Владимир Ильин - Напряжение: том 5 [СИ]

Но были и другие многие, кто ценил свое имя, влияние и вдобавок полагал себя слишком мудрым для участия в дешевых интригах на вторых ролях. Оттого они попросту бродили по иным залам, палатам и галереям, демонстративно отрицая наличие каких-либо союзов. Потому как ежели стороны внезапно будут равны, то бороться они будут за тех, кто ни к кому не примкнул – а раз так, то зачем это делать сейчас, без гарантий и бесплатно?

Впрочем, Долгорукий и Оболенский, Шереметьев и Галицкий, да еще под два десятка влиятельных фамилий могли и сами стать новой силой – и вполне станут, ежели найдут для этого удобный момент. Ведь каким бы не был жаркий спор, император найдет возможность дать им слово – если они того захотят. А уж там найдутся подходящие слова, чтобы князья вновь вспомнили о ценности своей рубахи возле тела и тех столпах общества, которых следует держаться, чтобы сохранить свое, откусить немного чужого – или хотя бы не дать это сделать другим.

Словом, хотя шубы на княжьих плечах редко отличались мехом, в одних залах пахло битым зверем, а в других – хищником.

А еще, вдобавок, в Александровском зале пахло вкусным коньяком.

– Давыдов, имейте совесть!! – Зашипел на коллегу князь Панкратов, страдальчески поглядывая на ненароком отвернувшегося к колонне гусара.

– А что случилось? – Тут же развернулся тот, сверкая глазами и хорошим настроением.

– Вы можете не пить хотя бы пару часов?!

– Если я буду трезв, всем станет страшно. – мудро отметил Давыдов, притрагиваясь к левому усу. – Общество должно видеть постоянство!

– Немного страха им не помешает. – Оглядел Панкратов тех метающихся и неопределившихся, что останавливались у стен в дальней части зала, но не торопились приближаться.

Уж больно хмуро и неприветливо выглядели четверо из пяти князей – злые до той самой крайности, что бывает у государственных мужей и просто мужчин, вышедших со злого похмелья на работу.

Оттого договариваться о разговорах с ними направляли порученцев – князья желали обозначить плату за свою поддержку, ежели та понадобится. Но с удивлением обнаруживали, что, при всем уважении, с ними будут рады переговорить позже. Значительно позже – например, этим вечером или завтра. То есть, все уже определено – и неизвестность результатов изрядно тревожила.

– Немного страха – это что я не пристаю к людям и не затеял еще ни одной дуэли. – Легкомысленно отмахнулся гусар. – Вы же не планируете большой войны?

– Полагаю, до нее не дойдет.

– Значит, нет смысла отказываться от доброго шустовского коньяка! – Потянулся Давыдов за фляжкой на поясе.

– Василий, ему завидно. – прогудел князь Шуйский. – Не раздражай человека.

– Да я разве!..

– И меня тоже. – Припечатал князь.

Давыдов погрустнел, но флягу все-таки вернул на место.

– Может, все-таки дать им денег? – Задумчиво произнес князь Юсупов, тихонечко обозначая наклонением головы приветствие, ежели встречал кого взглядом.

А поймать его взгляд желали многие.

– Придется платить всем, – отметил глубоким басом стоящий подле князь Мстиславский.

Мощный мужчина с седыми, кустистыми бровями и иссеченными морщинами лицом не так давно отпраздновал сто десятый день рождения. Но возраст сказался на нем только небольшой сутулостью – как у человека, привычного к слишком низким для него потолкам и сводам домов начала двадцатого века. Потолки стали выше, кареты – комфортнее, а привычка осталась. Хотя и сутулость та пряталась под серо-стальным волчьим мехом распахнутой на груди шубы.

– Это ли проблема? – Юсупов старался не выдавать размышления мимикой лица, оставаясь бесстрастным.

– Союзникам – тоже. И твоим, и моим. Иначе не поймут.

– Для верности дела…

– Для верности дела есть я. – Невозмутимо произнес Мстиславский.

И Давыдов с уважением салютовал ему флягой.

– Василий! – Шикнул на него Шуйский.

– В этом нет сомнений, но если бросить самым громким и шумным кость. – Все же предложил Панкратов. – На круг выйдет не такая большая сумма. Во всяком случае, пусть ругаются и хватают за бороды наших оппонентов.

Тоже – освещенная поколениями традиция. И отвечать Силой там, где можно просто врезать в глаз – оно как-то не по-христиански.

– А для верности этого дела у вас есть я! – Закрутил ус Давыдов.

Только в отличие от, смотрели на него исключительно скептически.

– Что?!

– Василий, никаких драк! – Сделал ему внушение Шуйский. – Я тебя сердечно прошу. Ты слишком увлекаешься!

– Я всегда помню, что наши – за спиной, – оскорбленно отметил тот.

– Стол – круглый!!!

– Я прошу прощения, – подал робкий голос присутствующий тут шестым, и до того абсолютно немногословный господин Еремеев.

Ему вчера обещали показать императора – и стойко выполняли обещание. Все тогда еще были пьяны и счастливы, а завтрашний день виделся столь далеким…

То, что Еремеев тихонечко обтекал в своем темно-синем костюме, выступая то ли в роли свитского одного из князей, то ли вообще непонятно кого при них – его нервировало куда как больше, чем будущая встреча с первым аристократом страны. Потому что встречи завершаются, а репутация молчаливо стоящего подле исполинов – зацепит на века. Ему нужно было что-то сказать, чтобы хотя бы для себя считаться равным участником беседы.

– Прошу рассчитывать и на мои финансы в этом деле, – выдавил он стойко под внимательными взглядами князей. – В равной доле.

– Разумеется, – задумался на мгновение Юсупов, но решил уважить отца невестки.

Тем более, что деньги у того точно были.

– Ежели для кулачной потехи, то пусть, – согласился Мстиславский, пожав плечами.

– Деньги найдутся. – степенно кивнул Шуйский. – За Василия внесу сам.

– Что?! – Вскинулся тот. – Да мой род – богатейший в стране! Да я! Да я прикуривал от миллиардов! – Горделиво тряхнул головой Давыдов и приосанился.

– Вы, кстати, когда мне их вернете? – Вкрадчивым тоном уточнил Еремеев, припоминая сгоревший до тла гостевой домик с частью приданного дочери.

– О, не беспокойтесь, – покровительственно посмотрел на него князь. – Я верну. Я же гусар.

– Максим тоже гусар. – Хмуро смотрел на него Еремеев с явным намеком.

И Давыдов явно погрустнел. Особенно на фоне любопытствующих взглядов, шедших от остальных князей.

– Послушайте, Еремеев. – Задумчиво глянул он на кредитора. – А вы никогда не думали о карьере министра внутренних дел?

– Мне кажется, здравствующий министр был в Георгиевском зале. – Чуть опешил Еремеев, скрывая свои чувства за бесстрастным выражением лица.

– Это ненадолго, – отмахнулся гусар. – Так как?

– А это не слишком? – Недовольно вступился Панкратов.

– Ну а кого еще? – Деланно всплеснул руками Давыдов. – Вы сами подумайте – у вас в стране второй гусар! Вы что, полагаете, что его остановит какой-то другой министр внутренних дел?