Мария Стрелова - Призраки прошлого [litres]

Сквозь марево взметнувшейся пороши от мемориала отделились две фигурки, они бежали через поле, увязая по колено. Дима вырвал руку и бросился им навстречу, готовый стрелять, если змей продолжит преследование. Но тифон пожирал добычу, одним человеком больше, одним меньше – такие мелочи не заботили монстра. Его чешуйчатый хребет то взмывал вверх, то опускался вниз, и омерзительный звук раздираемой плоти и ломающихся костей был слышен даже здесь.

Аля выбежала из-под деревьев вслед за ним, и разведчиков едва не сбили с ног Бугай и Лена, последние из жителей Нагорного, оставшиеся в живых.

– Тьху, мать… – прогудел Борис Борисович, падая на снег. Его мелко трясло, ружье в руках ходило ходуном, и он не мог его отпустить даже сейчас, когда опасность миновала, настолько от страха свело пальцы.

Елена стащила противогаз и захлебывалась слезами на плече у Али, а та гладила ее волосы.

– Мне жаль… – прошептала девушка, помогая более-менее успокоившейся женщине оправиться и прийти в себя. – Я не могла подумать, что будет так…

– Они все умерли, – горько сказала Леночка, отвернулась, всхлипнула. – Эта тварь сожрала всех…

– Нам нужно идти. Здесь небезопасно, – Дима передернулся от банальности собственной фразы, но нужные слова не шли.

Его мучило новое, неизведанное чувство жалости, безвозвратной потери. Он часто видел смерть, да что уж, не один раз сам с особой жестокостью убивал людей во время своих экспериментов, но сегодня впервые на глаза наворачивались злые, бессильные слезы скорби по погибшим друзьям, по тем, кто не отвернулся, поделился последним с «заморышем», зная его историю.

Дальше шли молча, внимательно, до рези в глазах вглядываясь в белое ничто.

Вышли на Волковское шоссе и свернули в промзоны, мимо разрушенных складов и терминалов с обвалившимися крышами. Было тихо, перед очередным снегопадом мутанты расползлись по своим норам, или судьба смилостивилась над последними четырьмя перепуганными людьми, оставшимися в живых.

Мытищи были окончательно и бесповоротно мертвы. Дима с тоской оглядывал знакомые места. Раньше здесь стоял кордон, разведчики сменялись, охраняя территорию части и вход в бункер от незваных гостей. Здесь в первый раз поймали любопытствующих сталкеров из убежища автоконструкторов. Бедные парни! Потом они отправились в лабораторию за непослушание и горячий нрав, молодой ученый помнил их первый день, и что с ними стало спустя две недели. Живыми оставались только их глаза – молящие, уже покорные. Судьба дала Мытищам шанс, и не один, здесь было четыре убежища. Все они погибли по вине тех, кто решил, что вправе распоряжаться человеческими судьбами. Горько. Горько и больно было сознавать, что и сам он был виновен в том, что город стал пустым и безжизненным.

Заснеженные улицы казались бесконечными, и Дима уже не чувствовал замерзших ног, когда беглецы вышли к станции Мытищи. Дальше решили идти по железнодорожным путям, так было безопаснее, да и шансов сбиться с курса куда меньше. Карты, разумеется, ни у кого не было.

Аля тяжело опустилась на упавший бетонный блок забора, ограждавшего платформы. Ей было худо, из-под противогаза вырывалось хриплое дыхание. Дима опустился рядом с ней, приобнял за плечи.

– Ты можешь идти? Если хочешь, там торговый центр, можно устроить привал, у нас там раньше была ярмарка, подвал безопасен, – заботливо предложил он.

– Все хорошо, – отмахнулась девушка, но в ее голосе была усталость. – Нужно идти, ночью будет сложнее, все фонари остались в рюкзаках ребят, которых сожрал тифон. Лучше поторопиться.

Дальше пошли по путям, переступая гнилые шпалы, утопая в сугробах. Железная дорога шла через лес, и Дима перед отправлением достал из своего рюкзака пару пригоршней мха и раздал товарищам.

Черные тени в зеленых отсветах больше не были опасны для беглецов, и тем не менее, все, как по команде, ускорили шаг, испытывая тревогу и иррациональный ужас.

Вдалеке завыли собаки, где-то в городе раздавался мерный стук, будто колотили молотком по железной бочке, это бил крыльями по крышам летучий монстр. Бугай тревожно вглядывался в небо, по привычке направляя дуло ружья туда же, куда и взгляд, но бестия так и не появилась над головами. Погода была не летная, слишком низкие тучи, скоро должен был пойти снег, твари это чувствовали.

Справа мелькнули разрушенные ангары и здания КБ АТО, где-то под ними лежал в руинах черный, сгоревший по вине Алексеевой бункер, где провел свои детские годы Женя. Там, наверное, он плакал и смеялся, чувствовал, дружил. У Димы на душе было тяжко, как же ему хотелось повернуть время вспять! Тогда бы он своими руками убил Доктора Менгеле и полковника Рябушева, погиб как герой и остановил эту страшную машину разрушений.

Беглецы с трудом перебрались через обломки эстакады, рухнувшей прямо на рельсы, и поторопились дальше.

По сторонам потянулась мертвая пустошь города Королева, на бетонном ограждении бывшего ракетного завода НПО «Энергия» сохранилась кокетливая розовая краска, такая неуместная в погибающем мире.

Прошли мимо платформы Болшево, за перекошенной оградой виднелись почерневшие и покрытые ржавчиной остовы маршруток, которые так и не уехали в свои рейсы и встретили здесь свой последний час. На киосках сохранились какие-то вывески, одна из них гласила: «Цветы». Диме подумалось, что живи они в мирное время, он бы каждый день заходил в эту палатку и дарил Але букет роз. А сейчас… Что он может сделать для нее? Защитить, уберечь? Едва ли, еще вопрос, кто кого, эта гордая и независимая юная особа даст фору десяти разведчикам. Впрочем, молодой ученый видел ее иной – умоляющей о спасении, беспомощной, и, в общем-то, спас ей жизнь. Так что… Наверное, после Катастрофы спасенная жизнь стоила всех букетов мира.

Дальше потянулись покосившиеся сельские домики, запорошенные снегом по самые крыши, среди выросших почти до небес деревьев. Занятый своими мыслями, Дмитрий, тем не менее, внимательно смотрел по сторонам, стараясь не пропустить посторонних движений, слух работал на пределе возможностей.

На мгновение между домами мелькнул силуэт, неясная тень – будто бы человек. Юноша замер, завертел головой, ствол автомата в его руках описывал дугу. Нет, показалось. Измученное воображение и уставший разум рисовали то, чего не было. Да и Бугай, куда более опытный разведчик, чем он, непременно бы заметил, случись что-то нештатное. Выдохнуть. Показалось.

Над головой потихоньку сгущались тучи, темнело. Зимние дни – короткие, было едва ли больше пяти часов вечера, а уже смеркалось. Аля раздраженно дернула плечами и пошла еще быстрее. Каждый шаг давался ей с трудом, она чуть пошатывалась, и Диме казалось, девушка вот-вот упадет, однако после ее жесткой отповеди он не решался больше предлагать помощь и лезть с советами.