Валентин Февраль - Отпетые мошенники Галактики [СИ]

Эти подонки уже называли меня своим шефом, господином лейтенантом и слёзно клялись, что не возьмут в руки оружие, если я им только этого не прикажу. Ещё с их стороны доносилось бормотание насчёт того, что наконец-то они завяжут с преступной деятельностью и с удовольствием пойдут работать нянечками в дома престарелых, чтобы там скурпулёзно искупать вину перед обществом.

Они так и сказали — скурпулёзно.

Астрайка успела к шапочному разбору. И те два плазмомёта, что она притащила, оказались без надобности.

— Только не называй меня вслух по имени, — шепнул я, лишь, только она остановилась рядом перевести дух. — Пусть это дурачьё умрёт в твёрдой уверенности, что их окружает эскадра военизированной полиции. В противном случае они не издохнут, пока не отомстят за обман. Я знаю этих подонков.

— Пираты ведь тебя искали, не так ли? — спросила умная Астрайка. — Но, если им нужен был ты, как же в таком случае они не узнали тебя?

— Пока они тут пуляли друг в дружку, я заглянул в файлы включенного компьютера. Дело в том, что во время взрыва произошёл сбой в программе компьютера. В общем, фотографии перетасовались. И место моей внешности заняла фотография галактики. Они искали галактику, ту, что на фото. Они знали, где я нахожусь, но ошиблись относительно внешности Хитрого Лиса. Это обстоятельство сыграло с ними роковую роль. Среди парней не было ни одного, кто мог бы опознать меня. Потому что при всей моей значимости и солидности на галактику я, тем не менее, не тяну.

В это время один из умирающих, старый космический бродяга, седой корсар с лицом вдоль и поперёк изборождённом шрамами от шальных метеоритов приподнялся и нажал кнопочку на пульте.

На руке пирата я успел рассмотреть имплантированные стальные когти, предназначенные для удержания жертвы во время её умервщления, и невольно содрогнулся.

— Что ты там включил? — спросил я, впадая в тихую панику.

Но пират лишь хрипло расхохотался и плюнул в меня, хотя и не попал, сгустком крови.

— Я узнал тебя, Хитрый Лис, — прохрипел он. — Никакой ты не комиссар и тем более — не галактика. Ты нас дурачил. Но ты тоже скоро умрёшь, — после этих слов пират злобно ухмыльнулся и испустил дух.

Он умер счастливо. Ведь то, что он включил, было взрывным устройством.

— Сейчас нас разнесёт в клочья, — убеждённо заверил я женушку.

А сам заметался по рубке, пытаясь найти выход из ситуации. Но, то ли в спешке, то ли от чего ещё, выхода такого не находил.

— Чёрт! Ну, должна же быть на этой посудине хоть какая-то шлюпка? — со слабой надеждой неизвестно у кого спросила Астрая.

Моё паническое состояние передалось и ей.

— Мы не успеем выйти из зоны взрыва, — помотал я головой. — Ведь отличительная особенность всех кораблей подобного класса — наличие в них термоядерных реакторов.

— Тогда отключим часовой механизм в бомбе, — не сдавалась Астрая.

— Может где-то в чём-то ты и права, — сказал я невесело. — Но где гарантия, что электрическое часовое устройство не продублировано механическим?… Или, например, химическим?

На несколько минут в рубке воцарилось тягостное молчание. С немалой долей ненависти я оглядывал обшитые голубоватым пластиком стены довольно просторного помещения, в центре которого, прямо за рядом глубоких противоперегрузочных кресел, громадной опрокинутой призмой вздымался пульт.

Десятки, сотни тумблеров, рычажков, регуляторов, под каждым из которых всевозможные надписи.

И тысячи разноцветных огоньков.

Внезапно на глаза мне попалась большая рубиновая кнопка, под которой на трёх языках светился текст: «Аварийный эвакуатор Реактора. Пользоваться только в случае крайней необходимости, согласно инструкции аварийных ситуаций».

Чёрт! Да мне плевать на инструкции! Тем более что ситуация, по-моему, как раз соответствовала таким инструкциям.

В голову мне пришла просто потрясающая идея. Зачем, скажите на милость, покидать корабль на заведомо обречённом челноке, когда для той же самой цели можно использовать непосредственно реактор?

Я схватил ничего не понимающую Астраю за руку.

— Быстро в челночную к челнокам! — рявкнул я. — Подберёшь меня в космосе.

— Может быть, вначале объяснишь, что ты задумал? — потребовала Астрая.

— Там разберёшься, — оборвал я. — А пока постарайся не отвлекать меня всякой ерундой и делай то, что тебе велят.

Не сразу, но до Астраи дошло. И её словно ветром сдуло. Уже через секунду я услышал в коридоре её быстро удаляющиеся шаги.

— Только, пожалуйста, вытащи меня из этого дерьма, в котором я скоро окажусь, как можно быстрее. Иначе тебе придётся заводить себе любовника, — прокричал я вслед, очень надеясь, что Астрайка меня ещё слышит.

Первое, что я сделал, когда Астрая ушла, это определил сколько времени имею в запасе. Сие не представляло труда, достаточно было лишь взглянуть на таймер взрывного устройства. Итак, ровно три минуты. Не так уж много, но и немало.

По моим прикидкам этого времени как раз хватало на то, чтобы воплотить в жизнь свой рисковый план.

Для почину я вырвал из гнезда радиоустройство, подающее команду в катапультирующую реактор систему.

Потом выломал из ближайшей стены небольшой, но достаточной энергоёмкости аккумулятор. И всё это добро — радиоустройство, свой чемоданчик и аккумулятор — поволок, пыхтя, на корму, где, согласно плану, вывешенному на стенке рубки, а также моим собственным представлениям о кораблях, находился реактор.

Не стану рассказывать, чего мне стоило со всей моей кладью пробежать от носа до кормы за две с половиной минуты.

Но в одном могу заверить. Никогда в своей жизни так быстро я не бегал. И, без преувеличений, скажу, что это были гонки со смертью.

Я ворвался в реакторный отсек, словно метеор, и тут же наглухо загерметизировал все двери, а потом подсоединил клеммы пускового устройства к аккумулятору и нажал на кнопку.

Целую секунду, показавшуюся вечностью, ничего не происходило. Потом пол ушёл из-под ног, а меня самого швырнуло к потолку и придавило к нему с такой силой, что я заахал и заохал.

Само собой, реактор совершенно не приспособлен для удобств человека. Особенно, если и когда реактор катапультируется. Но могли бы хоть как-то смягчить пребывание в нём. Всё-таки не мешок с картошкой отстреливался в те минуты, а сам Хитрый Лис.

Но через некоторое время я почувствовал себя лучше. А ещё через минуту уже мог даже оглядеться, что я и сделал, тут же с удивлением обнаружив, что плаваю в невесомости.

Невесомость была мне не внове, поэтому я, устроившись поудобнее лишь в паре метров от пола, принялся ждать, когда, спешащая на помощь Астрайка, вызволит муженька из его ядерного склепа. А, чтобы скоротать время, я мысленно пересчитывал те рентгены, которые должен был бы получить за время пребывания в этих краях.