Валентин Февраль - Шиш вам, а не Землю! [СИ]

К этому времени к первому синему присоединились другие. И все они загалдели, что мол «ходють тут всякие», «поразлетались» и — «честным синим житья не стало».

— Не нужен, так не нужен, — ответил Середе Кондратий и погрозил в сторону синих кулаком. — Полетели, раз так, на Фомальдегаус, Семёныч, — сказал он. — Зададим перцу другим. Раз эти получать не хотят.

— Проваливайте! — поддержали их задумку хозяева планеты.

— Эй, Семёныч, полегче! — крикнул Кондратий майору лишь только ведомый опытной рукой, «Скользкий», заложив крутой вираж, чуть не врезался в скалу.

Середа только чертыхнулся.

— Не видишь, блин, нас чуть не подстрелили? Гляди, зенитки аж захлёбываются.

— Вот гниль. Не люди, блин, а дерьмо! — возмутился Кондратий. — Давай бомбу скинем, Семёныч? Достали уже!

И Кондратий умоляюще сложил руки, глядя на майора.

Майор, достав из холодильника бутылку фомальдегауского пива, вышиб из неё пробку и приложился к горлышку.

— А у тебя она, мля, есть? — осведомился он, оторвавшись от напитка на минуту.

— А, что, разве этот…

— Загибин…

— Разве он…

— Бомбу?

— Ага.

— Предусмотреть-то предусмотрел. Да только я её потерял. Когда летел к тебе на выручку.

— Где, Семёныч? Потерял где?

— Известно где. Над Бараклидой, парень. Над ней, где ж ещё.

Кондратий чуть отодвинулся от майора, восхищённо уставясь на него.

— Ну, ты и голова, Семёныч! — сказал он. — Не голова, а Дом Советов!

— Есть немного, — скромно потупился Середа.

— Это ж надо было до такого додуматься!

— Посидел бы ты, Кондраша, с моё, ты бы и не до такого додумался.

— Ой, голова, Семёныч! Ой, голова! Ты меня просто обрадовал. Осчастливил, как говорится!

— Это только так говорится, Кондраша. А Бараклиды больше нет. Тю-тю!.. «В результате несчастного случая…» — как пишется в прессе.

— Да и хрен с ней, Семёныч. Забили на неё.

— Забыли, Кондратий, забыли, — ослышался майор. — Нечего там вспоминать. В смысле — хорошего.

Придуркин уставился на обзорный экран.

— Ты куда нас везёшь, Семёныч?! Это ж не Фомальдегаус!

— А ты только заметил? — ухмыльнулся бывалый разведчик. — Это Ханаон, парень. Четвёртая по счёту планета системы Фэт. Вот как!

— На хрена она нам сдалась, Семёныч? — скривился Кондратий так, как будто съел лимон. — Нам что, трёх предыдущих мало? Мы же, вроде, как не к ней собрались.

— Оно-то так, — поёрзал в противоперегрузочном кресле майор, одним махом допивая содержимое бутылки. — Но нам стоит зарулить на эту планетёнку, паря. Надо там побывать вот как позарез, — чиркнул майор свободной рукой по горлу и отшвырнул тару в сторону. Потом воровато огляделся. — У нас дела тама, паря. На Ханаоне ентом. Ба-а-альшие дела, Кондраша. Какие?… Правильный вопрос. И главное — своевременный. Ханаон, как известно, паря — планета динозавров. Таких больших ящериц с хвостами и гребнями, если ты понимаешь, о чём я говорю.

— И с ногами. Понимаю, майор, — кивнул Кондратий.

— Гигантские кровожадные рептилии, с которыми лучше не встречаться в тёмном переулке поздно вечерком!

— И это понимаю, товарищ майор. Но зачем тогда лететь в их кровожадные лапы? — удивился Кондратий. — Если у них хвосты, как брёвна!

Середа рыгнул.

— А вот почему. — Он повёл мутноватым взглядом по многочисленным реле корабля. — В своё время оттуда, Кондраша, смылись чешуйчатники. Во-о! — Он поднял палец. — И смылись, заметь, Кондратий, вовремя. Ведь, хотя они родом и с Ханаона, их вид на планете динозавров находился на грани исчезновения, так как являлся тупиковой ветвью динозаврячьей цивилизации, ввиду своей малой приспособленности к господствующим на Ханаоне зверским условиям. Понял? Дикие, хищные динозавры, паря, являющиеся ближайшими родственниками чешуйчатников по эволюционной линии Ханаона, безжалостно уничтожали чешуйчатников, в виду их относительной мелкости и полной, в виду этой мелкости, их неприспособленности к происходящим на Ханаоне регулярно и повсеместно дракам со смертельным исходом для чешуйчатников и поеданием чешуйчатников массово их более крупными, а потому, значит, и более везучими родственничками по этой их эволюционно-динозаврячьей линии. Понял?

— Понял, товарищ майор. Всё понял. Бедные чешуйчатники, — только и смог промолвить Кондратий.

— Теперь уже — не бедные, — перебил его Середа. — Эти существа давно пошли по пути эволюционного умственного развития и теперь они — одна из могущественных рас нашего сектора галактики. Теперь уже не дикие динозавры на Ханаоне, а фомальдегауские чешуйчатники в галактике пытаются подчинить себе всё живое! Всё, что находится в пределах досягаемости их быстрых и манёвренных ракет. Не забывай, — майор причмокнул губами, как будто сосал соску — что это фомальдегаусцы шпионят на Земле за землянами и вынашивают милитаристские планы порабощения земного человечества!

— А я-то думал, что их нужно жалеть, — признался откровенно Кондратий.

— Не. Не нужно, — прихлопнул с лёгким раздражением по панели ладонью майор. — А, если уж тебе не втерпёж и ох как хочется кого-то пожалеть, то пожалей меня. Видишь у нас пиво закончилось, Кондраша?… Кстати, Кондраша, ты не знаешь, отчего молчат двигатели «Скользкого»?… — лицо Середы приняло озабоченное выражение. Минуту спустя он выглянул в иллюминатор и тихонечко присвистнул. — Мать честная! — Воскликнул он. — Что же это делается, а?

И Кондратий тоже почуял не ладное.

«Скользкий» падал на Ханаон. И его двигатели, действительно, молчали. «Скользкий» сам их выключил. И единственным побуждением, заставившим земной корабль-робот сделать это, было желание лёгкой мести. То есть, «Скользкий» вознамерился маленько проучить этих двуногих неженок и белоручек, которые управляли им сидя на его борту, но на самом деле и шагу не могли ступить без его, «Скользкого» помощи. Однако в то же время они, эти людишки легкомысленно вмешались, в частности это сделал майор Середа, в дуэль «Скользкого» с инопланетником.

Обладающий, хотя и искусственным, но тем не менее не слабеньким интеллектом, «Скользкий», конечно же, имел аналог человеческих органов чувств, в самом крайнем случае — зачатки таковых, рудименты, так сказать. И вот эти чувства этих рудиментов брали сейчас верх над интеллектом «Скользкого».

Конечно, согласно закону робототехники Азимова, на любом земном корабле стояли особые устройства, предохраняющие системы корабля от нанесения хоть какого-то вреда людям. Но имитировать нанесение вреда человеку «Скользкий» мог. То есть, корабль мог поиграться в игру «Противостояние» человеку и «Несогласие» с человеком. Что он сейчас и делал.

Бросив корабль в крутое пике, Комп вовсю наслаждался произведённым эффектом паники. Вернее, собирался этим эффектом наслаждаться, пока не заметил, что эффекта такового нет и в помине. То есть, корабль падал на планету, двигатели его молчали, но люди находящиеся внутри «Скользкого», два пришлёпнутых земных придурка орали не своим голосом, какие-то частушки типа: