Валентин Февраль - Шиш вам, а не Землю! [СИ]

Он взглянул на один из висящих в фомальдегауском небе огромных шаров.

— С этим всё теперь в порядке, — улыбнулась принцесса. — Установка по приостановлению свёртывания вселенной, которую задействовали наши учёные, сработала в точности с намеченным планом. А мощный энергетический выброс, произошедший в результате взрыва бандбургских контрабандных алмазов, повернул процесс вообще вспять. И теперь пространственно-временной континуум нашей проявленной вселенной вновь достиг своего оптимального звучания в регистре вибраций. С той лишь разницей, что процесс свёртывания-развёртывания Пространства отныне стал управляем стараниями учёных. Теперь в случае возникновения войны, мы можем довести сжатие Мира до такой степени, что порох начнёт сочиться водой и, в силу этого, потеряет способность воспламеняться. Таким образом, мы сумеем контролировать любую войну. А, если нет, превратим её в тривиальную поножовщину, так как любое оружие, основанное на выбросе больших количеств энергии, потеряет способность функционировать.

— Не хило! — только и смог вымолвить Кондратий.

— Посмотрим, — проворчал более искушённый в войнах полковник Середа.

Он то знал не понаслышке о том, что на всякий яд есть противоядие, а на всякое действие — противодействие.

Эти универсальные вселенские законы он изучил ещё в школе, и на мякине Середу провести было очень сложно, как и на любом другом сверхдешёвом сырье.

Как понимал Середа, начиналась эра новых войн, эра битв разворачивающих-сворачивающих Пространство установок. И, если уж победит разворачивающая установка, оружие, в основу которого заложена способность к выбросу энергии, вновь получит возможность действовать.

Двадцать обитаемых планет фэтской Системы, два десятка населённых миров кружили вокруг своего светила в ожидании новых свершений, новых войн и новых побед в этих войнах, ожидали перемирий, пактов о ненападении, нот протеста и актов незамедлительной, сиюминутной капитуляции, жалоб и заявлений по поводу ночных бомбёжек и утренних артобстрелов.

Селёдкозасольская пахала на своём псевдоподе, спасённом от нахрапистых чешуйников, Кондратий и Середа летели с полуофициальным, дружественным визитом на дружественную Пирегойю, а война, развязанная фомальдегаусцами, медленно угасала, повинуясь усилиям Совета Двадцати, королей и президентов прогрессивных планет-Миров. И, по всей вероятности, следующее столетие обещало стать мирным, беззаботным и беззлобным, с развитием науки, техники искусств и дружественных отношений между планетами и звездными мирами.

— Что-то мне домой захотелось, — зевнул Середа, глядя через иллюминатор на приближающийся шар Пирегойи.

— Потише, товарищ полковник, — шепнул Кондратий. — Не дай бог принцесса услышит. Обидится ведь страшно!

— Ну вот, Кондраша, ты и превратился в настоящего разведчика, — повернул к лейтенанту голову полковник. — Только что ты уловил мой телепатический сигнал самого секретного уровня. Такой сигнал не улавливает даже генерал Пятёркин. А он то дока по этой части. Я же ведь ничего ртом не сказал, а ты, тем не менее, меня услышал. Данная способность, Кондраша, проявляется у агентов только по истечении некоторого времени и то, если агент постоянно находится в условиях приближённых к экстремальным.

— Лучше б я и не слышал вашего сигнала, товарищ полковник. А то мне самому после этого сигнала вашей долбаной связи захотелось домой.

Середа окинул взглядом рубку пирегойского судна на тот случай, если пирегойцы надумают их взять в плен и допросить хорошенько. Середа пытался запомнить местоположение основных приборов и разгадать их назначение. «Чем чёрт не шутит?» — думал он. Разведчик, по мнению Середы, ко всему должен быть готов. И, единственное, что утешало новоявленного полковника, так это наличие «Скользкого» в одном из грузовых отсеков мощного транспортного корабля пирегойцев.

И, тем не менее, повода для паники не было. Пирегойцы являли собой пример гостеприимства. А впереди земных разведчиков ждали только почести и награды. Стоило ли тревожиться в такой благоприятной для их земного разума ситуации?

Безбашенная Танька тоже напросилась на экскурсию. Для неё, новичка в звёздных мирах такая экскурсия носила познавательный характер. И начала Танька успокаивать свой исследовательский зуд с поглощения различных яств названной цивилизации, что и делала в данное время в столовке корабля. Доспехи она так и не сняла, считая их последним писком и даже где-то душераздирающим визгом вездесущей и всепроникающей моды. Единственное, что она сделала в плане уступок, да и то лишь из чувства симпатии и любви к генералу Березину, влюбившему её в себя своим мужеством и беспримерным героизмом, единственно, что сделала по этой части Танька, так это отдала футляр от флага, который с некоторых пор намылилась таскать с собой повсюду в качестве дамской сумочки. Но, когда «сумочку» у Таньки отобрали, выяснилось, почему она прикипела к ней всей душой: в футляре из-под флага лежал десятизарядный противопехотный альверянский деструктор, способный превратить в атомарную пыль и молекулярные брызги за считанные секунды любой фомальдегауский, и не только, танк. Как выяснилось, Танька очень боялась насильников со стороны ныне разгромленных, но всё ещё бандитствующих разрозненными группами чешуйчатников. У неё отобрали тяжёлое орудие, лишь убедив, что на Пирегойе нет фомальдегаусцев. Кроме тех, конечно, что сидят в пирегойских тюрьмах, отбывая свои сроки за многочисленные военные преступления.

— Елизар Семёнович! Кондратий Игнатьевич! — обратились к полковникам союзной армии пирегойцы. — не соизволите ли откушать с Её Светлостью принцессой Пирегойи Рифмой?

— Соизволим, — не стал ломаться проголодавшийся, как волк, Кондратий. — Кабы у вас ещё и абсент нашелся, было бы вообще со всех сторон симпатично.

— Если вас не затруднит, милостивые судари и сударыни, — языком, более приличествующим обстановке, отозвался Середа, — подскажите, где тут у вас рукомойник и покончим с этим?… Смотри, не напейся, — показал кулак он Кондратию. — Ещё не хватало тащить по ракетодрому тебя под мышки. Опозоришь ведь всех: и меня и Землю и землян. Всю гелиоскую Систему.

— Да я чего, Семёныч? Я ж ничего! — оправдывался заранее и наперёд Кондратий. — Наконец-то, благодаря объединённым усилиям землян и некоторых планет фэтской Системы, фэтский Мир познал мир и по такому случаю предусматривается годовой праздник по земному летоисчислению, празднества с их карнавальными шествиями, всенародной гульбой и салютами в честь победы, Семёныч.

— Значит, на год уходишь в запой, Кондраша? Так тебя понимать?