Владимир Ильин - Напряжение: том 5 [СИ]

– Разве не родителям объяснять, как должно себе вести детям? Не им ли прививать уважение к людям, укладу жизни и законам?

Князь слегка расслабился, услышав положительный ответ своим предположениям. Ну, тут утрутся – еще не хватало отправлять свою дочь в этот вертеп, называемый высшим светом.

– Истинно так, – оттаяв, Юсупов обозначил внимание к беседе коротким наклоном головы.

– Так какого демона твой сын творит?! – Рявкнул вовсе аполитичный вопрос, заставив в испуге задрожать оконные стекла.

– Что? – Поднялись княжеские брови, а недоумение заставило дернуть локтем. – Какой сын?

Юсупов моментально вспомнил местоположение всех трех своих сыновей, припомнил все их прегрешения и нашел их умеренными. Не в той мере, чтобы вызвать гнев монаршей персоны.

– Максим. – Поиграл желваками император.

– Признаюсь, уже не в первый раз слышу это имя. Равно как то, что его называют моим сыном. – Собрался с эмоциями князь, стараясь выглядеть безмятежным.

Хотя обвинения в ЭТОМ месте от ТАКОГО человека в адрес давно списанного со счетов ребенка его всерьез обескуражили. Безусловно, он знал о существовании Максима – технического ребенка, рожденного только для одной цели. Воспитание пророка поиском потерянного родственника – таковой оказалась цена будущего благополучия клана девятнадцать лет назад. Князь пошел на этот шаг с тяжелой душой. Но ровно с теми же эмоциями отправлял на смертный бой и других своих родичей, надеясь, что тем получится выжить.

Максим выжил, вырос, был усыновлен – и этого было более, чем достаточно, чтобы успокоить совесть. Статус бастарда, как защита от враждебного влияния Шуйских, подобравших мальца под свою руку – чтобы не смогли навредить через него клану. Проникновенная беседа о важности крови в исполнении Амира. И полная свобода действий для чужого, в общем-то, человека, которого не довелось видеть лично – не говоря уж о любви и гордости.

Ах да, пророка они все-таки воспитали, а значит все было не зря.

– Тебе что, было жалко подарить ему город? – Чуть придвинулся вперед император. – Ты чем думал, когда бросил его без внимания?!

– Это внутренние дела клана.

– Черта с два!! Внутренние дела завершились, когда он снес башню Черниговских! – Достался подлокотнику кресла удар раскрытой ладонью. – У моего порога! Перепугав всех свитских!

Как ни держал лицо князь, но изумление все же взяло верх. Он, безусловно, читал сводку происшествий, но никак не связал этого Самойлова с другим, которому полагалось тихонечко стареть в отдаленном княжестве.

– У него похитили невесту, – тихонько, тонким девичьим голосом вплелись слова в отзвук монаршего гнева.

Изумление скакнуло еще раз, потому как произнесла это принцесса Елизавета.

– Мы не имеем претензий по разрушенной башне. – Тут же скороговоркой произнес цесаревич, словно пытаясь успеть до нового раската отповеди от отца.

Князь Юсупов недоуменно перевел взгляд с одного на другого.

– Ладно. – Выдохнул император, в самом деле погасив новую вспышку гнева. – Мы не имеем претензий по башне, – проворчал он. – Раз мой сын просит за твоего… Но за Екатеринбург мне кто ответит?!

– А Екатеринбург же на месте, – чуть обескураженно повернул Юсупов к дочери.

Они только недавно пролетали над городом.

– Восславим же великокняжеское воспитание, – едко отозвался император. – Мне сожгли только пригород.

– Это воспитание приемной семьи. – Открестился князь.

– Это твое небрежение. – Похолодел будто воздух от слов. – Только твое легкомыслие. Мастеровой будет объяснять ему уклад в стране? Твоя кровь станет его слушать?

– Шуйские. – Привел князь контрдовод, с легкостью сваливая всю ответственность на старых врагов. – Нелегко признавать потерю ценного ресурса, но бастард целиком ушел под их влияние. Горько осознавать, чем все это кончилось.

– Тем, что твой сын вытащил из Серебряного бора одного человека и выкинул его из самолета. – Сменился тон на доброжелательный.

– Насмерть? – Мигом выпалил Юсупов, затаив дыхание от надежды и волнения.

А рана на плече заныла застарелой болью.

– Насмерть. А затем откачал и притащил в Москву. Ты представляешь, как сильно эти деяния бьют по молодой голове? У него все получается, он творит все, что захочет. Его защищает передо мной мой сын. Что, по твоему, он станет делать следующим шагом? – Вкрадчиво произнес император.

– Мне неведом образ мыслей чужого мне человека. – Нахмурился князь.

Хотя, если признаться честно, поставить фамилию иного своего сына под данные поступки было бы приятно. Украсть невесту – Черниговский совсем с ума сошел! Произошло бы такое с его старшим – сметенная в пыль башня была бы идеальным ответом, достойным, крайне убедительным – но увы, несбыточным. Твердыни охраняются так, что… Князь осекся, пытаясь представить, как это вообще удалось сделать. И чуть не пропустил следующие слова императора, зацепив их в последний момент – оттого осознавал содержание некоторое время.

– Он вскрыл хранилище Борецких. Тут, в Москве. – Смотрели на него холодные глаза.

И в них не было ни понимания, ни прощения.

– Механизм мертв. – Отозвался князь, произнеся очевидное.

– Механизм запущен. – Надавили на него тоном и волей. – Твой сын вскрыл хранилище и демонстративно оставил его в таком виде, чтобы мы это увидели.

– Он… – Почувствовал себя весьма неуютно Юсупов.

– По твоему счастью, его включили девятнадцать лет назад. – Жестко произнесли ему в лицо.

Потому что включи его даже бастард – никакие оправдания не нашли бы места. Им бы это не простили. Никому бы не простили.

– То есть, он пожелал предупредить нас об этом?

Император разжал правую ладонь и продемонстрировал неровно оторванный клочок бумаги с текстом на нем. Поднял с ним руку – чего было вполне достаточно, чтобы цесаревич аккуратно подхватил листок и направился с ним к князю. На ходу, впрочем, тоже ознакомившись с содержимым – и судя по взгляду, оставшись от увиденного весьма обескураженным.

Юсупов получил бумажку, посмотрел на императора, на принцессу. Мельком глянул на мило улыбающуюся дочку.

«Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет».

Князь перечитал строку заново и перевернул бумажку в поиске продолжения – того самого, что было в Повести временных лет. «Идите княжить и владеть нами» – такими словами должны были завершиться слова разобщенных племен Руси, вызвавших первых Рюриковичей из-за моря на княжение. Но их не было.

– Что говорят Борецкие? – С силой сжав листок, Юсупов постарался увести разговор в сторону.

Но сердце все равно ныло о неизбежности беседы – о том, что Рюриковичи, по мнению одного молодого человека, либо не справляются, раз призваны, а в стране все равно бардак… Либо, что крамольнее, вовсе не нужны.