Лоуренс Джеймс - Саймон Рэк

Ангис рассмеялся нервным смехом.

— Я приходил, чтобы спросить у вас, не желаете ли вы осмотреть парк. Вот только это.

Они подошли к развилке. Тропинка, убегающая вправо, видимо, вела к главной аллее, судя по тому, что с той стороны доносились звуки других членов делегации, идущих в том направлении. Тропинка, ведущая влево, вела, видимо, в другое более спокойное место, где лес рос более густо.

Почувствовав себя гораздо лучше и ощущая радость от вдыхания свежего воздуха, Саймон свернул влево, чтобы продолжит прогулку. К его удивлению, Ангис заверещал что-то тревожное.

— Нет! — Затем, подумав лучше над своим необъяснимым поведением, он добавил: — В этой стороне ничего интересного нет. Тропинка приведет нас в тупик. По этой тропинке мы сможем вернуться обратно.

Задумчиво поведя ногой по мягкой, плодородной почве, Саймон посмотрел на воспитателя, отметив его волнение.

— Ангис, мне хочется прогуляться еще немного. Я совсем не устал.

— Но, но… не следует вам туда идти.

— Не следует? Почему же?

— Потому что… — Затем, с видимым облегчением, найдя эту мысль резонной: — Потому что это частная собственность. Здесь гуляет только император.

Он свернул направо и пошел вперед, остановившись только тогда, когда ему стало ясно, что Саймон совсем не следует за ним.

— Возвращайтесь к остальным. Я прогуляюсь еще тут немного. Не волнуйтесь так, Ангис. Едва ли следует ожидать, что император меня накажет только потому, что я прогулялся немного в окружении его драгоценных деревьев.

К его удивлению, гувернер уцепился в его руку, нарушив тем самым их социальное табу. Только теперь Саймон понял, что здесь кроется что-то важное.

— Пожалуйста, посол, ради уважения ко мне, не ходите по этой тропинке. Это может окончиться несчастьем.

Пальцы Вейла уцепились ему в плечо и нервно подрагивали. А может, дрожали от страха?

— Это очень много значит для тебя, Ангис, не так ли?

Он кивнул: и с несчастным выражением на лице опустил голову.

— Хорошо. Я уважаю твои чувства. Мне надо заняться гимнастикой. Если вы простите меня, я займусь бегом. По этой тропинке. — И он указал вправо.

— Бегом? Иногда, посол, у меня возникают серьезные сомнения относительно здравомыслия людей. Если наше великое божество приговорило нас к бегу, ему следовало сделать наши ноги длиннее и чтобы они при этом быстрее работали. Продолжайте свою прогулку, а мне надо поторопиться. Встречаемся снова на террасе с напитками.

— Конечно, Ангис.

Затем он отправился своим путем, увеличив длину шага и чувствуя нетвердую землю под подошвой. До него донеслись неясные крики благодарности Вейла.

Саймон почувствовал радость от того, что заставил себя согласиться требованиям гувернера. Он не любил сердить людей, когда это могло оказаться во вред ему самому.

Он бежал вперед и оглядывался, пока фигура Вейла не исчезла за поворотом. Не нарушая размеренности своих движений, он сошел с тропинки и побежал прямо на группу деревьев и спрятался за самым крупным из них.

Свистящее прерывистое дыхание объявило о приближении гувернера. Размахивая руками, дирижируя самому себе, он прошел мимо деревьев, не зная о том, что имел добровольного слушателя.

Как только Ангис прошел мимо, Саймон отправился за ним к развилке. На этот раз он свернул влево. Он почувствовал приступ совести, что предал доверие человека дорогого ему. Но во всем происходящем заключалась какая-то тайна. Была какая-то тайна, это неоспоримо. И он счел, что эта тайна каким-то образом может быть связана с той, которую ранее принц Алефа доверил бывшему наставнику.

Деревья росли все гуще и гуще, и стало трудно видеть что-то далеко впереди. Звуки радостные исчезли где-то далеко позади. Он остановился, прекратился шорох гравия под ногами. Где-то вправо, в тенистой глубине рощи, он заметил какое-то движение. Быстро оглянувшись, удостоверившись, что за ним никто не глядит, он вынул кольт из кобуры и положил палец на спусковой крючок.

Стараясь не шуметь, крадучись, он направился вперед. Саймон шел, обходя крупные деревья. В роще ощущалась прохлада. Зеленое солнце слабо проникало сквозь листву, пятнами зеленых покрывая его руки и форму. Впервые с того времени, как они осуществили посадку на Алефе, три дня назад, Саймон Рэк остался один.

Нет, не совсем один. В сорока или пятидесяти ярдах перед ним происходил какой-то странный, ритмический шум. Звук чего-то ритмически поднимающегося и опускающегося. И шепчущие голоса. По меньшей мере двух голосов, один из них по-видимому принадлежал девушке, хотя высота тона алефского мужского голоса менялась в широких пределах, и трудно было определить его принадлежность.

Осторожно оглядывая деревья, Саймон увидел, что что-то двигается вдалеке. Впереди, в нескольких ярдах, он мог уже все ясно разглядеть. Что-то белое поднималось и опускалось. И это было все, что он мог разглядеть. Затем он услышал стонущий звук — этот стон принадлежал девушке.

Двигаясь бесшумно и быстро, как кобра, он приблизился на десять ярдов к происходящему. Густая травяная растительность мешала ему ясно разглядеть происходящее. Сжимая кольт в правой руке, он левой раздвинул листву.

Ему пришлось сильно сдержаться, чтобы не расхохотаться. Вот куда он крался с такой предосторожностью! Белый предмет представляли ягодицы парня, а стоны издавала девушка, охваченная любовной страстью.

Он собирался уже убраться потихоньку, когда он увидел еще нечто. Хотя парень был голым, его вещи лежали горкой рядом с ним. От всплесков блестящих красок можно было понять, что перед ним кто-то из дворян. И хотя его лицо было прижато к лицу девушки, при каждом рывке, Саймон мог видеть башню крашенных волос.

Зная всю пользу от знания маленьких секретов своего врага, Саймон ожидал, пытаясь рассмотреть тех, кто был перед ним. Может быть, он сможет использовать данный факт.

Парень двигался все сильнее и быстрее, крики девушки становились все громче. Их акт двигался к завершению. Крики стали приглушенными, будто девушка зажала рот руками.

Но раньше Саймон успел расслышать несколько слов ее страсти и любви. Слова произнесла она на языке Гимеля!

Это могло означать, что перед ним Тсадия, дочь госпожи Тин Боа. Он достаточно сумел ее рассмотреть и знал, что она самая молодая из членов гимельской делегации.

Их тела вздрогнули один раз, два раза, затем они замерли, крепко обнимая друг друга. В тишине Саймон услышал слабое шуршание человека, идущего к ним по тропинке.

Парочка тоже что-то услышала, и девушка быстро оттолкнула своего любимого и поднялась. Это была Тсадия. Ее лицо раскраснелось, ее короткие волосы завивались в колечки. Мужчина полусидел, полулежал, глядя на нее, повернувшись спиной к Саймону.