Валентин Февраль - Отпетые мошенники Галактики [СИ]

Когда вошла Астрая, крепко сжимая в руках мешок набитый до самого верха пачками кредиток, до недавнего времени принадлежавших по всей видимости местному банку, я все свои дела уже обстряпал. Вредный тип лежал на полу, похрапывая словно мерин в конце тяжкого трудового дня на пашнях Гамильреды, а я с самым серьёзным видом изучал его документы — полицейское удостоверение и жетон, которые только сейчас обнаружил вшитыми в полу пиджака гостя.

— Ты прикончил копа, — ровным и бесстрастным тоном констатировала Астрая, заглянув мне через плечо. Потом она задвинула в дальний угол свою драгоценную поклажу и хмуро уставилась на меня.

— Откуда мне было знать, что этот недоумок легавый? — заюлил, заканючил я, понимая, что мои аргументы слишком ненадёжны для того, чтобы избежать чисто формального в таком случае суда и закономерного в такой ситуации расстрела.

— Это ты заявишь, когда тебя потащат на электрический стул, — зловеще предрекла Астрая.

Конечно, я немного струхнул, когда выяснилось, кого прихлопнул. Но струсил лишь самую малость. Не так-то легко запугать Хитрого Лиса, если уж он идёт напропалую.

Тем не менее, что-то следовало предпринимать, чтобы избежать негативных последствий — результата случившегося лёгкого недоразумения.

— Слушай, мать, — произнёс я степенно и деловито. — Не пора ли нам, старушка, делать ноги? Если этот мистер очухается, а он, поверь мне на слово, уже не очухается никогда, нам в любом случае крышка. Уж в этом ты можешь поверить мне.

— Хорошо, что хоть что-то ты понимаешь. Периодически, — презрительно процедила супруга.

А я озабоченно нахмурил лоб и показал на пачку денег, вываливающуюся из узла на гостиничный ковёр:

— Где разжилась, мать?

— В банке, вестимо, — ответствовала супруга и в тоне её не было и тени похвальбы.

И, я, конечно, давно и сам знал, что подобные мероприятия по изъятию денег из планетарного оборота являются для неё лишь способом зарабатывания себе на хлеб и не более.

— У них там сегодня, что — акция благотворительности? Гуманитарная раздача?

— Что-то вроде того. А как иначе назовёшь такое мероприятие, если при всех несметных богатствах, что хранятся в недрах банка, там всего лишь примитивная, полуисправная сигнализация, да десяток-другой, не больше, вооружённых охранников. Ни артиллерии, ни танков. Я уже не говорю о дотах. Не то, что на Юпитере, — мечтательно зажмурилась она. — Но я, слава богу, знаю толк в перестрелках. Думаю, что этому городу в профилактике подобных ограблений ещё предстоит провести определённую работу, — вздохнула она. — Будь я мэром, я бы уделила определённое внимание такому вопросу.

— Несомненно, радость моя, ты бы навела порядок, — согласился я и потянулся к супруге, дабы в знак уважения к жёнушке запечатлеть поцелуй на её щечке. В это самое время в дверь постучали.

Я вздрогнул.

— Мы пропали. Это его дружки. Подельники копа. Они выследили нас, — заскулил я, паникуя.

Но Астрая, заехав остреньким локотком мне в бок, а потом под дых и по шее, прошипела в самое ухо, что сейчас самое-самое время убрать труп.

Меньше чем через две минуты легавый поменял место прописки, сменив пыльный, протёртый в некоторых местах ковёр на столь же пыльный, но ещё более древний шкаф. И, когда скрипучая массивная дверь захлопнулась и замкнулась на скрежетнувший натужно ключ, Астрая смело впустила того, кто уже давно ломился в номер.

К нашему удивлению визитёром оказался мальчик-рассыльный. Хотя глаза у него были много повидавшего на своём веку человека. И это несмотря на весьма и весьма юный возраст отрока. В каждой руке малец держал по здоровенному конверту.

На конвертах значились наши с Астраей имена. Стояли почтовые штемпеля, а внутри лежал денежный чек. Из прилагавшегося письма значилось, что деньги — плата за реактор. Ещё там была пригласительная открытка.

Когда я оторвал взгляд от записки, малец всё ещё топтался у порога, явно не собираясь просто так покидать нас.

— Какие-то проблемы? — поинтересовался я.

Но тут до меня дошло, что сорванцу требуются чаевые.

— Астраечка, дай гадёнышу леденцов. Кажется, я видел кем-то забытый кулёк в умывальнике. Расплатимся, чёрт подери, по-царски.

Астрая сунула парню горсть мелких монет и тот счастливый исчез.

Мы спрятали подальше чек, а потом прочли приглашение. Нас приглашали в Лес Скорби и Печали.

— Ты как хочешь, — сказал я Астрае после того как дал ей почитать краткое сообщение в газете о нападении странного леса на человеческие селения.

— Ты можешь сейчас же улепётывать на любую, какую только пожелаешь планету, планету в любом уголке Космоса. Но я не улечу, пока не побываю в этом дьявольском лесу. Очень уж он меня заинтересовал! Нюхом чую: там кроется нечто важное для меня. Этот лес, словно притягивает Хитрого Лиса. И неспроста. Я не понимаю, чтобы сие могло значить, но, надеюсь, скоро все выяснится. Одно я знаю точно: мне необходимо там оказаться.

— Что ж, узнаю. Узнаю повадки Хитрого Лиса, который никогда не отличался способностью считаться с мнением других, — как-то недовольно заметила Астрая.

— Извини, дорогая. Я поступаю так, потому что считаю такое поведение наиболее целесообразным, — хладнокровно парировал я. — Хочешь, оставайся. Твоё дело. Кстати, ты случаем, не знаешь, есть ли в этом захолустье какое средство передвижения? Кроме, конечно, того реактора, на котором мы прилетели?

— Кажется, я видела с полдюжины углеавтомобилей. На заднем дворе, — поморщила лоб наблюдательная жёнушка.

Я только досадливо поцокал языком. Углеавтомобили не ахти какое средство передвижения. Скорость углеавтомобилей не многим больше скорости пешехода. Но, как известно, на безрыбье и рак рыба. Тем более, что дареному коню в зубы не заглядывают.

— Была не была, — махнул я рукой. — Спрячь, дорогуша, подальше свои денежки и собирайся в путь-дороженьку. Мы едем.

— А труп? — очень кстати напомнила Астрая.

Но я лишь криво усмехнулся, пожимая плечами.

— Думаю, он не очень рассердится, если мы ненадолго отлучимся. Тем более, в шкафу тепло и уютно.

Пока жёнушка прибирала добычу, я попытался слямзить тонюсенькую пачку денег, но тут же был наказан — получил по рукам.

— Как зарабатывать — я одна. А как хлебало на халявку раскрывать, ты тут как тут. Попридержи свою дурную, испорченную в тюрьмах натуру, дорогой, — сурово заметила супруга.

Все автомобили стоявшие на заднем дворе производили неизгладимое и довольно двусмысленное впечатление. С одной стороны они радовали глаз своей ретроспективной неказистостью, с другой — удивляли невероятной живучестью.

Я сел за баранку того, который мне приглянулся. Единственного дееспособного мустанга в этом стаде престарелых калек. К тому же на вид он был совсем неплох. На мой взгляд, прошло не более пары тысяч лет с тех пор как он сошёл с конвейера некоего допотопного завода. И такой факт обнадёживал. И только потому я сунул ключ в замок зажигания, а не по рассеянности, как после уверяла супруга.