Валентин Февраль - Шиш вам, а не Землю! [СИ]

Генерал сунул в карман мобилу и повернулся к гостям.

— Берите Таньку и везите её в телепортационный Центр. Ракета под кодовым названием «Грозовая Туча» уже ждёт. За час до старта я сам с Танькой поговорю. Уверен, что уговаривать её не придётся.

В углу зашевелилось. Кот Васька после полученной взбучки уже начал отходить. Теперь он сладко зевал и потягивался. Его мокрая шерсть малость подсохла и он сам обретал в себе былую уверенность и готовность к новым авантюрам и ещё большему хулиганству.

Кулибин же с полковником вышли из дачи генрала Пятёркина, сели в «воронок» и вырулили со двора.

— Прихватите бутылку коньяка по дороге для начальника милиции! — инструктировал вдогонку генерал.

— Прихватим, — заверил шефа Коляня, перекатывая из одного уголка рта в другой дорогущую сигару и крутя в руках баранку. — Не боись.

Загибин же склонясь над блокнотом, вычерчивал ручкой новую и весьма замысловатую схему. Идея, как всегда, посетила изобретателя неожиданно.

На сей раз изобретателя осенило убрать на планете Земля навечно две стороны света: север и запад. И вот почему. С позиций релятивистской физики и концепции пространственно-временного континуума отсутствие этих двух сторон, особенно севера освободит место для двух других сторон, их антагонистов, распространяя по планете таким образом вечное глобальное лето и вечное утро.

Технически идея была выполнена с позиций многомерности пространства и связана со сворачиванием времени, сворачиванием его навсегда и в бараний рог. То есть, именно так и не иначе графически выглядело время свёрнутое для образования вечного утра на чертежах Загибина. Внешне оно напоминало бараний рог. А внутренне было многомерным и многоплановым золотым сечением.

— Ты делай, Игнатьевич, чтобы утро было туманное, с птичками и прозрачной росой, — попросил Коляня, заглядывая в гениальный чертёж Загибина. И Загибин, откликаясь на глас пожелания народа в лице полковника, ввёл в и без того сложные расчёты кое-какие коэффициенты. — И петухи, чтоб пели. Люблю на зорьке петухов, — жмурился, в предвкушении сладкой жизни, полковник.

И Загибин тотчас математически вычислил сколько нужно птицеферм, чтобы обеспечить голосистыми, крикливыми петухами все континенты. Вечное южное утро реально замаячило на горизонте нынешней, слегка поднадоевшей от своего несовершенства, четырёхстороннесветовой и дуалистической жизни на Земле.

— Неужто больше не будет ни зимы и осени, — завздыхал, поёрзывая на сиденьи Коляня.

— Не будет, — подтвердил Загибин. — Мы время так свернём, так свернём его, что вовек ему не развернуться. Кому оно надобно вообще?

— Точно, Игнатьевич! — горячо поддержал идею Коляня. — От него люди только стареют. Дадим отпор ненужным законам вселенной! Пора, наконец, человечеству разобраться со всем тем хозяйством, что называется Проявленной Вселенной и имеется под ней ввиду. Молодцом, Игнатьевич! Время в первую очередь обуздать нужно! Оборзело вконец оно. Мчится, как угорелое. Всегда с ним проблемы. Когда оно не надо, оно тут как тут. А, когда надо, — его, фьють! — и нету!

Так непринуждённо болтали они, пока не вкатились во двор пятигорского отделения милиции, в то время, как сами работники милиции принялись разбегаться во все стороны, едва завидели масть «чёрного воронка», и, тем более — номера машины — «БЕР-00-00».

Бедняги абревиатуру «БЕР» приняли за сокращённое слово «Берия», а нули номера — за намёк на то, что в случае чего их скоренько аннулируют. Превратят, так сказать, в безобидные трупики.

— Не бойтесь, господа. Мы не причиним никому репрессий, — высунулся из окошка Коляня. — И помните, дорогие сограждане, нет ничего безопаснее для народа службы безопасности.

Паника малость поутихла. И, наконец, уразумев в чём дело и настороженно держась за дубинки и пистолеты, милиционеры вывели на крыльцо, закованную в железо Таньку.

— Ну, что, хитромудрые, воспитывать намастырились? — мрачно поинтересовалась Танька. — Небось в ГУЛАГ повезёте?

— Да что ты, дорогая, — замахал руками Коляня. — Какой гулаг-мулаг! Его-то в природе и в помине не существует, этого гулага-мулага. Иностранные туристы на сувениры разобрали. Но, если пожелаете…

— Не пожелаю! — очень даже поспешно отозвалась Танька.

— Если опасаетесь ехать с ними в очень безопасной машине, можете заказать такси, — пошутил начальник милиции.

— «Такси-макси», — передразнила Танька. — Я ведь тут вроде как заключённая, с чего бы мне разъезжать в такси.

Попов улыбнулся.

— Дядя майор пошутил. Никакая ты не заключённая, а молодая, здоровая…

— Очень здоровая. Прошу внести в протокол! — потрогал рукой бланш под глазом худенький милиционер.

— …Здоровая женщина, у которой, к тому же, гормоны в крови играют, — закончил Коляня.

— Ещё как играют, — подтвердил второй работник КПЗ, у которого погон на плече держался на честном слове и разпух и покраснел слегка нос. И милиционер рукой коснулся почему-то не носа, а своего бока, где, по его мнению, неуравновешенной Танькой ему были нанесены лёгкие увечья, чуть ли не приведшие его к временной нетрудоспособности… — До сих пор рёбра ноют.

— Нечего шшупать было, — зарделась Танька, только теперь завидя в окне чёрной машины своего кумира.

— Я не щупал, я наручники одевал и обыскивал, — оправдывался милиционер.

— Знаю я эти наручники, — нахмурилась Танька. — Тебя не учили куда наручники одевать? — грозно придвинулась она к милиционеру. — Разве их туда одевают, где ты ошшупывал?

Посрамлённый милиционер на всякий случай отодвинулся, а Танька протянула скованные руки майору, терпеливо пережидая, пока тот снимет «браслеты».

— Итак, господа, как я понимаю, — холодно обратилась она к Попову с Загибиным, — урон, нанесённый мною в состоянии лёгкого раздражения, оценён в размерах, которые с лихвой тянут на небольшую диверсию. Дальше что?

— Дальше полезай в машину, — кивнул Попов. — Я подвизаюсь в других сферах, нежели поднимаемые здесь тобой вопросы.

Обречённо и жалобно скрипнули рессоры, пока Танька устраивалась на заднем сиденье. При этом Безбашенная вперила взгляд в затылки представителей КОВПСРОЛа, сидевших спереди. В отличие от представителей славной милиции и исходя из некоторых сплетен, дошедших до её ушей, Танька знала, что эти двое сидящие впереди, далеки от расстрелов, издевательств и пыток, но у них другая манечка — разные там НЛО и всякие инопланетяне.

— Дело в том, гражданка Рудницкая, — начал без обиняков Попов, — что вам выпала трудная, но почётная задача по покорению враждебной земному разуму планеты. Не скрою, задание смертельно опасное, полное безкрайнего риска. Но даже, если вы погибнете, мы наградим вас почётной медалью «За взятие Фомальдегауса». При условии, конечно, что этот долбаный Фомальдегаус вы возьмёте.