Лоуренс Джеймс - Саймон Рэк

Он бросил драгоценность на стол, где она тяжело подпрыгнула и скатилась на пол. Девушка Тсадия подняла ее и положила обратно на стол.

Никто не тронул драгоценность, никто не произнес ни слова.

Был момент, когда Саймон перехватил взгляд Тсадии и принца и мгновенно исчезнувшую улыбку.

Богарт ничего не заметил, поэтому Саймон решил, что, должно быть, все только вообразил себе.

Горечь во рту почти физически причиняла боль. Голос охрип от крика, голова болела и готова была расколоться на мелкие кусочки и скатиться по плечам.

— Хорошо! Хорошо! Я откладываю продолжение переговоров на день. Мы встретимся в то же самое время завтра. И я надеюсь, что будет гораздо больше мира на этих мирных переговорах.

Это был ужасный день. Ужаснее, чем он когда-либо себе воображал. Ничего в его долгой службе в ГСБ не готовило его играть в словесную чехарду и маневрировать в конференц-зале.

Никого не удавалось уговорить. Обе стороны пытались выдвинуть свои аргументы, но каждый раз противная сторона поднимала крик и не давала говорить. Ораторов прерывали бесконечно по самым мелочным и тривиальным вопросам.

И так тянулся весь вечер, Саймон был уже готов бросить все эти переговоры и уйти. Но лучше плохие переговоры, чем отсутствие всяких переговоров.

Когда он объявил конец первого заседания, оба — госпожа Боа и император — вскочили и заговорили одновременно. Кашляя, чтобы убрать сухость во рту, Саймон крикнул императору сесть и сделал знак лидеру Гимеля продолжать речь.

— Посол, наш народ увеличивается с такой скоростью, что заполняет целую квадратную милю нашего крошечного мира. Вы знаете, как мы близки к перенаселенности. Последнее число по шкале Чакберга превысило наивысшую теоретическую отметку. Мы отказываемся от переговоров, если нет надежды на положительное окончательное решение. Мы заявляем, что испытываем острую необходимость, а этот разодетый кретин говорит, что Виррона только его. Нет причины продолжать переговоры.

Все время, пока она говорила, все время ее прерывала делегация Алефа. Произнеся последнее оскорбление императору, кто-то бросил папку бумаг через весь зал, чуть не угодив в госпожу Боа.

Подперев рукой подбородок, Саймон весь углубился в размышления. Даже если ударить кого-то из них в лицо, это не даст ничего хорошего, это просто свяжут со своеволием. Если бы он мог получить заслугу, убив кого-то или всех в зале, он бы предпринял это. Но эта ситуация выходила за рамки привычного.

Теперь говорил Гейн, и его голос звенел сейчас выше обычного:

— За весь этот период пустой траты времени я нашел частичное согласие с этой грубой маленькой женщиной, сидящей напротив меня, хотя все ее ложные призывы от имени ее переполненного мира очевидная бессмыслица. Право на Виррону принадлежит Алефу. Наша планета лидирует в галактике, и население у нас в три раза превышает население Гимеля. Ваши предложения, посол, что нам следует идти на компромисс, совершенно неприемлемо, недопустимо. Виррона наша и всегда будет нашей.

Крики и стуки по столу достигли такой силы, что император не мог слышать самого себя на какое-то время.

— …свидетельствовать о новом повороте политики, когда Федерация колеблется вмешаться во внутренние дела далекой галактики, когда два члена этой галактики согласны в своем желании решить военными средствами свою острейшую проблему. Я едва ли поверю тому, что посол готов взять на свои плечи ответственность отдавать приказ военным звездным кораблям и усмирять нас как непослушных детей. Вы согласны?

Он был очень откровенен. Его глаза смешно замерцали, на фоне гротескного макияжа, когда он повернулся к Саймону лицом и выставил вперед палец. Саймон отметил, что на пальце императора была длинная гарда, украшенная фигурами голых женщин.

Он преднамеренно не ответил, позволив шуму постепенно затихнуть, пока в зале не установилось относительное спокойствие. Он все не отвечал, императору пришлось повторить свой вопрос.

— Готов ли я командовать военными кораблями? Да, высокочтимый Гейн. Выслушайте меня! Я могу сделать все, что может предупредить превращение этого мира, да и половины галактики в горстку горелого пепла, летящего в холодном безжизненном космосе. Ясен ли мой ответ? Судя по тому, что я наблюдал сегодня, и что слышал, я не вижу путей достижения успеха в нашем истерическом споре. Вот что я предлагаю. Переговоры будут длиться пять дней, не больше. По истечении четырех дней вы каждый представите мне на раздельных встречах короткое и взвешенное резюме своего мнения и путей достижения компромисса. Мы подумаем над ними один день и затем предложим свое мнение на общей встрече на пятый день. Если нет надежды на компромисс, я предложу альтернативное решение.

Последовали взгляды и шепот в обеих делегациях. Потом он сказал:

— Не надо обращаться со мной как с неразумным ребенком. И не потерплю, чтобы власть и авторитет Федерации подвергалась оскорблению двумя младшими правителями — лидерами — двух маленьких планет такой незначительной галактики на окраине нашей Федерации. Я буду выслушан, и мои слова примут к сведению. Это все. Если у вас есть еще что-то сказать, вы можете высказать в частном порядке. В противном случае я устрою две встречи на четвертый день и финальные переговоры на пятый день. Все ясно? И еще одно: не надо нам больше взяток и не вмешивайтесь в наш отдых, пожалуйста.

Гейн встал первым и слегка поклонился:

— Хорошо, дорогой посол. Мы слышали ваши слова и будем им повиноваться. Но постарайтесь, чтобы несчастья не приключилось с вами, так как война может очень дерзко начаться, если мы сможем продвинуться в наших переговорах. Долгое время нам тогда не придется увидеть других офицеров Федерации.

Неприкрытая угроза!

— Я постараюсь позаботиться о своем здоровье, ваше превосходительство. Я уверен, вам не захочется иметь недоразумений с законно аккредитованным послом, затерявшимся в вашем собственном дворце. Госпожа Боа?

Делегация Гимеля начала бешено переругиваться, как только Саймон закончил речь. Наконец госпожа Боа произнесла что-то на своем родном языке, и поднялся лес рук. О чем они голосовали, разделилось на три мнения. Снова переговоры. Затем они, очевидно, достигли какого-то согласия.

— Хорошо. Мы тоже с вами согласны. Но мы должны разъяснить нашу позицию. Ваши угрозы о военных звездных кораблях — простая фикция. Если согласие не достигнуто, и если есть разногласия, нам кажется невозможным достичь компромисса, мы возвращаемся на Гимель через шесть дней. И тогда начнется война.

Холодные слова госпожи Боа оглушили сильнее, чем риторические обороты Гейна.