Карл Шрёдер - Королева Кандеса

— Не старые соотношения, это правда, — признал он. — Но базовые банкноты... они здравы. Можно, по крайней мере, использовать их, чтобы минимизировать институты, даже если вы не можете полностью от них избавиться. Мы намерены доказать это, и начнем здесь.

— Что же, очень амбициозно.

Венера внезапно заметила, с каким выражением он на нее смотрит. Ее связали, заведя руки назад, отчего ее бюст выпирал вперед. Похититель явственно наслаждался ее стеснительным положением. В первый раз с того момента, как ее сюда привели, она почувствовала себя действительно выведенной из равновесия.

Она сделала усилие, чтобы вернуться к нити своих рассуждений.

— В любом случае все это бесцельно. В том смысле, что я лучше смогу вам помочь как свободная женщина, чем как социальный изгой... или труп. В конце концов, ваша гражданская война, возможно, и не случится. Как вы говорите, великие нации слишком заинтересованы в стабильности. И если она не случится, что тогда? Все с начала, минус одно укрытие для вас. Обратно к бомбам и прочей безрезультатной тактике террористов.

Брайс закрыл книгу и снова убрал в карман.

— Что с того? Мы уже потеряли это место.

— Но поразмыслите, что вы могли бы сделать, если бы имели союзника — патронессу — с достоянием и ресурсами, и бóльшим опытом в тайных операциях, чем у вас? — Она взглянула ему прямо в глаза. — В свое время я убила не одного человека. Я построила собственную шпионскую организацию и руководила ею — нет, я не Амандера Трейс-Гайлс. Я человек с бесконечно бóльшими способностями, чем какой-то наследник замшелой нации на этом замшелом маленьком колесе. При моих власти, богатстве и влиянии я смогу помочь вам.

— Сделки не будет.

Он встал, сделал жест другим следовать за ним, и пошел к железной двери.

— Печатный пресс! — крикнула она ему вдогонку. Он озадаченно оглянулся. — Чтобы эти деньги заработали, — продолжила она, — разве вам не потребуется наштамповать тысячи копий банкнот и запустить их в обращение? Чтобы они работали, нужно, чтобы ими все пользовались, правильно? Так где ваш печатный пресс?

Он глянул на своих людей.

— Все будет.

— Да? Что, если я предложу вам ваш собственный печатный двор — доставка прессов в течение месяца, — и вдобавок солидный бюджет для печати ваших денег?

Брайс, похоже, обдумал это, и потянулся к дверной ручке.

— А что, если у вас будет неприступное место для пресса? — крикнула она, бешено цепляясь за единственное другое предложение, которое приходило в голову. — Что, если у вас будет Башня Буриданов?

Один из лейтенантов Брайса положил руку ему на плечо. Он яростно взглянул на того, потом сделал кислое лицо и повернулся.

— С какой стати мы должны доверять вашим обязательствам в сделке?

— Башня содержит доказательства, что я самозванка, — быстро проговорила она. — Совет обязательно захочет ее посетить, я в этом уверена, но как я смогу прибрать там и привести ее в приличный вид? Никому из моих новых слуг нельзя доверить секрета. Но вы можете — и можете сделать фотографии, и все, что вам нужно, чтобы собрать доказательства, что я не наследница. Тогда у вас будет, чем пригрозить мне. У вас будет башня, у вас будут деньги, и столько влияния, сколько я смогу вам уделить.

Он призадумался, и другие тоже были под впечатлением.

— Что самое приятное, — добавила она, прежде чем он мог передумать, — если мой обман в конечном счете раскроется, вы получите свою гражданскую войну так или иначе. Что может быть лучше?

Брайс неторопливо шел обратно к ней.

— И снова я скажу: с чего нам доверять вам? Если в буридановской Башне есть, как вы говорите, доказательства... если вы даже дадите нам туда добраться раньше, чем к нам нагрянет полиция... Слишком много «если», мисс Трейс-Гайлс.

— Я набросаю вам прямо сейчас записку, — пообещала она. — Для ночной смены у лифтов, чтобы позволили вашим людям спуститься в Башню Буридана. Вы можете сделать это прямо сейчас, и отпустить меня после того, как убедитесь в моей правдивости.

— И быть запертыми там, когда с вас сдернут маску?

Это для Венеры было уже слишком.

— Тогда забудь обо всем, ублюдок! — завопила она на него. — Давай, убирайся! Я так и поняла, что ты слишком заигрался в романтического революционера-вожака. Иди и пожертвуй жизнями еще нескольких своих друзей, чтобы убедить остальных, что вы и правда что-то делаете. Да, и взорви немного женщин и детей для ровного счета, я уверена, ты почувствуешь себя лучше — или начинай свою проклятую войну и убей десять тысяч невинных, мне все равно! Только проваливай с глаз моих!

Лицо Брайса потемнело от гнева, но он не шелохнулся. Наконец он подобрался к ней с насупленным видом. Венера ответила яростным взглядом.

— Принесите этой женщине какой-нибудь бумаги, — сказал он. — Вы напишете эту записку, — продолжил он хриплым голосом, — и мы посмотрим, что найдется в Башне Буриданов.

Улицы со времен его детства не изменились. Гарт Диамандис шагал знакомыми путями, но после такого долгого отсутствия он словно бы видел их впервые. Его город-колесо, официально известное как Колесо 3, многие столетия звался Хаммерлонгом. Его диаметральная поперечина, сделанная из клепаного железа, протягивалась почти на милю, и внутренняя поверхность колеса, на которой расположились здания, была шириной почти в половину длины диаметра. Оно крутилось уже пятьсот лет. За это время украшенные гаргульями здания Хаммерлонга перестраивались десятки раз — кроме тех их частей, где жили самые большие упрямцы, которых все устраивало. Новые сооружения вздымали свои контрфорсы над выступами старых по мере того, как население росло, потом сокращалось и снова росло. Колесо ремонтировалось, укреплялось, переоборудовалось и шло вразнос из-за несбалансированности веса так часто, что его постоянные скрипы и стоны стали для его населения как бы музыкальным фоном. Все пропиталось запахом ржавчины.

Ограниченные в пространстве, горожане колеса втискивали новые здания между стоящих; завинчивали их спиралью внутрь и наружу обода; новое перерастало изначальное. Обтекаемого вида башни, как лезвия ножей, свисали ниже обода, их самые нижние этажи растягивал почти двойной вес, а ярусы жилищ над головами смыкались, погружая улицы в тень. Так выстроился второй уровень проспектов, а затем и третий — ведь сила тяжести все время уменьшалась. Винтовые лестницы, канаты подъемников, древние спицы колеса в осыпающейся ржавчине и протекающие трубы — все завязывалось вместе в узел близ окутанной дымом оси. Там же, как рой мух, кучковались корабли и челноки.

Хаммерлонг, казалось, был специально приспособлен для того, чтобы скрываться в нем, и население как раз этим и занималось. В конце концов, большинство было гражданами наций, обосновавшихся на Большом Спайре, так что они принесли с собой в город паранойю этого мирка. Те, кто родился на Хаммерлонге и других колесах, были более открыты, но они составляли отдельный класс и пользовались меньшими правами в собственных городах. Предоставленные собственному усмотрению, они развили теневую экономику и культуру в аллеях, шахтах-воздуховодах и технических ходах многоуровневого города.