Сайфулла Мамаев - Плато Янгеля

К сожалению, или к счастью, все имеет конец, кончилась и песня. Едва звуки музыки стихли, в зале разразился гром аплодисментов, все кто был этим вечером в ресторан, встали и восторженно захлопали, выражая восхищение танцем очаровательной пары. Хлопали все, не только посетители, но и те, кому этого делать было не положено – официанты, музыканты и даже повара и их помощники, вышедшие посмотреть на небывалое зрелище.

Опьяненный выпитым, музыкой, а главное той волшебно-восхитительной женщиной, что все еще оставалась в его руках, арбалетовец замер, он молился, чтобы это чудо не кончалось, чтобы тот миг, когда ему придется выпустить из рук тонкую талию, никогда не наступил! Не будущий ни разу религиозным, сейчас он готов был присягнуть любому сверхсуществу, лишь бы тот остановил время!

Как ни странно, но небеса услышали его, видимо зачлись муки пережитых дней, но вдруг все завертелось в еще более ошеломительной карусели! Сияющие глаза Инны стали еще ближе, сделав шаг вперед и закинув длинные тонкие руки за шею Малькова, она, прижавшись, впилась в его губы коротким, но все говорящим поцелуем. И если первый, тот, что был после брудершафта, можно было назвать оценочным, проверкой на слабо, выдержит ли Матвей, не испугается вызова, то теперь это был жаркий поцелуй женщины, пребывающей в восторге от своего партнера.

Аплодисменты загремели еще громче.

– Пойдем, – Белоснежная полуулыбка в меру пухлых губ, обещающий взгляд, резкий, взметнувший волосы, поворот аккуратной головки и теплая ладонь, нежными пальцами, потянувшая его за собой… Мог ли Мальков поступить иначе и не пойти за ней?

Объятия, начатые в танце, продолжились в лифте, увозящем их в номер Матвея. Мальков ощущал себя в каком-то раздвоенном мире. В одном он взрослый и уже обладающий определенным опытом ответственный человек, понимающий, что так вести себя настоящее мальчишество. Он не должен был целоваться в ресторане, не должен был оставлять подвыпившего товарища одного и уводить почти незнакомую женщину в свой номер. Он понимал, что совсем не знает Инну, не знает кто она, свободна или замужем, даже фамилию ее не знает! В другом, в том мире, что сейчас был ближе арбалетовцу, побеждал Матвей, считающий, что эти все рассуждения, все правильные слова, все приличия, все, что стоит на пути к этому божеству в его объятиях, идут к чертям собачим! Он хочет эту красавицу, он опьянен ею, он счастлив сжимать в руках эту сильную, но податливую плоть. Целовать эти губы, глаза, волосы, наслаждаться гибким как у кошки телом, гладить открытые коротким платьем бесконечные ноги и тискать упругую грудь юной богини! Но главное, главное, это тонуть в этих необыкновенных, будто подсвеченных изнутри, светлых глазах…

Да боже, что еще сейчас может быть важнее, чем обладание этой богиней, дрожащей ответным нетерпением в его объятиях?

– Да, Инна, дала ты оторваться! Вот теперь местным кумушкам будет о чем говорить! – Молодая женщина обессиленно упала на подушку. – Прощай моя репутация, теперь покачусь по наклонной…

Матвей не отвечая прижал ее к себе.

Инна шутливо закрыла лицо ладонями.

– Признавайся, чем меня опоил? Что сделал, на какую кнопку нажал, что у меня все барьеры упали? Клянусь, любой, кто меня знает, не поверит, что я могу вести себя так, как сегодня вечером. Признавайся, что подмешал мне в виски, что я совсем голову потеряла! Боже, что теперь люди говорить будут?

Улыбнувшись, довольный Мальков наклонился над девушкой, поцеловал один пальчик, другой, господи, да он ее всю готов целовать, что за очаровательное чудо в его постели?

– Тебе это важно? – спросил он.

– Что? То, что скажут? – Инна шутливо раздвинула пальцы руки, что прикрывала лицо, и на Матвея глянул блестящий глаз. – Или ты о том, что только что было?

Мальков помедлил с ответом.

– Да в принципе и то и другое. – Признался он.

– А тебе это важно? – Спросила Инна, делая ударение на втором слове.

Мальков улыбнулся.

– Как одуряюще от тебя пахнет, – Мальков провел рукой по ее волосам, спустился к затылку, к тонкой шее. Поцеловал в губы. Почувствовав, как в нем вновь разгорается желание, притянул Инну к себе. – Мне все в тебе важно!

Резким движением отстранился, уже хотел повторить пройденное совсем недавно, но Инна вдруг остановила его.

– Что это у тебя? – Брови Инны нахмурились, рука коснулась груди Малькова.

– Проверь, – ухмыльнулся Матвей, ощущая, что уже готов к бою.

– Погоди, я не о том. Вот это что? – Инна еще раз показала на грудь Малькова.

Матвей, удивленно опустив глаза, заметил в середине своей грудной клетки большое темное пятно. Странно, он мог поклясться, что еще недавно этого пятна не было.

– Да черт его знает, – отмахнулся он, – синяк какой-то!

– Нужно посмотреть…

– После!

Не оставляя шансов лежащей под ним женщине, Матвей вошел в нее. Инна мгновенно отозвалась, выгнув спину, сладко застонала.

– Нужно посмотреть, – простонала она, – нужно…

Посмотрели они уже потом, когда вдвоем забрались под душ.

– Хоть теперь не мешай, – попросила Инна, отбиваясь от рук Малькова. – Смотри, мне кажется… Нет, точно, оно у тебя опухает! Вон видишь, как подушечка становиться.

Матвей опустил голову. Дурацкая гематома на месте, никуда не ушла. Ах, да, она стала больше, еще днем, когда мылся в ванной комнате палаты Рыбина, эта гематома была меньше и не такой темной, как сейчас. Недоумевая, еще раз коснулся пятна. А больно, черт возьми… Вот ты черт, синяк оказался весьма болючь, раньше, не смотря на занятия травмоопасными видами спорта, таких у Матвея не было.

Мальков вздрогнул, он вдруг вспомнил, что именно в это место ему прилетело на плато! Опять это плоскогорье, ну не хочет оно отпукать Матвея! Настроение скакнуло вниз.

– Это синяк. – Ответил он Инне.

– Какой синяк, можно подумать, я синяков не видела! У самой после тренировок их не сосчитать!

– У тебя женские синяки, – Мальков нежно провел рукой по торчащему соску левой груди. Потом подумал, что поступает не справедливо по отношению к правой груди, губами провел по ней.

– Матвей, прекрати, ты меня с ума сводишь!

– Ты меня тоже, – тяжело дыша, признался Мальков, продолжая покрывать поцелуями гибкое тело, он спускался все ниже и ниже…

– Матвей!

– Что это у тебя? Какая симпатичная татуировка! – Мальков провел рукой, стирая капли воды, они мешали рассмотреть наколку. – Какая красота!

– Нравится? – промурлыкала Инна.

– Обалденная! – Малько провел рукой по стилизованному в духе картин Валеджо ростовому портрету обнаженной Инны. Сходство было ошеломляющим, от восхитительного лица с тонкими чертами, до идеального стройного и теперь уже так знакомого Матвею ухоженного тела. Единственно, что отличало маленькую Инну от большой, были непропорционально большие и мощные перепончатые крылья летучей мыши, широко распахнутые за спиной женщины.