Альбина Нури - Не мой мир

Весело переговариваясь, перебрасываясь шуточками, компания выбралась на песчаный берег. Только что они все, рассовав по шкафам куртки, ботинки и сапоги (зима же, минус двадцать пять!) стояли в Комнате – а уже через секунду попали на берег океана, шагнув в экваториальное лето.

Почти все сразу помчались, кто куда – к океану, домикам и пальмам, а Алекс, оказавшись внутри, оглянулся назад.

Комнаты за его спиной больше не было. Он знал, что Дмитрий стоит там и смотрит на них, желая удостовериться, что все в порядке, Пространственная Зона функционирует нормально – но сам его не видел.

Теперь на том месте, где прежде была Комната, повисло легкое серебристое марево – небольшой прямоугольник со смазанными углами, напоминающий непрозрачное, затуманенное серебристое зеркало, повисшее в жарком воздухе. Портал был хорошо заметен – а как иначе, им же всем предстояло покинуть через него Зону, но в то же время не бросался в глаза.

Алекс вскинул руку и помахал. Если Дмитрий еще там, то он, наверное, махнул рукой в ответ. А может, и нет – это не прописано в его должностной инструкции, которой он, похоже, строго следует.

Развернувшись, Алекс направился вслед за всеми.

– Как будто я не вижу, как ты всю дорогу пялишься на эту моль! – выкрикнула Алина. – Вообще не понимаю, что в ней можно найти!

Пальма над их головами махала зелеными листьями-ладонями. Словно тоже не понимала, укоризненно качала головой и всплескивала руками.

Шел четырнадцатый час нового, 2040 года.

Встреча его прошла на ура – Алекс признался себе, что такой веселой новогодней ночи у него еще не было. Они нарядили одну из пальм – повесили на нее мишуры и игрушек, и теперь та была похожа на папуаску, как сказала Вета. Часами не вылезали из воды: купались, играли, как дети, пили шампанское. Накрыли новогодний стол под пальмами, танцевали на песке всю ночь напролет.

Разместились в бунгало, компаниями по три – четыре человека. Исключение составляли Алекс с Алиной: у них был домик на двоих. Правда, они почти не оставались там наедине – все время находились какие-то занятия, вечно нужно было куда-то бежать и что-то делать.

– Что молчишь? Сказать нечего? – продолжала наседать Алина.

Алекс, если честно, устал до чертиков. Он всегда был настоящим соней – вынь да положь, как говорится, не меньше восьми часов легкого и освежающего. А лучше – больше. В новогоднюю ночь, конечно, нормальные люди не спят – да и желания не было, но сейчас угар поутих, голова побаливала от выпитого, больше всего хотелось зайти вглубь острова, лечь на песочек под пальму и вздремнуть.

Ну, или пойти выпить чего-нибудь.

Или опять в воду залезть.

Но уж никак не выслушивать Алинино нескончаемое нытье и претензии.

– Почему нечего? Есть чего, – сказал он, все еще надеясь задавить зарождающийся скандал в зародыше. – Пожалуйста, давай не будем ссориться. Пойдем купаться. Ни на кого я не смотрел. Я вообще, кроме тебя, никого не вижу.

Он выпалил это на автомате, не особо задумываясь о том, чтобы быть убедительным. И Алина, разумеется, не повелась.

– Не ври! Какого хрена ты ее пригласил танцевать?

Алекс понимал, что делать этого не стоило. Пригласить другую девушку, когда своя собственная – вот она, в океане плещется, было верхом безрассудства. Но он поддался порыву, а если бы ему представилась еще одна возможность, повторил бы этот подвиг.

Они станцевали всего один медленный танец, немного поговорили при этом. Алекс подумал о том, как ему нравится общаться с Ветой – с этой девушкой было легко и весело. Алина не умела смеяться над собой, в ней не было самоиронии, ей недоставало юмора – как некоторым людям недостает ума или таланта.

Алекс уже хотел сказать Вете что-то вроде: «Не хочешь сходить куда-нибудь со мной на каникулах?» – но вовремя опомнился. Алина стояла в двух метрах от них и сверкала глазами. Разумеется, была в бешенстве – и не только из-за танца, хотя и это подлило масла в огонь.

Все шло кувырком, все было не так, как ей хотелось. Она рассчитывала, что ближайшие тридцать часов все парни будут наперебой восторгаться ею, не сводя глаз с ее великолепной фигуры, но вышло иначе. Уставшие от долгой холодной зимы, молодые люди резвились в океане, загорали, хохотали, играли в мяч, гонялись друг за другом по пляжу. К тому же все они были однокурсниками – а это означало множество общих тем, понятные лишь узкому кругу шутки и приколы. Никто не желал любоваться ею, и Алина чувствовала себя лишней, никому не нужной.

Остаток ночи и утро она дулась, выяснение отношений было неминуемо, хотя Алекс избегал этого, как мог. Однако час икс пробил.

– Чего плохого в том, что мы потанцевали? Ты вон тоже со Стасом…

– Не делай из меня дуру! – перебила она. – Я с ним пошла потому, что ты… Ты первый начал!

– Давай еще считаться будем, что за глупости.

Он покачал головой и сел на песок. Удивительно – какая бы жара ни была, он все равно остается прохладным. Алекс погрузил в него руку, набрал полную ладонь песку и начал сыпать, наблюдая за тонкой струйкой песчинок.

Алина скрестила руки на груди, разъяренно глядя на него.

– Так и скажи, что тебе плевать на меня.

– Не скажу. Мне не плевать.

– Другой бы с меня пылинки сдувал, а я за тобой еще бегать должна.

– Не должна. Никто никому ничего не должен, – сказал он, чувствуя, что ему все смертельно надоело – остров, бессмысленный разговор, Алина.

Между ними все всегда было шатко, может, кроме самых первых недель, пока они не узнали друг друга получше. Алекс всегда знал, что их отношения – не на всю жизнь. Но и хорошего тоже было немало, и они могли бы быть вместе еще какое-то время, к общему удовольствию, так зачем все это? Он не мог понять, к чему эти острые вопросы, эта требовательность, как будто у них серебряная свадьба за плечами.

– Что заладил, как попугай «не скажу, не должна»! Если хочешь знать, меня такие мужчины на свидание приглашают, я бы и Новый год могла знаешь, где встретить? – Она в сердцах взмахнула руками. – А я с тобой тут мучаюсь!

Все, это уже конец, понял он. Дальше некуда.

– Так не мучайся тогда. Иди, куда приглашают.

Она опешила – то ли ждала другой реакции, то ли сама испугалась своих слов. Они смотрели друг на друга. Алекс так и сидел на песке, она стояла рядом.

Алина хотела сказать что-то, но потом резко развернулась и побежала прочь. Добралась до стола с остатками новогоднего ужина. Внизу, под столом, стояла ваза, а в вазе – контрольные браслеты.

Алекс вспомнил, как вчера Костров, еще не основательно надравшийся, но стремительно приближающийся к этой стадии, стал агитировать народ снять их. Мол, все так делают – что мы, собаки или преступники, с браслетами ходить? У многих часы, неужели провороним время выхода из Зоны?