Николай Метельский - Унесенный ветром: Меняя маски. Теряя маски. Чужие маски [сборник litres с оптимизированной обложкой]

Парень как-то даже растерялся немного после моих слов. Не совсем, значит, отмороженный.

– Это… как бы… но ведь можно…

– Но если тебе, – прервал я его, убирая пистолет обратно в кобуру, – так хочется подраться, то спешу сообщить, что я Ученик не только в стрелковом бое.

– Отец?

– Слушаю тебя, сын.

Юноша в мужском темно-синем домашнем кимоно, с черными волосами, на фоне которых выделялось несколько красных прядей, опустился на татами рядом с мужчиной лет сорока в практически таком же кимоно. Тот сидел рядом с низким столиком, на котором находились маленький чайник и пиала с чаем. В руках мужчина держал газету, которую положил рядом с собой, когда к нему обратился сын. Разговор происходил в старинном японском особняке на окраине Токио.

– Сегодня меня хорошенько отмутузили в школе. Мой одногодка.

– И-и-и? – приподнял бровь мужчина.

– И сделал это парень в ранге Ученика. Который даже бахиром не мог пользоваться.

– Оу, – сказал мужчина и потянулся было за газетой, но отдернул руку. – Что же ты от меня хочешь?

– Объяснений. Как такое возможно и возможно ли вообще?

– Эх, – вздохнул мужчина и грустно посмотрел на газету. После чего еще раз вздохнул и взял пиалу с чаем.

– Ты неисправим, отец, – сказал Тейджо. – Опять мужской журнал втайне от матерей смотришь?

– С чего это ты взял? – преувеличенно бодро спросил глава семейства.

– Да-да-да… Так что там с моим вопросом?

– Возможно, – ответил мужчина, делая глоток чая. – Но только с таким неопытным Воином, как ты. Ну и, соответственно, твой оппонент должен быть очень хорош в чистой рукопашке. Я даже могу предположить, как протекал бой. Тобой елозили по земле, били подручными предметами, а твоя голова, да и не только, познакомилась со стенами, бордюрами, перилами и тому подобным. Так?

– Да, – нехотя произнес парень. – Ладно. Будем считать, что это не я слабак, а мой противник силен.

– Приплюсуй к этому то, что ваш бой был не насмерть и, в отличие от тебя, он не сдерживался. Кто он хоть, этот твой противник?

– Ты его не знаешь. Хотя парень в высшей степени интересный. – И, на мгновение замолчав, продолжил: – Простолюдин, живущий в центре кланового квартала Кояма. Причем он – сосед главы этого клана.

– Кха, кха, – закашлялся отец. – Это как?! – сипло спросил он.

– А-а-а, – махнул парень рукой, – без понятия. Знаю только, что он там чуть ли не с рождения живет и является другом детства наследниц клана.

– Чудные дела. А он точно простолюдин, может, ты что-то не так понял?

– Да все я правильно понял. Он, глядя мне в глаза, это сказал. Да и все вокруг считают так же.

– Он так знаменит?

– Еще бы, он тут недавно отжег в столовой… Я тебе рассказывал.

– О! Так это он… Интересный парнишка. Жаль, что звать его в слуги рода лучше не стоит. Кояма могут нас не понять.

– Думаешь, его для этого держат? – хитро спросил Тейджо. – Сомневаюсь. За то недолгое время, что мы общались, у меня сложилось мнение о его полном отрицании подчинения. Не до фанатизма, конечно, но слугой он вряд ли будет. И я сомневаюсь, что соседи, знающие его чуть ли не с рождения, не заметили этого.

– Тогда тут скорей другое: его в род или клан хотят пригласить, странно, правда, что еще не пригласили. Хотя о чем это мы, у него же родители есть, вот они, вероятно, и являются целью старика Кенты.

– Он один живет. Совсем один. Шесть лет уже, как он сказал.

– Ну и что? Мало ли чем заняты его родные. Впрочем, он может быть еще и заложником, но, как по мне, вряд ли. Давай лучше замнем тему его присутствия в квартале. Данных все равно слишком мало.

– Заложником? Даже если теоретически… Хочешь сказать, что от него лучше держаться подальше? – грустно заметил парень.

– Про заложника я, пожалуй, лишку хватил. А так – дружи. Почему бы и нет. Хорошие отношения надо поддерживать со всеми. По возможности. Даже простолюдин неизвестно во что вырастет. Как его зовут?

– Сакурай Синдзи.

– Сакурай… нет, не знаю. Так вот, через Синдзи-куна у нас есть возможность лучше поладить с кланом Кояма, а это свободному роду вроде нашего будет совсем не лишним.

– А если все наоборот? Если он действительно кто-то вроде заложника?

– Сомневаюсь. А даже если и так… Вся наша жизнь – это череда развилок, и ошибиться можно где угодно. Здесь ты хотя бы сам делаешь выбор. Я верю, сын, что ты выберешь правильный путь. И сейчас, и потом.

Нэмото Таро – блондинистый парень с постоянной хитринкой на лице, которая исчезает только во время официальных встреч. Любитель светлых футболок и темных курток. Двадцатилетний пронырливый тип, который уже второй год помогает мне в моих легальных и очень редко полулегальных делах. Собирает любую подвернувшуюся под руку информацию, а последнее время и вовсе занимается этим целенаправленно. Претендует на место моего помощника, но сам этого не обозначает. По факту – мастер на все руки в моей корпорации. И учитывая это, он уже вроде как левая рука главы Шидотэмору, то есть моя. Вот только корпорация – лишь часть моей жизни, причем даже не половина, и он это прекрасно чувствует.

Звонок от Таро и неожиданная просьба о встрече заинтриговали меня достаточно сильно, чтобы я назначил время и место в тот же день. Так что в четверг вечером я ждал его в одной из сотни присмотренных мной кафешек. Всегда считал, что любимая забегаловка – это палево и находка для убийцы и иже с ним.

Когда я зашел в кафе, Таро уже был на месте, сидя за одним из столиков в самом углу зала. Отличное место, кстати – все видно, за спину не подкрасться, и запасной выход рядом. Так что увидел он меня сразу, как только я вошел, тут же поймал пробегающую мимо миловидную официантку и, по-видимому, сделал заказ.

– Привет, босс! – жизнерадостно поздоровался со мной Таро. – Молочные коктейли сейчас будут. Ванильные, как вам нравится.

– И тебе не хворать, предусмотрительный ты наш, – ответил я, садясь на место своего подчиненного, которое он сам и уступил. Все-таки расположился он очень удачно. – Как сам-то поживаешь? И что там с Сомацу, кстати? Не доводит?

Он аж скривился. Надо знать Таро, чтобы понять, насколько это выражение лица для него нехарактерно. Нехило его, видать, проняло.

– Вы когда-нибудь видели, как он рисует?

– Не доводилось как-то.

– Он реально двинутый, босс. Его выражение лица при работе, эти вечные всплески бешенства, разговоры даже не с самим собой, а с кем-то невидимым. А уж когда он начинает до меня докапываться по поводу сюжета… Мне порой становится страшно находиться с ним в одной комнате.

– Творческая личность.

– Эта… личность вчера сожрала почти дорисованную страницу.

Ну а что тут скажешь? Я сам был просто потрясен.