Мария Стрелова - Призраки прошлого [litres]

Одного такого разговора Але было достаточно, чтобы понять, что она осталась без союзников. Значит, придется действовать самой.

Алевтина горестно вздохнула и продолжила рассказ.

– В нашем бункере дрессируют мутантов. Об этом тебе Валерий сам подробно расскажет, суть в том, что на поверхности – огромная площадка с вольерами, там содержатся пойманные твари, над ними ставят эксперименты, их приручают – кого-то успешно, кого-то нет. Доктор Менгеле колол им какие-то препараты, от которых чудовища становились на некоторое время почти ручными. Именно дрессировка мутантов – основной «профиль» нашего убежища.

– Это лучше, чем ставить опыты на людях, – осторожно заметил Дима.

Девушка недобро ухмыльнулась.

– Порой мне кажется, что даже эти монстры лучше некоторых людей. Хотела бы я отправить в лабораторию моего отца…

Алевтина стояла перед вольером, глядя в глаза собственному страху. За решеткой скалился и рявкал монстр – такой же, какой напал на их отряд, когда девушка была совсем маленькой. На нее волнами накатывались детские воспоминания, и ужас, такой же липкий и холодный, как тогда, на железной дороге, заставлял сердце колотиться где-то в горле, заливал спину ледяным потом.

– Сейчас или никогда, – прошептала Аля и решительно взялась за ручку дверцы вольера.

Если у нее не получится, монстр разорвет ее. У нее нет даже пистолета, любимая небольшая «Гюрза» осталась в комнате. В руках осталась лишь палка, ростом почти с нее саму. Сомнительное оружие против хищного мутанта, но для ее задумки этого было достаточно. Или все получится, или – смерть. Что же, пусть будет так.

– Стой! Куда! – старший дрессировщик бросился наперерез, но не успел.

Алевтина захлопнула за собой дверцу и оказалась запертой в вольере, один на один с чудовищем. Вокруг стало тихо-тихо, вся площадка замерла в ожидании, люди, кажется, перестали дышать.

Дрожь сменилась злой решимостью. Нет, она больше не позволит детским страхам владеть ею. Больше не будет удушающей паники перед лицом отца, больше не стоит бояться смерти. После гибели Юрия девушка ощущала себя мертвой внутри, что-то в ней оборвалось, надломилось, а мертвецы не испытывают страха.

Монстр коротко рыкнул, шерсть на его загривке встала дыбом, нос собрался складками, обнажая острые желтоватые зубы в палец длиной.

– Сидеть, – очень тихо приказала Аля, и в ее голосе была угроза.

Мутант переступил с ноги на ногу, будто размышляя. Алевтина смотрела ему в глаза.

Мгновение – и тварь бросилась, могучее тело взвилось в воздух, черные кривые когти нацелились девушке прямо в горло. Полшага в сторону. Натренированная Юрием до автоматизма, девушка заметила движение еще раньше, чем зверь прыгнул.

Палка с силой опустилась чудовищу на хребет. Не убьет, но больно сделает точно. Монстр жалобно взвизгнул и отскочил.

– Я сказала – сидеть! – громче повторила Аля, продолжая неотрывно смотреть в темные глаза с вертикальными зрачками.

Мутант внимательно следил за палкой в ее руках, но команду выполнил.

– Тише, тише, молодец, – зашептала Алевтина, протягивая руку. Медленно. Еще медленнее. Шерсть на загривке потихоньку укладывалась, но зубы все еще были оскалены, да и во всей фигуре заметна была готовность к прыжку.

Девушка вытащила из кармана заранее приготовленное лакомство – пару тушек крыс, которых она специально выловила в заброшенной казарме.

– Хороший мальчик. Я тебя не боюсь. И ты меня не бойся. Давай дружить? – Аля вытянула руку с крысой вперед, подпуская мутанта совсем близко, позволяя ему взять еду с руки. Если бросится, она не успеет отскочить. Сейчас станет ясно, получилось у нее или нет.

Монстр принял угощение, зубы клацнули поверх ладони девушки с идеальной точностью, не задев защитных перчаток. Неплохо, уже неплохо. Но нужно идти дальше.

– Можно, я тебя поглажу? Это совсем не страшно, тебе будет приятно, – мурлыкала Алевтина, медленно-медленно протягивая руку к сложенному в гармошку носу. Мутант смотрел недоверчиво, в горле что-то булькало и клокотало, но он не зарычал. Еще немного. Аля тихо выдохнула. Да, получилось. Ее ладонь поглаживала складчатую кожу на морде твари.

Девушка села на землю рядом с ним, продолжая гладить, перейдя от носа за ухо.

– Теперь друзья? Тебя будут звать Шварц, – улыбнулась она.

Монстр вдруг лег у ее ног и перевернулся на спину, подставляя живот. Таким образом он выказал Алевтине безграничное доверие. Видимо, ее действия пробудили в нем какой-то древний инстинкт одомашненной собаки.

Аля скормила новому другу третью крысу, почесала его на прощание за ухом и вышла из вольера. Ее тотчас обступили, засыпали сотней вопросов. Старший дрессировщик от волнения ругался матом.

– Как тебе это удалось? – наконец, спросил он.

– Вы все их боитесь, боитесь, что они вас разорвут. Я не боюсь, и была готова к смерти, принимала ее как должное, если что-то пойдет не так. Мутант не увидел страха, поэтому и не бросился, – равнодушно пожала плечами Алевтина. Она чувствовала себя опустошенной, усталой, несмотря на успех своей затеи. Теперь осталось воплотить в жизнь свой план.

– Шварц, ко мне! – шепотом скомандовала Алевтина, и ручной пес-мутант мгновенно оказался у ее ног, почти бесшумно выбравшись из запорошенных снегом кустов.

Девушка притаилась за бетонным блоком, выжидая. Группа, в которую входил Доктор Менгеле, два часа назад вышла из Мытищ.

О, как долго Аля ждала этого момента! Старый паук Геннадий затаился в своем логове, он почти год не показывался в Загорянке – с того момента, как отравил Юрия. Хитрый старый мерзавец боялся лишних вопросов, ждал, пока все забудется, уляжется. Нет, она помнит, она все помнит, и теперь настал час расплаты.

Порой Алевтине казалось, что ее затея слишком сложна. Почему бы не пристрелить дорогого папашу так же, из засады, рука не дрогнет, а уж в собственной меткости девушка не сомневалась. Слишком просто. Слишком. Это означало скомпрометировать себя перед руководством и пойти под трибунал, все же Доктор Менгеле слишком много значил для Валерия Станиславовича. Подставить себя ради этого негодяя? Впрочем, расстрела Аля не боялась, ей казалось, что последние несколько месяцев она живет на автомате, зачем-то ест, зачем-то спит, и волю к жизни подстегивало только настойчивое желание мести. Если Геннадий сдохнет, уже ничего не страшно, там – хоть на казнь. Но что-то внутри противилось такому бездарному концу. Да и не заслужил он легкой смерти, пуля в лоб – и в вечность? Нет, девушка хотела, чтобы он испытал тот же ужас, какой испытывала она, стоя перед ним в ожидании наказания или оставшись одна в темноте, лицом к лицу с мутантом. Доктор Менгеле должен сдохнуть так же. Ощутив на поганой роже зловонное дыхание, услышав звук разрываемой зубами собственной плоти. Скоро. Уже скоро.