Лоуренс Джеймс - Саймон Рэк

Рэк достаточно хорошо знал коварного альбиноса, чтобы не броситься к нему и нарваться на западню. Он спокойно сидел, ждал и слушал. Звуки дыхания прекратились, хотя он мог заглушить их одеждой. Нет звуков подтягивания хромой ноги. Ни вспышки серебра в полутьме. Есть только один способ проверить, не западня ли это, и он его использовал.

Магус исчез.

Саймон чувствовал себя отчаянно одиноким и едва не нажал кнопку, чтобы вернуться в знакомую лабораторию. Стейси спросит, умер ли Магус, и ему придется сказать правду. Он не знает.

Но есть способ узнать это. Пальцы медленно легли на набор на юге и нажали кнопку. Шесть секунд спустя умирающее здание до конца вечности осталось пустым.

Боль была почти невыносимой. Грудь готова разорваться, а глаза словно дрожат в глазницах. Ужасное мгновение, лежа на земле, он думал, что сошел с ума. Он не помнит, кто он, где находится и что должен сделать.

Потом, ахнув от боли, Саймон открыл глаза.

Белый мир. Земля, на которой он сидит, словно состоит их мелких кусочков минерала, которого он никогда не встречал; минерал холодный и чуть скользкий на ощупь. Небо белое, с отраженным от земли освещением, заставившим его мигать. Постепенно он привык к сиянию и смог осмотреться. И первым, что он увидел, был Магус, неподвижно лежащий в нескольких ярдах от него. Белые волосы смешались с землей, черный бархатный костюм кажется непристойным пятном в этой всеобщей чистоте.

Единственный мазок другого цвета — тонкий ручеек крови из его рта, бегущий по щеке цвета слоновой кости и исчезающий в пыли.

Саймон посмотрел на свои часы, но они остановились. Он покачал головой, пытаясь избавиться от шелковой паутины, окутывавшей сознание, и вернуться к нормальному функционированию. Долго ли он здесь находится? Где он? Все еще на Райоле? Если да, то прошлое это или будущее? Или какое-то ужасное альтернативное настоящее?

Он с трудом встал. Насколько можно видеть во всех направлениях, ничего нет. Только абсолютно плоская бесконечная белизна. Ни дерева, ни хоть маленького холма, чтобы нарушить эту монотонную картину. Только бесконечная равнина.

Идти оказалось трудно. Саймон подошел к альбиносу и прежде всего снял с пояса его пистолет. Немного подумав, снял и пояс времени, а трость с украшениями отбросил на несколько футов. Только теперь он проявил некоторый интерес к состоянию врага. Дыхание неглубокое и неровное, пульс частый и неровный, как у испуганной птицы. Магус как будто в состоянии глубокого шока.

Рэк глубоко вдохнул, пытаясь привести сознание, расплескавшееся по всему времени и пространству, в норму. Воздух чуть кисловатый, он такого никогда не знал. Он плюнул на белую пыль, чувствуя, как мокрота подступает к горлу. Начался припадок кашля, и Саймон согнулся от новой сильной боли.

Этот шум заставил Матуса шевельнуться и лечь на бок. Глаза его были по-прежнему закрыты, его вырвало, и желтая желчь повисла на подбородке. Он закашлялся, и его снова вырвало. С огромными усилиями он сел и опустил голову на руки. Осмотрелся и увидел Саймона. Тот стоял в нескольких шагах и смотрел на него с легкой улыбкой.

— Итак, Саймон. Ты так меня ненавидишь, что последовал за мной сюда. — Потирая глаза, он посмотрел на пустынную местность. — Чем бы это ни было. Боюсь, это темпоральный ад, из которого нет выхода.

Он неожиданно понял, что на нем нет пояса, и снова беспомощно закашлялся.

— Саймон, это нелепая трата времени. Мы должны объединить свои усилия, чтобы вернуться в нормальное время. Борьба окончена.

Напрасный жест, и оба это знали. Наконец на руках у Саймона все карты. У Магуса их нет ни одной. Единственный недостаток игры в том, что победы может оказаться недостаточно. Помня слова Томаса, Саймон очень сомневался, что он вообще сможет вернуться. Возможно, они навсегда останутся здесь. У Саймона возникло чувство, которое он не мог определить. Если бы ему сказали, что это ад за пределами природных законов, где человек не старится и не умирает, он бы легко поверил.

Магус попытался встать, но не смог.

— Моя трость.

Саймон не обратил на это внимания, равнодушно гладя на его попытки.

— Моя трость, Саймон.

— Она у меня.

— Дай ее мне. Дай мне, черт тебя побери!

Оттенок прежней ярости.

— Магус. Я попробую вернуться в настоящее. Не знаю, получится ли у меня, но попробую.

Магус сел, отказавшись от попыток. Кровь на его белом лице уже высыхала. Когда он заговорил, голос его звучал спокойно и холодно.

— Ты собираешься оставить меня здесь?

Саймон кивнул.

— Либо это, либо убить тебя. Почему-то мне кажется, что убить тебя я не смогу. Я сам удивлен, но не смогу.

— Ты заберешь пояс. — Это был не вопрос, а утверждение. — И оставишь меня здесь вечно гнить.

— Кажется, это лучшая идея, которая приходит мне в голову. Если я возьму тебя с собой, ты сможешь сбежать и снова начать свое проклятое зло. Нет, похоже, это лучший выход. Не думаю, чтобы даже ты смог выбраться отсюда.

Альбинос снова попытался встать и закончил тем, что стоял, согнувшись.

— Есть ли что-нибудь, что бы я…

— Ничего. Абсолютно ничего, Магус. Не вижу смысла ждать дольше. Это не такое место, которое я выбрал бы для отпуска. Хотя, если ты любишь тишину, возможно, это как раз такое место.

Магус попытался плюнуть в него, но его рот пересох, и этот жест оказался пустым и жалким.

— Никаких нравоучительных бесед на тему о том, что ты должен провести свои последние дни достойно, Магус. Ты знаешь, что натворил, и, наверно, догадывался, что настанет время, когда за все придется заплатить. Надеюсь, ты упокоишься с миром после моего ухода.

— Мне следовало уговорить отца убить тебя, Саймон Рэк, когда мы впервые встретились. Ты стал моим роком.

— Ну, в рассказе ты бы изобрел машину времени, вернулся в замок Фалькон, где мы встретились впервые, и убил бы меня тогда. Избавил бы себя от многих хлопот.

— Путешествия во времени! Когда я впервые услышал об исследованиях на Райоле, то подумал, что, возможно, именно это нужно мне, чтобы создать для себя новое яркое будущее.

В последующие мгновения молчания Саймон заметил, что во всем этом месте нет ни следа движения. Только беззвучная белая пустота. Сказанное слово исчезало, не оставляя даже легкого эха.

— Все твое будущее за тобой, Магус. А я ухожу. Прощай.

К своему легкому раздражению, Саймон обнаружил, что пальцы его дрожат, когда он поворачивал шкалу к настоящему. Мимо них медленно проходили секунды.

Альбинос в последний раз попытался встать; выглядел он как жалкий искалеченный черный паук. Подчиняясь порыву, Саймон бросил ему трость и увидел, как камни рассыпались по белой поверхности. Магус схватил трость и встал, его красные глаза не отрывались от Саймона.