Кристи Голден - Артас. Восхождение Короля-лича [litres с оптимизированной обложкой]

– Ныне взываю к вам, духи этой пещеры, – сказал он. Дыхание его заклубилось паром в стылом недвижном воздухе; рядом, в каких-то дюймах, парил, ожидая его, легендарный меч. – Кем бы вы ни были – злыми ли, добрыми, или созданиями за гранью добра и зла. Я чувствую вас. Я знаю: вы слышите. Я готов. Я все понимаю и говорю: я отдам все, заплачу любую цену, только помогите спасти мой народ.

Долгое, ужасно долгое время не происходило ничего. Вздох за вздохом обращались в пар и рассеивались, по лбу катился градом холодный пот. Он предложил все, что имеет – неужели ему откажут? Неужели он вновь проиграл?

Но вдруг, с негромким протяжным скрежетом, от которого захватило дух, гладкая поверхность льда треснула. Змеясь и ветвясь, трещина побежала кверху. Миг – и меча внутри глыбы стало не разглядеть. Внезапный оглушительный взрыв заставил Артаса отшатнуться назад и зажать ладонями уши.

Ледяной ковчег, заключавший в себе клинок, разлетелся на части. Зазубренные, острые, словно мечи, осколки брызнули во все стороны, вдребезги разбиваясь о каменный пол и стены. Артас рухнул на колени и механически прикрыл руками голову. Позади раздался короткий, отрывистый крик.

– Мурадин!

Удар сбил дворфа с ног, отбросив его на несколько футов назад. Упав, он распростерся навзничь на холодном каменном полу, а из его груди, медленно оплывая кровью, торчал, точно копье, острый осколок льда. Глаза дворфа были закрыты, тело безжизненно обмякло. Вскочив на ноги, Артас сдернул латную рукавицу и поспешил к старому другу и наставнику. Просунув руку под Мурадинову спину, он приподнял обвисшее тело, приложил ладонь к ране, устремил на нее взгляд и призвал Свет снизойти к нему, наполнить руки целительной силой. Казалось, нестерпимое, жгучее чувство вины пронзает насквозь его самого.

Так вот какова жуткая цена победы! Не собственная жизнь, но жизнь друга. Того, кто заботился о нем, учил его, поддерживал во всем.

В глазах защипало от слез. Артас склонил голову.

– Это же моя глупость. Моя вина. Прошу тебя! – взмолился он.

И… вот оно, то самое чувство, знакомое, точно привычная ласка любимого друга! Все тело исполнилось тепла и покоя, сияние Света, как прежде, окутало ладонь, и Артас с трудом сдержал рыдания. Да, как ни низко он пал, еще не поздно. Свет не оставил, не бросил его. Осталось всего лишь принять его, открыть ему душу, и Мурадин не умрет. Тогда Артас сумеет исцелить друга, и вместе они…

Вдруг в голове, на задворках сознания, словно бы что-то слегка встрепенулось. Принц поспешил поднять взгляд…

И замер от удивления.

Освободившись от ледяных оков, меч встал перед ним, окутанный великолепным холодным мерцанием сине-белых рун. Словно завороженный, Артас выпрямился, и Свет его пальцев угас. Ледяная Скорбь ждала его, как пылкая возлюбленная ждет любимого. Одно желанное прикосновение – и она пробудится, предстанет перед ним во всей своей красоте.

Между тем в глубине сознания вновь зазвучал тот же шепот. Вот он, вот верный путь. Довериться Свету… как это было глупо! Ведь Свет столько раз подводил его. Свет не явился на помощь, чтобы спасти Непобедимого, и не сумел сдержать неумолимого шествия чумы, беспощадно истреблявшей население его королевства. Могущество, сила Ледяной Скорби – вот то единственное, что сможет противостоять мощи Повелителя Ужаса.

Да, в этой страшной войне погиб Мурадин. Что ж, остается надеяться, что эта жертва будет последней.

Поднявшись на ноги, Артас нетвердым шагом двинулся к сияющему оружию, протянул вперед дрожащую, мокрую от крови Мурадина ладонь и сомкнул пальцы на рукояти. Рукоять меча легла в ладонь безупречно, словно они – Артас и Ледяная Скорбь – были созданы друг для друга.

Руку пронзило леденящим холодом, тут же разлившимся по всему телу, проникшим в самое сердце. Внезапная боль встревожила принца, но в следующий же миг тревога сменилась иным чувством – уверенностью. Все хорошо. Все в порядке: Ледяная Скорбь принадлежит ему, а он – ей. Голос меча звучал в голове, ласкал душу, словно они всегда, всю жизнь были вместе.

С радостным криком, вне себя от восторга и гордости, принц величаво поднял оружие над головой. Вместе они – Артас Менетил и славный клинок Ледяная Скорбь – одолеют зло, спасут мир от страшной беды. С этой минуты меч сделался столь же неотделим от Артаса, как дыхание, разум и сердце. Принц жадно внимал его шепоту, а меч охотно раскрывал ему тайну за тайной.

Примчавшись в лагерь, Артас и его люди обнаружили, что в их отсутствие бой не утих. Число защитников лагеря заметно сократилось, однако на поле битвы не было ни единого трупа. Впрочем, увидеть мертвые тела Артас и не ожидал: павшие поднялись, пополнив ряды врага, встали на сторону Повелителя Ужаса.

– Принц Артас! – закричал Фалрик. – Мы сделали все, что могли, и… Но где же Мурадин? Больше нам не продержаться!

Доспехи капитана были сплошь залиты кровью и гноем.

– Мурадин мертв, – ответил Артас.

Холодный, но умиротворяющий дух меча слегка ослаб, и сердце Артаса защемило от горя. Мурадин заплатил за это оружие жизнью, но если оно поразит Мал’Ганиса, значит, жертва не напрасна. Знай дворф все, понимай все, что знал и понимал Артас, он сам согласился бы с этим. Да и бойцы Мурадина, услышав печальные вести, заметно упали духом, однако исправно продолжали выпускать в надвигавшиеся волны нежити залп за залпом.

– Мужайся, капитан. Он отдал жизнь не зря. Против мощи Ледяной Скорби врагу долго не выстоять!

Под множеством исполненных недоверия взглядов Артас устремился в битву.

Когда-то он полагал, будто прекрасно бьется благословенным молотом, ныне забытым, брошенным в стылой пещере, где прежде томилась в неволе Ледяная Скорбь, но с уроном, что наносил врагу легендарный клинок, это не стоило даже сравнивать. Казалось, Ледяная Скорбь – не оружие, а продолжение его руки. Быстро нащупав нужный ритм, принц начал рубить, выкашивая нежить, словно жнец – колосья пшеницы. Сколь сбалансированным, сколь совершенным оружием оказался рунический меч в его руках! Один размашистый удар – и голова вурдалака катится с плеч. Разворот – и падает, рассыпаясь по косточкам, рассеченный Ледяной Скорбью скелет. Еще один мерный взмах мечом – и третий враг на земле. Прорубаясь сквозь вражеский строй, оставляя за собой груды гниющих тел, Артас двинулся вперед. В какой-то момент, оглядываясь в поисках нового противника, он мельком увидел Фалрика. Устремленный на него взгляд был полон благоговения и… Что это? Изумление? Ужас? Несомненно, только перед учиненной им, Артасом, резней!