Лоуренс Джеймс - Саймон Рэк

Наступил острый момент. Если она запаникует, когда увидит тела, в особенности тело Луа, тогда все погибло. Но она была истиной дочерью своей матери. Саймон наблюдал за ней и не заметил ни тени чувства.

Как приличествует его рангу, Алиф задал вопрос:

— Могу ли я спросить, посол, что вы знаете об этой печальной сцене?

Они стояли лицом к лицу на расстоянии шага. Игнорируя толпу, Саймон заговорил с принцем.

— Сожалею, ваше высочество, что мне не удалось отвести эту трагедию. Я прогуливался по этому прекрасному лесу, надеясь, что получу вдохновение, способное остановить конфликт между вашим народом и народом Гимеля. Я услышал шум. Естественно, я прибежал сюда и обнаружил…

И он преднамеренно остановился.

— Что?

— Простите меня, но мне кажется таким абсурдным, что я могу едва ли поверить своей памяти. Этот дворянин и эта охранница боролись на земле. Катались повсюду. Но казалось, они не стремились никому сделать зла. Фактически они, казалось, почти похожи… на…

Алиф смотрел прямо на него своим умным и острым взглядом.

— Похожим на кого?

— На двух влюбленных, которых внезапно застали, и им требовалось что-то сделать, чтобы скрыть это. Вам известно такое?

Принц кивнул. Да, ему это знакомо.

Благодарение богу, молодой человек оказался не дураком. Саймон быстро стал излагать дальше.

— Дворянин, похоже, укусил женщину в… интимное место, возможно, чтобы дать мне понять, что они не… вы знаете. Это, конечно, явилось очень порочным фактором, и она вскочила на ноги. Прежде чем я мог подойти к ним, она застрелила его из своего оружия. Он мгновенно умер.

Последовал общий вздох окружавшей их толпы. Это явилось крупным скандалом.

— А женщина?

Покачивая головой, Саймон отвечал.

— Я бы лучше сделал что-нибудь другое, чем убивать ее. Я прошу вас поверить мне, что у меня не было выбора. Ваше высочество, примите мои самые глубокие сожаления и мои соболезнования делегации Гимеля за такое несчастливое событие. У меня не было выбора.

Алиф продолжал напряженно смотреть на него, закрывая его от толпы.

— Я верю вам, посол, верю. Почему вы убили ее?

Вопрос прозвучал громче, чем раньше. И тут же немного мягче, сказал:

— Посол, пятно крови той женщины на ваших губах.

Саймон фальшиво раскашлялся, вытирая с лица красную полосу.

— Она подошла ко мне, приняв меня за врага, я полагаю. Я крикнул, предупреждая ее, но она целилась в меня из оружия. Я вынул свой пистолет и выстрелил в нее. Это был самый благотворный удар судьбы, что я выстрелил в нее. Я плохой стрелок.

— Благотворный удар! Бедняжка Луа погибла!

— Госпожа Тсадия, я бы не лишил ее жизни, но все это ради мира!

Позже, на обратном пути, шагая вместе с Богги среди деревьев, он сказал:

— Ради двух миров — это нечто совсем другое.

У них было время на обратном пути в цент Капуи, чтобы сообщит Ангису все детали того, что произошло в парке, и чтобы вся правда дошла при удобном случае до принца и Тсадии. Саймон предполагал, что Алиф окажется достаточно умным, чтобы понять больше, чем голые события, чтобы он понял то, что отсутствует в официальном отчете.

Подошло время ожидать прихода предателя советника Вази.

— Что ты думаешь предложить, Саймон? Деньги, власть, невосприимчивость к смерти? Обычно предлагают только это.

Не было необходимости отвечать ему. Кто-то тихонько поскребся в дверь, и на пороге появился Вази.

Странно, капюшон его расцвеченного плаща был надвинут на голову так, что все лицо его тонуло во мраке. Но его голос был тем же высокомерным голосом советника Вази.

Саймон молчаливо предложил ему кресло на длинной узкой кушетке, а Богарт подал ему напиток. Он отказался, отрицательно качнув головой.

— Я не собираюсь тратить ни ваше, ни свое время на пустые разговоры. Я тонкий наблюдатель человеческой природы, посол. Я вижу, куда могут завести человека его мысли, прежде чем он догадается сам. Я убил архивариуса, принадлежащего к низам общества. Я передал план Вирроны Гимелю. Я предатель и оплачиваемый шпион.

Он все еще не снял своего капюшона. Он сидел просто, его тело отдыхало, словно говорил здесь только он, и никто не имел права говорить.

Не отрывая глаз от советника, Саймон сел на низкое кресло, напротив него. Богарт откинулся на кушетке, ожидая знака от своего друга, как бы желая разыграть советника. К его удивлению и восхищению, советник Вази передавал все свои козыри им в руки.

— Вы пришли сюда только для того, чтобы нам рассказать все это?

Последовала долгая пауза.

— Нет. По совсем другой причине. Я подойду к ней позже. Вначале личные причины. Я расскажу о них, потому что думаю, вы человек чести и можете их понять.

— Продолжайте.

Что еще мог Саймон сказать?

— Год или примерно столько времени назад я влюбился в одну женщину с Гимеля. Но ее родина — Алеф. Ее родители были дипломатами Алефа и жили там. Когда они умерли, она осталась жит там. Честный поступок. Из-за важности моего сына, я не мог публично сообщить об этом. Постепенно мы сблизились.

Последовала долгая пауза. У Богарта начался приступ кашля, который ему удалось побороть.

— Я буду покороче.

Саймон прервал его.

— Советник Вази, у нас весь вечер впереди, и меня очень интересует ваша история.

— Нет! Простите меня, посол. У вас, должно быть, есть время, а у меня его нет. По причине моей любви к… этой женщине, я продал тайны своей планеты. Мне понадобились деньги по личным вопросам. Так мало времени осталось. Я чувствую… неважно. Я дал ей сведения о Вирроне, так что она знает, как обстоят дела, и этим сможет купить свою свободу.

— Почему купить свободу? — спросил Богги. — Вы сказали, она сама решила остаться.

Голова резко задергалась на узких плечах, словно его схватила лихорадка.

— Да это так. Я в смущении. Не могу вспомнить. Нет, она не смогла выехать. Да, именно так. Служба безопасности Гимеля держала ее под наблюдением, и у нее не было возможности выехать ко мне. Поэтому я продал тайну — самую важную, когда-либо известную в галактике. Она уже была на пути сюда. Я решил придти сюда, чтобы спросить вашего совета. Может быть, предложить вам какую-то награду… я не знаю.

Голос его изменился, стал старым и усталым. Путаница в его словах все росла.

— Это уже не имеет значения. Никакого значения. Видите ли, уважаемый молодой посол, она умерла. С каждым может случиться такое. Вы знаете, кто убил ее? Красавец Алиф. Мне кажется, он слышал о моем неуважительном отношении к Алефу и сам решил, что мне нельзя жить счастливо при моем предательстве. Это его собственные слова. Слова. Слова. Одни только слова.

В комнате установилась тишина. В коридоре было тихо, как в могиле. Богарт быстро подошел к столу и сел в кресло. Саймон обменялся с ним взглядом, пальцем подав знак, который означал «Он пьяный или больной?»