Тарас Асачёв - ORBIS 2 [СИ]

— Взываю к Владыке… взываю к Хозяйке… взываю к матери мертвых! — запел Исхирдан, начиная слегка покачиваться. — Услышь слугу своего, дай силы на вызов умершего, приоткрой заслон власти своей! Позволь встретиться с тем, кто лежит предо мной! На пороге вечности пусть будет смертный оживлен! — камень в амулете Лича вспыхнул и рассыпался мелким зеленоватым песочком, опавшим на старые кости. А Лич тихо закончил. — Символ Мироздания согревает грудь.

Все затаили дыхание, или мне так показалось, но тишина была гробовой, когда мелкие зеленые частицы, буквально растворяли покойника и смешивались с ним в некое подобие светящейся урановой лужи. Минута. Две. А затем вся схема некроманта вспыхнула алыми красками, уши заложило от страшного писка и ужасающего шепчущего звука, словно прямиком с «того» света. Часть схемы сместилась на стену, в помещении завоняло мертвечиной и гнильем до рвоты, а затем все вновь стало как раньше — ушли запахи, прекратился писк и шепот мертвецов, лишь алая схема на стене подрагивала, как водяная гладь. И тишина.

Снова минуты потекли как вязкие капли, вытягивая дорогое время, пока на красной схеме не показались первые признаки движения. Из магического рисунка, как из портала, вышла нагая девушка лет двадцати — двадцати трех на вид. Каштановые недлинные волосы обрамляли ее симпатичное лицо с темными глазами, глазами невероятно уверенного человека, смотрящего на всех снисходительно, слегка приподнимая голову. Кожа девы была мертвенно бледной, а ее губы напротив — полны жизни и красок. В наступившей тишине тонкая худощавая фигура оглядела присутствующих, задержавшись на парящем скелете, а затем, она словно играючи, вызвала на себя платье и доспехи. Этот жест был столь пренебрежительным и повседневным, что я едва не поперхнулся от зависти. Кто бы сейчас не стоял передо мной, она легко дала бы фору всем моим учителям. Я объективно был старше этой девушки, а мои учителя были втрое старше нее, но даже они не могли вот так легко создавать сложные узорные предметы, тем более тканые материалы. Нет. Она не вызвала, она «призвала» на себя доспехи и вещи, ибо только так я могу объяснить это.

Я осмотрел ее вновь и заметил на правом запястье девы нечто вроде браслета — уродливого браслета в виде матово-черной костлявой кисти, что держит ее руку. Затем я случайно встретился с ее взглядом, тем самым, что вколачивает в пол и заставляет тебя понять простую истину — что ты полное ничтожество пред сильными мира сего. Глаза не двадцатилетней девушки, а как минимум владыки ада, что прекрасно знает цену тебе и твоей душе. Мне стало не по себе, я реально ощутил, что мне тут совсем не место, что я должен стоять у дверей как караульный, а не как свидетель ее появления в мире. Но дева отвела взгляд и повернулась к Исхирдану, что протягивал ей еще один амулет, припав на одно колено. Бледная фигурка приняла его и одним жестом вырвала оранжевый янтарь из его сердцевины, что истаял, словно снег в ее руках, роняя черные капли на грязный пол со следами магического плетения.

— Зачем ты вызвал меня, некромант? — произнесла, наконец, она на удивление простым девичьим голосом. Не разверзлось небо, не пали небеса, мурашки не побежали по коже — нет, она просто спросила, как человек.

— Вы нужны нам, мы хотим Вас вернуть! — вдруг ответил Лич и выпрямился. И даже сейчас, когда некромант в высоту превосходил деву, она казалась намного выше него, такой был в ней дух. — Мир живых заждался вашего возвращения!

— Это не в твоей власти, моя судьба давно решена. Смирись, слуга.

— Никогда! — выпалил Лич и указал на Банджара. — Внутри него часть вашей души, избежавшей смерти! — палец Лича сместился и указал… на Тушканчика. — А это Бессмертная от сил Света, что разделит с вами вашу судьбу! Ритуал «Ди Ле Муэртос»!

И вновь тишина. Молчали все, в том числе и Тушканчик, что лишь рот открыла, находясь в диком шоке. Однако призванная девица заинтересовалась и оценивающе посмотрела на хрупкую волшебницу с невероятной силой внутри.

— Так ли это? — спросила она, но Тушканчик не торопилась отвечать, поэтому бледнокожая продолжила. — Разделишь ли ты со мной мой злой рок, избавишь ли ты зло во плоти от смерти, предашь ли свою стихию? Отдашь ли ты мне половину своего бессмертия взамен на мою власть?

— Что ты предлагаешь? — тихо спросила моя знакомая с заметной опаской и тревогой.

— Стать моей сестрой! Сестрой Печали!

— Мне не знаком этот ритуал, — она не закончила, как вдруг взгляд волшебницы поплыл, а губы ее начали двигаться, словно она читала. И через минуту Тушканчик кивнула, а растерянный Сэд начал дергать ее за рукав грязного платья и что-то нашептывать. — Да, я разделю твой рок и твою силу!

Вызванная дева кивнула уверенно, мягко слегка улыбнувшись, а затем она протянула руку в сторону Банджара, что вмиг оказался вблизи нее и пал на колени, впервые за все время коснувшись пола. Он припал своим черепом к тонкой бледной ручке и попытался ее поцеловать, но пальцы ускользнули от черного черепа и ухватили его нижнюю челюсть, поднесли голову легендарного убийцы к глазам темноглазой девы. Они смотрели друг на друга недолго, пока по щеке девушки не прокатилась красная слеза, оставляющая кровавую дорожку.

— Ты… не справился. — Выдохнула она и, сложив губы трубочкой, высосала из кричащего в ужасе черепа зеленоватый огонь. Мы все вздрогнули, так хладнокровно она убила того, кто служил ей сотни лет.

Кости пали перед ее ногами и вместе с плащом распались в прах, лишь старый колчан остался целым и откатился к стене от этой груды черного пепла. Девушка подняла красные от крови глаза, из которых текли алые слезы. Сейчас ее взгляд был красноречив — она страдала, ее обидели, ее предали, надежды рухнули. Но при этом, она не сломлена, а напротив — она в гневе и полна сил на новую безжалостную войну. И снова этот тяжелый взор осматривает всех присутствующих. Благо ей до меня дела нет, она указывает на Тушканчика.

— Подойди, названная сестра, — волшебница одергивает руку от гнома и делает пять шагов навстречу к неизвестной, и в каждом ее шаге, словно становиться выше, выравниваясь со своей собеседницей. Девушка же поднимает руку, в которую вцепилась «длань Смерти» и раскрывает пальцы. — Доверившая жизнь другому, да будет бессмертна вовек.

— Лишь в печали, можно познать счастье, — ответила ей Тушканчик и взялась за представленную руку, сцепляя пальцами ладонь девы.

— Отдавшей часть жизни, отдам я часть силы. Гнев и ярость по-прежнему будут разжигать твое пламя, а любовь и печаль откроют тебе и мою силу, — почти шепча, произнесла девушка и немного нервно вздохнула, глядя на вцепившуюся в нее черную кисть. — Я, Люцилла Мортена, верховный Некромастер, дочь своего отца Банджара Мортена, покорительница земель, убийца магов и повелительница мертвых, отдаю часть своей судьбы и силы моей сестре Печали.