Захар Петров - Муос. Падение [litres]

И еще дед говорил, что время, когда Великий Дух снимет проклятия с людей, близится, потому что он уже снимает проклятие с Верха. Да, если сейчас человек пробудет Наверху один день, то может умереть из-за оставленной там древними отравы. Но если полдня – то ничего, будет жить. Но в старину было намного хуже: стоило человеку только выйти Наверх – и смерть ему. Еще немного, и люди смогут жить Наверху, только им надо научиться очищать себя от отравы, научиться строить дома, защищаться от хищников и лечить страшные болезни, которыми полон Верх. Все это будет людям нипочем, если они вновь обретут силу древних. Но если достойного не найдется, то придется людям доживать в крушащемся Муосе, ожидая, пока не обвалится последний туннель и не будет затоплена последняя пещера.

Для деда коробка была священной сама по себе. Ынсу же очень хотелось заглянуть внутрь, чтобы увидеть «силу древних», а если получится, то съесть ее или выпить – смотря в каком виде эта сила в коробке лежит. Как-то раз, в очередной раз поглаживая коробку и упрашивая неведомого Великого Духа, чтоб он явил ему силу древних, Ынс как-то по-другому посмотрел на несколько неровностей, едва заметных тяг и защелок и сам собой понял, куда надо нажать и за что потянуть, чтобы коробка открылась. Когда крышка отщелкнулась, явив едва заметную щель, которой до этого не было видно, он испугался, боясь, что сила древних сейчас убьет его за дерзость. Но потом, набравшись смелости, он открыл крышку.

В коробке лежали сшитые кем-то куски белой кожи. Только куски были ровными и удивительно тонкими, и их было очень-очень много. Перевернув один, другой, третий, он обратил внимание на то, что на каждой кожице выведены какие-то мелкие, очень аккуратно прорисованные знаки, а также много рисунков. Он пролистал все до конца и не встретил ни одного листа, чтобы он был похож на другой. Ломая голову, Ынс пришел к мысли, что если в коробке заключена сила древних, значит, эти рисунки специально нарисованы древними, быть может, самой Девой-Воином, и в них есть какой-то смысл. И после этого он с коробкой уже не расставался, вызывая тем самым беспрерывные насмешки своих соплеменников.

Уже через несколько дней он уловил смысл в нарисованных на первой странице значках. А еще через пару месяцев научился читать. Вскоре всю книгу он знал наизусть. Понимал далеко не все, но знал каждый лист до последней крапинки. Даже математические, физические и химические формулы, таблицы умножения, Менделеева, физических величин, карты Муоса, поверхности Земного шара и Солнечной системы, классификация растений и животных, устройство человеческого тела стояли перед его глазами – он мало что из этого понимал, но мог в точности, если понадобится, воссоздать копию книги. И бывает, что он идет или сидит, делает какие-то дела или дремлет, – и вдруг словно шелуха спадает с его разума, и он начинает понимать смысл какой-либо формулы или фразы из «Начал».

– Иа, я учить тебя и наших детей понимать знаки древних. Ты помнить, как я лечить всех, когда быть зима.

– Ынс, я помнить это, ты и меня лечить эта зима. Ты быть внук шамана, ты знать, какой трава надо лечить.

– Иа, дед не уметь лечить людей, он не учить меня лечить. Это меня учить древние.

Иа с жалостью смотрела на своего странного жениха. Он говорит все более непонятные вещи. И все же что-то в нем было такое, что не отпускало ее; что-то, чего не было в красивом, сильном и удачливом Умге. Иа злилась на себя за это, но не могла и думать о том, что понесет детей от кого-то другого, кроме Ынса. И она одна верит в то, что их племя исцелил именно Ынс. Когда они все слегли этой зимой с горячкой, Ынс, сам еле держась на ногах, выполз на Поверхность и что-то там искал под снегом, а потом принес какие-то тонкие ветки, заваривал их в воде и давал всем пить. Лежащим при смерти было все равно, и поэтому они согласились на сомнительные предложения Ынса. Выпив варево, все, как по мановению волшебных духов, стали выздоравливать. Правда, став здоровыми, они подумали, что не так уж сильно и болели, а варево Ынса сочли за его очередную глупость.

– Ынс, отец не хотеть ты быть жених для Иа, если ты не сделать очень удачный охота. Я молить Дева-Воин, чтобы она послать тебе большой добыча.

– Иа, я сделать очень удачный охота. Я не убить зверя, но накормить тебя, твой отец, твой семья. Ынс взять большой еда! Большой еда на Поверхность! Я принести большой еда, и твой отец сказать: «Иа быть твой жена, Ынс!»

Опять он за свое, думала Иа. Очередная затея Ынса, о которой ему «сообщили древние», – рыть в конце весны землю на Поверхности, а потом закапывать там кусочки выкопанных им толстых корней. «Древние называть это «кар-то-фэль», – заверял Ынс, угощая всех разысканными на Поверхности маленькими кусочками клубней. Кусочки эти были вкусными, но почему он был уверен, что этих корней у них осенью будет завались – Иа понять не могла, и все же, как ни странно, она ему верила. Несмотря на заверения Ынса, она не могла понять, как из этого самого «картофэля» Ынс собирается делать питье, от которого они смогут без проблем жить на Поверхности.

А иногда, спрятавшись в более-менее сухом месте подальше от глаз ее свирепого отца, они сидели обнявшись, и Ынс начинал рассказывать ей свои истории, якобы рассказанные ему древними через эту коробку, с которой он никогда не расставался. Иа пока воспринимала это не более чем как сказку, но сказку в исполнении Ынса такую интересную, что она забывала обо всей их недружелюбной реальности: о голоде, набегах других племен, страшных болезнях; о том, что с каждым годом не затопленных и не осыпавшихся туннелей в Муосе становится все меньше и люди бешено дерутся за оставшиеся под землей пустоты. Ынс обещал, что сила древних из коробки научит их добывать еды столько, сколько надо, ни с кем не вступая в драку и никого не убивая. Они научатся строить дома Наверху и добывать свет без огня, лечить все болезни и не умирать на Поверхности. Он рассказывал про огромный мир, который предстоит заново покорять их детям и детям их детей. Он говорил про Великого Духа, которого древние называли Богом, и надеялся, что Он, быть может, снова повернется к людям.

Ынс, рассказывая все это, счастливо улыбался их будущему. Иа станет его женой, потому что он принесет ее отцу много картофеля. А на следующий год им вообще не надо будет выходить на опасную охоту – их прокормит примеченное Ынсом поле, которое они засадят. У них появится время, и Ынс уговорит вождя, который тогда уже будет его тестем, отправиться на опасную вылазку за книгами – они наверняка остались где-то там, в сердце Муоса, которое древние называли Ульем. Он будет изучать книги и подарит племени силу древних. Он будет учить свое племя читать, а если они и не захотят учиться, то научит только свою жену и их детей, которых у них будет много-много. А потом его дети понесут силу древних другим племенам Муоса. И, быть может, еще при жизни Ынса, если будет на то воля Великого Духа, случится великий исход племен Муоса на Поверхность.