Валентина Мясникова - Я летала в облаках, на землю падала. Сборник стихотворений. Книга четвертая

Кожа её нежная в струпьях, да с занозами…
От ожогов молнии полной одинокости…
Бита ль вьюгой бешенной, крепкими морозами…
Всё жива берёзонька, не согнулась с гордости.

Цвета изумрудного в палантин укутавшись,
В трепетном бессилии над избой печалится.
Здесь в избушке старенькой тьма, в тенётах спутавшись,
От гулявших сквозняков кошкой выгибается.

У забора квёлого рёбрышки поломаны,
Вдоль него репейники в дебри превращаются.
К ним в ночное времечко лунный взгляд прикованный,
Где отродье разное за душу цепляется.

На шарнирной петельке дверчики мотаются
Взад-вперёд, опять назад – чешут травку с росами,
Что от скрипа тошного птицы разлетаются,
И кукушке плачется в облака белёсые.

В ставни ветер брякает, будит тени прошлого…
Ворон, веще каркая, глазом в двери вперился…
В доме словно шаркали по полу калошами…
И берёзке в горести свет в оконце грезится.

Отрывались листики на сердца похожие,
С нежностью берёзовой домик зацелованный.
Ведь его хозяева головы положили…
За Россию матушку города сожжённые..

В окна полусонные, в ставни заключенные
Солнца лучик, крадучись, в дом сквозь щель врывается.
Лица в рамках бежевых светом обличённые,
Словно ему радуясь, взгляд их улыбается.

Ма-ма, ма-мо-чка моя, прости родная,
Пусть будет пухом для тебя сыра земля.
Как же поздно поняла, тебя теряя,
Что не щадила твоё сердце, боль неся.

С облегчённою душою я летала,
Обретя вновь крылья, но какой ценою…
Мои раны залечив, ты «умирала»…
В одиночестве, оставленная мною.

Я в раскаянье стою, слезу роняя
В свежий холмик под берёзкой белоствольной.
Как же я могла, чем ты живёшь не зная,
Приходить к тебе не с радостью, а с болью…

Ты путеводною звездой была в пути,
Мне, светя, идти по жизни помогала.
Пускай душа твоя в сад райский улетит,
Чтоб, ко мне во сны придя, остерегала…

Верю, смотришь на меня с небес, прощая.
Мать не держит на детей своих обиду.
Я, тебя в последний путь здесь провожая,
О прощении грехов шепчу молитву.

Не бросайте родных у последней черты,
Они в вашей нуждаются помощи.
Знать, от сложности жизни влачили бразды,
Им разбили судьбу на осколочки.

Никому не дано знать, что ждёт впереди,
Нам судьба посылает фатальности…
Ты за жизнь неимущую их не суди,
Можешь сам оказаться на паперти.

Чтоб от слёз не ослепли глаза матерей,
Испытавших бездушие в обществе,
Ожидая домой сыновей, дочерей,
Не ушли б на тот свет в одиночестве.

Год за годом она, когда растила вас,
Отдавала здоровье и молодость.
И в бессонных ночах, о вас Богу молясь,
Вам прощала обиды и холодность.

Не заметив, как быстро состарилась мать,
Вы её просто напросто бросили.
Если нечего больше от жизни желать,
Значит, всё у вас есть, кроме совести.

Зорька за рощей берёзовой только угасла,
Как в синь океана небесного месяц поплыл.
Ночь черноокая чувствам своим неподвластна,
И взгляд её пылкий за ним в вожделении был.

В лазоревом платье – лишь для него облачилась,
В нём вьющейся дымкою в травах сиреневый шлейф…
В месяц влюблённая ночь над рекою склонилась,
Вся с ясной широкой улыбке его посветлев.

Небо в реке словно в зеркале всё отражалось…
Он был среди звёзд, что блистали красой в вышине.
Только не знала она, что он, всем улыбаясь,
Слыл спутником верным, пусть грешной, прекрасной земле.

Ночь исходила от ревности, в росах гуляя,
Пока не забрезжил в туманном багрянце рассвет.
Месяц поблек, контур серпика днём оставляя,
Его притяженье к земле не изменится, нет.

Ты сохрани, Господь, родных от всех невзгод,
Над головой пусть будет чистым небосвод.
Дорогу гладкой, счастье сладким, сотни лет,
Чтобы споткнувшись, не попали в круговерть.

Их защити, Господь, от боли, нищеты,
Чтоб не пошли по кромке лезвий до мечты,
От гиблой пропасти, ведущей на тот свет.
В тебя я верую, в тебе ищу ответ.

1

Живёт в избушке старенькой зелёная тоска,
В глазах ни капли радости, худая как доска.
Обои все ободраны, задымленная печь,
Не мыто, не cготовлено, ей лень плиту разжечь.

Тоска совсем отчаялась, ей жизнь невмоготу,
Она пустилась по миру, чтоб встретить доброту.
Но от неё шарахались – боязнь беду навлечь.
Ей некому пожалиться, чтоб скинуть гору с плеч.

Метель поёт всю ночь как волк на разны голоса,
Идёт тоска, гонима вон в дремучие леса.
– «Иди, не возвращайся, здесь тебе никто не рад,
Пусть след твой запорошит белым снегом снегопад».

Согнувшись в три погибели от тяжести своей,
Тоска брела гонимая из общества людей.
Вдруг видит избу бедную, свернула к той избе.
Старушка миловидная впустила боль к себе.

Топила баньку жаркую старушка каждый день,
И веничком берёзовым гнала из тела лень.
Тоску лечила травами, чтоб горе улеглось,
Но все её старанья уходили вкривь, да вкось.

Старушка замечает, стала быстро уставать,
Ей по утрам не хочется, как ранее вставать.
Стояла печь не топлена, мороз морозил дверь,
Тоска ходила по дому хозяйкою теперь.

Старушка вдруг подумала, зачем Тоску жалеть,
Ведь от «Тоски зелёной» даже можно умереть.
Она по доброте своей в дом гостью привела,
Теперь же за порог Тоску в метели прогнала.

Метель поёт всю ночь как волк на разны голоса,
Идёт тоска, гонима вон в дремучие леса.
– «Иди не возвращайся, здесь тебе никто не рад,
Пусть след твой запорошит белым снегом снегопад».