определился. — Не надо мне регулируемого приклада. Взяли моду на всякие там полимеры. У ФАЛа приклад из дерева. И пусть вес больше, зато к нему щекой куда приятней прикладываться. — Ты мне лучше флягу дай.

Из человеческих потребностей вода стоит на первом месте. Затем идут сон, еда, секс. В этом мире воды хватает, но далеко не везде ее можно пить.

— Это тебе к Сан Санычу.

— И ремень бы неплохо. Портупею.

— Тоже к нему.

— Нож бы еще.

Мой складной всем хорош: и маркой стали, и фирмой-производителем. Пожизненная гарантия. Но он для города, в лесу к ножам совсем другие требования.

— Ты сразу список составь, — хохотнул Гриша. — И, если Грек его завизирует, по нему и получишь. Если серьезно, нож я тебе дам. Завалялся у меня один, прежде он Пашкин был.

— Это тот, чей шкафчик я занял?

— Именно.

— А может, у тебя и коллиматор завалялся?

Читал я статейку, в которой говорилось, что, согласно расчетам, уменьшение времени прицеливания в два раза приводит к повышению скорострельности почти наполовину. Подобные девайсы и созданы именно для того, чтобы уменьшить время прицеливания.

— Теоретик, не наглей! Такие вещи здесь вообще редкость. Мне что, свой тебе отдать?

— Ну нету так нету. Да, кстати, куска байки на портянки не найдется? И еще бы кожи толстой, стельки вырезать. А также парафин. Воск, кстати, тоже подойдет.

Картинно взметнув руки к небесам, Гриша взвыл. И чего так нервничать? Как будто я требую, а не прошу. Нет у меня пока ничего, не обзавелся еще. Пройдет какое-то время, глядишь, и сам начну раздавать.

— Спасибо, Сан Саныч! — от души поблагодарил я Деда Пихто, обеими руками сгребая со стола и прижимая к груди все то, чем он меня оделил.

Особенную радость мне доставила поясная разгрузка. Как и полученная от Титова, тоже далеко не новая, но куда более удобная в обращении. Особенно в том случае, если придется много ползать или долго лежать в засаде.