Нина Левина - Сквозь портал [litres с оптимизированной обложкой]

Все, наше общение закончилось. Как знать, будет ли еще возможность поговорить? Сможет ли он что-то придумать? За два дня я уже привык к разговорам с Си. Мне было по-человечески жаль его. Но нужно было думать о себе, о Соколе и о нашем задании.

Си не знал о программе-преобразователе на флешке. Мне любой ценой нужно было попытаться вставить ее в один из компьютеров в операционном зале. Если верить очкарику Владимиру, программа сама все сделает и Робинсу не удастся безнаказанно направлять свои волны на объекты…

Дальше все было так же, как и в прошлый раз. Си ввел мне какой-то препарат в вену, чтобы я быстрее восстанавливался. Я переоделся, сковался браслетами и под конвоем из двух охранников поплелся в свою камеру.

Сокол выглядел неплохо. Когда меня привели, он отжимался от пола. От болезненного вида не осталось и следа. Он снял с себя футболку с длинными рукавами, и было видно, как играют крепкие мышцы на руках и спине. «А он не терял времени даром», – подумал я, ковыляя к своей кушетке. На фоне Сокола я чувствовал себя полной развалиной. Все еще кружилась голова и слегка подкашивались ноги. Сокол заботливо помог мне улечься и подал бутылку с водой, которая оставалась еще с прошлого ужина.

– Как ты, Илья? – спросил Сокол.

– Не самый худший вариант, – оптимистично ответил я. – Чувствую себя как асфальт, по которому проехал каток асфальтоукладчика. А ты не поторопился с физическими упражнениями?

– Я чувствую себя прекрасно!

– Тогда вспоминай что-нибудь из высокопарного, – вымученно улыбнулся я. – После испытаний в инквизиторской меня сильно потянуло послушать поэзию.

– Не вопрос, – охотно согласился Сокол и уселся возле меня так же, как и в прошлый раз, и начал декламировать «У Лукоморья» Пушкина.

Я решил, что в суть майского эксперимента я его пока посвящать не буду – это может занять слишком много времени. И о выходе к адронному коллайдеру через систему тоннелей тоже можно было не говорить – здесь у нас не было ни малейших шансов. Я рассказал ему о тайном выходе через подземный тоннель, ведущий к озеру. Не стал скрывать, что вероятность успеха очень мала. Но все же есть. Рассказал Соколу и о моих способностях, проявляющихся в воде. Это увеличивало шансы выбраться на поверхность.

Но прежде чем выбираться, нам было необходимо незаметно вставить в один из компьютеров флешку с программой-преобразователем. Возможно, у нас для этого будет только один шанс, и мы должны будем им воспользоваться, чего бы нам это ни стоило. Тогда наша заброска сюда будет оправданна и погибнем мы не зря…

– «…И я там был, и мед я пил; у моря видел дуб зеленый; под ним сидел, и кот ученый свои мне сказки говорил…» – четвертый или пятый раз заканчивал Сокол стих.

Потом он встал и прошелся по камере, как бы разминая плечи. Видно было, что он обдумывает услышанное. Наконец он уселся на свою кушетку, провел рукой по лбу и сказал:

– Что-то я подустал немного. Ты прав, я, наверное, переоценил свои силы. Я прилягу, а ты, как почувствуешь себя лучше, почитай мне «Бородино». У меня от него силы прибавляются. – И с этими словами Сокол улегся на кушетку с утомленным видом.

Меня не надо было долго упрашивать. Я присел рядом с ним и громко, и пафосно под сводами нашей тюремной камеры зазвучало «Бородино». В это же самое время Сокол тихо шептал мне:

– Я все понял. Если нас двоих выведут в зал управления установкой, то действуем так. Моя задача – отвлечь на себя внимание сопровождающих. Твоя – вставить незаметно флешку. Как только такая возможность появится – действуй не мешкая. Не спускай с меня глаз. Все остальное я беру на себя. Что касается выхода – тут как Бог вынесет! Если тебе удастся воткнуть им в компьютеры преобразователь – считай, что миссия выполнена. Если хотя бы один из нас сумеет выбраться – это победа! У меня с водой нет такого взаимодействия, как у тебя. Значит, у тебя шансов больше. Правда, благодаря Робинсу и его порталу, в котором я побывал, я тоже кое-что умею. Скорость реакции и молниеносное движение – это мой конек. Будем прорываться!

На том мы и закончили секретные переговоры. Он немного еще полежал, а потом снова принялся за физические упражнения. Я же должен был извлечь флешку, зашитую в резинку трусов, и переложить ее в более доступное место. Поэтому пришлось притвориться, что у меня разболелся живот. Согнувшись пополам и держась руками за низ живота, я начал ходить по комнате, постоянно постанывая. В то же время старался аккуратно подцепить кусочек нитки на резинке в определенном месте, в которое Семен Михайлович искусно вшил флешку. Наконец мне это удалось. Нить легко выдернулась, и я смог извлечь флешку, снова подивившись тому, какая же она крохотная. Я сразу же решил, что карманы – это ненадежно для такого важного предмета. К тому же карманы у меня были только на штанах. Куртку и ботинки у меня забрали сразу же после моего прибытия, поэтому я решил, что нет лучшего места, чем носок. Нагнувшись якобы поправить носок, незаметно вложил флешку под плотно прилегающую к щиколотке резинку. Потом еще немного походил для виду полусогнутым, попил воды и сделал вид, что мне стало лучше.

Дальше все происходило в обычном порядке. Два охранника принесли нам еду. В этот раз забирал ее Сокол. Мы с ним неторопливо поели, болтая о всякой чепухе. Думаю, что наблюдающим за нами было откровенно скучно. Вернув охранникам поднос с посудой, мы продолжали трепаться, пока сон, вызванный снотворным, добавленным в еду, нас не сморил.

Следующим утром или днем – мы совершенно не ориентировались во времени, часов у нас не было, а в камере всегда горел одинаково приглушенный свет – мы проснулись сами. Никто нас не будил, никто не приходил. На все мои воззвания в камеру с требованием принести еды ответа не было. Оставалось только ждать.

Не знаю, сколько прошло часов, но наконец в коридоре послышались шаги.

– Кажется, к нам идет целая делегация, – проворчал Сокол.

Шаги приближались, и вскоре появился сам доктор Робинс в сопровождении четырех охранников. Его тонкие губы были плотно сжаты, колючий взгляд – сосредоточен. Неизменный белый халат был наброшен на рабочий светло-серый комбинезон. Робинс остановился напротив камеры, сложил руки на груди и без приветствия заговорил сразу по-деловому:

– Мне доложили, что вы тут неплохо общались. Поэзию, говорите, любите? Стихи друг другу читали? Вы думаете, я не понимаю, что в это время вы обменивались какой-то информацией? – Он со злостью смотрел на нас. – Впрочем, поспешу вас огорчить. Я очень рад, Илья, что твой приятель с твоим появлением быстро восстановил физическую форму. Подозреваю, что раньше он просто симулировал. Ну что ж, не вижу больше смысла содержать вас в одной камере. Я думаю, чем меньше вы будете общаться друг с другом, тем больше будет пользы для моего дела.