Мария Стрелова - Призраки прошлого [litres]

Завидев приближающихся людей, мутанты начали издавать звуки, напоминающие свист. Леша протянул руку и погладил одного из них через решетку, зверь довольно заурчал и подставил небольшие щетинистые уши, ожидая ласки.

– Они безобидные, травоядные, к людям относятся очень добродушно. До Катастрофы тут было несколько больших хозяйств, держали коров и свиней, и вот что из этого потом получилось. Вновь одомашнить этих милашек не составило никакого труда, людей они не боялись. Интересно другое – хищная гадость на поверхности мутировала долго, где-то лет через пять начали нас тревожить, а эти сразу выглядели как непонятно кто, потом мы их разводили, и с каждым поколением они становились все более странными. Мы их называем хрюшками. Они беспроблемные, наши спасители. А вот с хищниками получилось сложнее, пойдем, покажу.

Дима еще раз внимательно взглянул на животных. Неплохо, весьма неплохо. Около года назад полковник Рябушев обсуждал с Доктором Менгеле возможность организовать ферму и в Мытищах, казавшиеся бесконечными запасы тушенки, тем не менее, подходили к концу, и вопрос пропитания нужно было решать. Тогда же встал вопрос о том, возможно ли сажать овощи вне грунта бункера, и будет ли такая пища съедобной. Несмотря на все ухищрения Геннадия с витаминами и ультрафиолетом, растения с каждым годом становились все более чахлыми и мелкими, не хватало ресурса. Но – не пришлось…

Леша будто прочитал мысли своего спутника.

– Смотри, вон там, вдалеке, ангар, там у нас выращивают грибы, им много не надо, даже в холоде растут, как миленькие. А за ним – поле, летом там растет некое подобие картошки. Тоже нашли на поверхности и одомашнили, вроде жрать такое не стоило бы – а нет, повезло, можно. Почему – не знаю, не ученый, но едим и живем нормально.

– Тут, в Подмосковье, радиация не так страшна, это не Москва. Да, есть-то вы можете что угодно, главное – уметь потом лечить опухоли и прочие болезни. А это мы умеем… – невесело откликнулся Дима.

Впрочем, здесь, в благополучном убежище, где Геннадий Львович всеми силами поддерживал жителей своими экспериментальными препаратами, выращивание мутантов на мясо и картошки в зараженной земле казалось уже не страшным. Жрали же в Нагорном уховерток, и без всяких лекарств обходились годами, и без света жили, и гадили в ведро – и ведь выжили…

– А здесь у нас содержатся всякие хищные мутанты. Вон те, в дальнем вольере, одомашнены, как собаки, они – сторожевые, летом без них не обойтись, когда всякие насекомые сюда лезть начинают. Особенно с пауками и слизнями наши песики отлично расправляются, – похвастался Алексей.

Существо в вольере действительно напоминало большую собаку, оно лениво приоткрыло один глаз и вильнуло хвостом.

Зато монстр в следующем вольере вызывал желание бежать от него куда подальше. Вздыбленная шерсть на загривке переходила в редкие волоски на морде, из-за чего тварь казалась лысой. При виде незваных гостей кожа на носу мутанта собралась складками, обнажив острые зубы, из груди вырвался недобрый рык.

– Это наша головная боль, – Леша цокнул языком и остановился за пару шагов от вольера. Монстр заметался, пытаясь лапой достать человека. – Эти гады очень опасны, не одомашниваются, в лесу с ними встретиться – можно сразу завещание писать. Быстрые, сильные, злые, как черти, мы их так и называем. Одного удалось приручить, правда. Когда Алевтина к черту в клетку без оружия сунулась, с одной палкой, наш старший дрессировщик, Семеныч, от страха чуть противогаз не сожрал – думал, как из клетки обглоданные кости вытаскивать и Леушевскому докладывать, что Птичке хана. Ан нет, усмирила, палкой по хребтине отходила так, что чертяка хвост поджал и в угол клетки забился. Она его Шварцем назвала, потому что черный, все ходила с ним, с таким охранником никто не страшен. Правда, потом все же подвела дрессировка, бросился на сопровождающих Геннадия Львовича, его и пристрелили.

Дима, знавший правду, кивал в такт словам, разглядывая мутанта. Ему вспоминались строки из дневника Алексеевой, в которых она рассказывала, как на нее на подземной парковке в Раменках напал «философ», и как она пятилась от него, уговаривая, но не показала своего страха. Наверное, это работало со всеми мутантами, которые жили когда-то в городской среде. Скорее всего, где-нибудь в джунглях Индии с постапокалиптическим тигром такой финт не пройдет, но у этих слишком сильна генетическая память одомашненных зверей. Этим и пользовалась Алевтина, а уж страха за свою жизнь у нее точно не было.

После экскурсии на ферму Леша помог гостю снять костюм химзащиты и передал Дмитрия генералу Леушевскому, который встретил молодых людей в коридоре.

– Идемте, юноша, побеседуем, пока профессор Вязников занят.

В кабинете начальник бункера усадил юношу в кресло, дал в руки жестяную кружку с чаем и начал рассказ.

Первые три года после Катастрофы стали для жителей Загорянки самыми страшными.

Запасы топлива и провизии на исходе третьего года жизни под землей почти иссякли, генераторы работали буквально на честном слове, убежищу грозил голод.

Пайки были урезаны втрое, освещение оставалось только в общем зале и у дверей, нарастала паника.

Сорокалетний командир Валерий Леушевский каждый вечер уходил в свой кабинет и садился к дисковому телефону советских времен. Часть в Загорянке принадлежала войскам связи, и военный знал, что под землей проложен телефонный кабель, какие использовали во времена Великой Отечественной войны. Он соединял Загорянку с Мытищами, а Мытищи – с Москвой. Последний год мужчина тщетно пытался оживить молчащий телефон, чтобы просить помощи – хоть у кого-нибудь. Видимо, за это время кабель окончательно испортился. Надежды не было.

Для генерала это стало практически ритуалом. «Мытищи, ответьте. Москва, ответьте». Неужели – все? Неужели там больше ничего не осталось? Военной частью на улице Колпакова командовал его хороший знакомый, Васильев. Это – все? Все погибли?

Когда молчавший несколько лет телефон на столе у тогда уже ставшего командиром Андрея Рябушева вдруг зазвонил, мужчина подскочил от неожиданности, разлил на пол чай.

– Слушаю, – дрожащим голосом выговорил он, сняв трубку.

– Господи, вы живы! – раздался искаженный помехами крик радости.

Каким-то чудом замкнувшийся контакт кабеля связал между собой две воинские части, и с этого момента началось их тесное сотрудничество.

Разведэкспедиция во главе с Геннадием Львовичем принесла в бункер запасы провизии и медикаменты, пару канистр с бензином, которого хватило хотя бы на месяц, пока Валерий Станиславович и профессор Вязников искали пути решения возникшей проблемы.