Вячеслав Шалыгин - Джокер [litres с оптимизированной обложкой]

– Я пока не знаю. – Анна обняла себя за плечи. – Так много всего навалилось, мысли путаются. Если честно, я надеюсь, что вы мне подскажете и как-то… поможете.

– Подсказать, вероятно, смогу. – Доктор, кряхтя, сел и окинул взглядом уютную бухточку. – Насчет помочь… пока не знаю. Все будет зависеть от обстоятельств. Но я не забуду, что обязан вам жизнью. Это я клятвенно обещаю. Расскажите, что знаете о Джокере и его команде.

– Я мало знаю… – Анна покачала головой. – Кое-что слышала и видела, но полной мозаики у меня нет. По большей части мои знания – это домыслы, твердых фактов почти нет. Доказательность выводов стремится к нулю.

– Стремится, но ведь не равна. – Краснов улыбнулся. – Дайте угадаю, вы… ученый?

– Кандидат наук. – Анна кивнула. – Гидролог. Как вы это поняли?

– По «доказательности». – Доктор ощупал грудь и поморщился. – В медицине это тоже важно… доказательность, статистические погрешности, систематический анализ данных. Так что вам известно о Джокере со товарищи?

Анна на несколько секунд замерла, собираясь с мыслями.

– Джокер накапливает где-то в городе, как я их называю, «водяных», – медленно начала она, – из которых смотритель Бондарев предварительно делает подобие людей. Его логово в маяке и… под ним.

– Бондарев выращивает водяных в маяке?

– Нет, он подбирает их на берегу. Они приплывают откуда-то… я не знаю откуда. Он притаскивает их в маяк и… превращает в… людей.

– Превращает? – Краснов покосился на Анну чуть иронично. – Вы действительно так думаете или просто не можете подобрать термин?

– Смотритель и Джокер называли это «переводом». – Анна мимикой показала, что не считает свой термин чем-то хуже слова «перевод». – Я не видела, как это происходит, смотритель провожал водяных куда-то наверх, на последний этаж маяка, а вниз спускались уже почти нормальные люди. Все разные внешне, с разными характерами, но преданные смотрителю и его начальнику Джокеру, как собачки. А еще – они мгновенно всему обучались. Впитывали любые знания и навыки, как губка. Просто удивительно.

– И все разные? – задумчиво спросил доктор.

– Абсолютно. Все как у настоящих людей. Разве что, как на заказ, молодые… от двадцати до сорока примерно, и очень спортивные. Но последнее – это, скорее, заслуга образцов, а не прототипов.

– «Образцы» – это водяные в исходном виде?

– Да, так они сами говорят. Вы ведь тоже это слышали. Там, в квартире у Скифа.

– Слышал, но два и два сложил только сейчас. А прототипы, стало быть, это люди, с которых скопированы внедренные образцам личности. Или не скопированы, а отняты? Что говорят эти… перевертыши о прошлой жизни?

– Ничего. – Анна пожала плечами. – Они все помнят, но совсем не скучают по прошлому в целом или по каким-то отдельным людям из прежней жизни. При этом я не сказала бы, что они эмоционально холодные, нет. Они могут веселиться, раздражаться, смущаться, испытывать разные другие чувства… вероятно, даже любить. Я все это видела. Да я… и по себе это знаю.

– Вы тоже прошли процедуру превращения на маяке?

– Нет… скорее всего, нет. Джокер и смотритель говорили… я случайно услышала… что меня прислал кто-то еще, в качестве помощницы смотрителя. Я появилась на маяке первой из… всех. И Джокер был этим недоволен.

– Чем конкретно?

– Тем, что меня прислали без его ведома и уже в готовом виде… ну, в человеческом. – Анна вдруг расплакалась и диалог прервался…

Краснов погладил ее по плечу и даже обнял, но быстро отпустил, ему стало больно, Анна это буквально почувствовала.

– Правильно, плачьте, – справившись с болезненными ощущениями, проронил доктор. – Это полезно в такой ситуации.

– Простите, – громко прошептала Анна, – мне так… тяжело и противно… чувствовать себя какой-то… тварью! Я хочу снова стать человеком! Помогите мне, вы ведь… доминатор… или как там правильно?

– Никак не правильно. – Краснов через силу улыбнулся. – Это словечко из лексикона харморийцев. Пренебрежительное. Я просто человек, подданный Империи Доминуса.

– Это где? В одной далекой-далекой галактике?

– В этой же галактике, но далеко. На другом краю, в нескольких десятках световых лет и сотне единиц временного парадокса отсюда. Удивлены?

– Чему? – Анна еще разок всхлипнула и судорожно вздохнула, постепенно успокаиваясь. – Что люди не одиноки во Вселенной? Это вы спрашиваете у существа, которое только прикидывается человеком, но им не является?

– Да, вопрос некорректный, извините. Это действительно большая редкость – встретить новый вид разумной жизни. До сих пор зафиксированы четыре случая, и ни в одном нет полноценного контакта. Слишком уж мы несхожи биологически с найденными братьями по разуму. А тут… все идеально. Новый вид, а выглядит почти как мы, люди, и абсолютно контактен.

– «Как мы, люди»? – Анна взглянула на доктора недоверчиво. – Которые прилетают запросто из дальнего космоса, выдерживают жуткие побои и умеют не дышать под водой семь полных минут?

– Я из числа подготовленных людей, скажем так. – Краснов на миг замер, словно к чему-то прислушиваясь, а затем почему-то кивнул.

У Анны возникло очередное ненаучное предположение, что доктор говорил с кем-то о чем-то в телепатическом режиме. Ну или в каком-то другом скрытом виде. Почему бы нет? Человек он, может, и человек, но все равно ведь инопланетный, а значит, наверняка продвинутый.

– Да, без списка «Аспид» тут не разобраться, – пробормотал доктор, словно забывшись. – Я начинаю опасаться, что Джокер и смотритель вовсе не харморийцы. Наши прямые конкуренты и вечные враги владеют технологиями уровня, примерно сопоставимого с имперским. Похищать неведомым образом личности реальных людей и вот так, запросто вживлять их непонятным существам… условно говоря, амфибиям…

– Мы не амфибии, – возразила Анна. – Просто мы способны задерживать дыхание надолго… очень надолго, как дельфины, например.

– Пусть так. – Краснов кивнул. – Сути дела это не меняет. Ни мы, ни харморийцы до последнего момента о такой технологии не знали. Даже стратегическая разведка о ней ничего не знает.

– А если это местная технология? – неуверенно предположила Анна. – Земная.

– Опережающая любую из наших? – Док покачал головой в явном сомнении. – Ваши прототипы здорово продвинулись за последние годы, но такие прорывы им пока не по плечу. Скорее всего, здесь замешана четвертая сторона.

– Какая?

– Пока не знаю.

– А если дело не в четвертой стороне и не в технологиях? – Анна смущенно хмыкнула. – Это опять ненаучно, я понимаю, но… что, если разгадка находится в какой-нибудь мистической плоскости?

– Вы про сказочное волшебство, или как там ее… магию? – Краснов вздохнул. – Ну почему ненаучно? Как раз все очень даже научно. Именно наука высшей инстанции, недоступная пониманию обывателя, и является для него волшебством. А наука, недоступная пониманию ученых, – магией. Все очень просто. Хотите, я магическим образом создам набор для выживания: нож, огниво, сухое горючее?