Алексей Фирсов - Лето патриарха [СИ]

Сутонг — пожилой, худощавый дядька, одетый как торговец средней руки, пил за столиком в глубине зала зеленый чай.

Ответив на поклоны, он предложил Лаки соседний стул и отпустил капитана Чонга кивком.

— Чаю или кофе? — улыбнулся старейшина. На вид совсем простецкий мужичок. Только все это обман. Простецкие мужички до старейшин кланов не дорастают. Уровень Сутонга в иерархии клана был практически генеральский. Ему непосредственно подчинялись все роты боевиков.

— Благодарю, лынг (дядя) Сутонг.

Принесли пиалу с чаем. Лаки ее не коснулся. Принять угощение — должно, но пить или есть в присутствии старейшины — невежливо.

— Говорят что ты с Джиланга, сынок?

— Верно, лынг Сутонг.

— Там ты научился драться и стрелять?

— Мужчины моей семьи много веков делала карьеру в армии.

— А что же ты, сынок, прервал семейную традицию?

— Отец пожелал чтобы я учился на пилота.

— И ты учился?

— Да, лынг Сутонг. Из-за истории с девушкой мне пришлось улететь с Джиланга и не завершить учебу.

— Ты можешь управлять челноком, флайером?

— Да, лынг Сутонг, могу.

— Это очень полезные умения. Ты защитил клан и проявил себя настоящим бойцом.

С сегодняшнего дня ты сержант и зачислен в личную секцию капитана Чонга. Негоже такому умелому парню сторожить жирдяев с коробками на цепи.

— Благодарю за доверие, лынг Сутонг.

— Мне показали твое древнее оружие. Оно тоже с Джиланга?

— Да, лынг Сутонг, это старое семейное оружие.

— Тебе его вернут и патронами обеспечат. Ступай, сынок, служи клану.

Лаки поклонился старейшине и удалился, ощущая пристальный взгляд между лопаток.

Вечером он с Чонгом пил не водку, а бренди в баре борделя тетушки Минг. Пропивали премию.

Полуголые девочки держались от них на расстоянии. Когда мужчины говорят — им мешать не следует. Нужны будут — позовут.

— Сутонг меня будет проверять?

— Он всех проверяет. Только с Джиланга ничего не получит. Ты не назвал семейное имя, а без этого поиски информации как поиски булавки в тоге соломы.

— А если потребуют семейное имя?

— Кто?

— Тот же Сутонг.

— Назови любое. Кланы Джиланга чужакам ничего не открывают.

— Что я буду делать в твоей секции?

— Пить водку и щупать девок… — ухмыльнулся Чонг. — На самом деле — заведи себе постоянную девочку, а лучше пару. Ты слишком одинок. Как монах. Если ты не монах, то должен трахаться как бродячий пес. Иначе подозрительно выглядишь.

— Это приказ, капитан?

— Верно, сержант. Начни прямо сегодня. У Минги девочки чистые и свежие.

— А что с моими револьверами?

— Велено их скопировать и наладить производство. Ты будешь еще и инструктором по пулевой стрельбе в нашей роте.

— Сколько у клана таких рот, как наша?

— Наша? — ухмыльнулся Чонг. — Ты врастаешь в Лутанг, парень!

— Замечаю…Так сколько?

— Не меньше тридцати. Иначе территорию не возможно контролировать.

— Три тысячи боевиков? И этого достаточно?

— Против местного стада и конкурентов — да. У Сутонга и у каждого старейшины клана есть еще и свои парни, сколько не знаю точно даже я.

— Смогу я стать капитаном как ты?

— Со временем, скорее всего. Да ты настоящий карьерист — Лу Кван!

— Беру с вас пример, капитан!

Чонг налил в бокалы бренди.

— За будущего капитана Квана?

— За капитана!

Потом Лаки уединился в уютном будуаре с двумя девочками. У каждой в лапке оказалось по большой плитке шоколада.

— Красавчик, тебя же называют «шоколадный Лу»?

…Теперь Лаки работал под командой самого капитана Чонга.

Через несколько дней на байках привезли в штаб несколько ящиков с револьверами — точными копиями его близнецов и короба с патронами.

В мастерских Нанджонга могли скопировать что угодно. Кроме двигателей Кирстона, конечно. Иначе потомки азиатов уже заселили бы половину Галактики!

Револьверами вооружили вначале секцию капитана и Лаки большую часть дня тренировал боевиков навыкам стрельбы из револьверов.

В отличии от него эти парни никогда не видели древних ковбойских фильмов.

В личной жизни тоже многое изменилось. В квартирке Лу Квана появилась девочка — стройная, работящая Лек, кузина капитана Чонга.

Капитан привел ее в подвал, где был устроен тир и познакомил с Лаки.

— Лек, моя двоюродная сестра. Он хочет научиться стрелять из револьвера.

Девушка протянула ладошку для рукопожатия и скромно улыбнулась. Большеглазая, рыжеватая, скуластая, высокая Лек не походила на типичных лутангиек. Она носила туфли на высоких каблуках и не любила шоколад. Лек не курила лат, она работала официанткой в космопорте Нанджонга.

Теперь она делила с Лаки постель и занималась в свободное время домашними делами. Но свободного времени у нее было немного. Дорога до работы и обратно занимала много времени. В космопорт от границы района ходил монорельс — надземное метро, довольно дорогое по местным меркам. Два часа туда, два обратно… Вся неделя, день за днем без выходных. Выходных и отпусков на Лутанге не имелось. Зато были праздники.

С календарем местных праздников Лаки так и не смог освоится. Праздники случались внезапно.

Если Лек в шесть утра не бегает по кухне в одних трусиках с сэндвичем в одной руке и щеточкой для ресниц в другой, а сопит под боком, обвив руками и ногами как обезьянка дерево — значит опять праздник.

Лек мечтала улететь на Джиланг и поступить в университет, чтобы стать врачом. Лек была девочка с амбициями. Секс с нею был легким и восхитительно сладким.

Она не донимала Лаки капризами и распросами, просто делила с ним его жизнь и еще она отлично стреляла из револьвера. Даже лучше самого Лаки. А еще у нее всегда были деньги. Немного, но всегда. Значит, имелся источник постоянного дохода кроме жалования на работе?

Сегодня как раз и был такой праздник.

Лек спала, когда Лаки проснулся и отправился в ванную комнату. Принял душ, тщательно побился, с тоской вспомнив мазь — депиллятор. Надел чистые трусы и выглянул в окно. Балкона в квартирке не было. Одно окно открывалось до самого пола и на уровне пояса имелось металлическое заграждение.

Открыл окно и вроде ты на балконе.

Во дворе тихо и безлюдно. Точно праздник.

К полудню все выползут и отправятся в центр района, к рынку. Будут пить водку и пиво, закусывать всякой снедью и глазеть на шествие. Вечером фейерверк и пьяный секс за каждым углом…

По праздникам обязательно бывало шествие во главе с монахами из ближайшего храма.

В прошлый раз по улицам монахи носили обвитый лентами деревянный макет фаллоса трехметровой длины. Все женщины, особенно незамужние и бездетные с визгом и писком лезли вперед чтобы потереть ладошкой этот символ мужской силы. После этого беременность была гарантирована, как считали местные.