Лоуренс Джеймс - Саймон Рэк

К его ужасу, человек медленно повалился направо, с глухим ударом ударился о пол и развалился на три части: две длинные ноги отделились от туловища и рук. На какое-то кошмарное мгновение Саймону показалось, что он теряет сознание.

— Дурак! — запищал один из сидящих за столом, сердито маша руками. — Ты повредил его, и теперь я разорву тебя на куски!

— Ну, ну, мой дорогой Фара, я уверен, что наш молодой полный энтузиазма друг не хотел причинить вред твоему драгоценному экзо. Не правда ли?

Это был толстяк из переулка; он стоял, опираясь руками о стол, и плоть словно стекала с его рук и расплывалась по столу под его пухлыми пальцами.

— Да. Это случайность. Я…

Богги резко прервал его.

— Случайность или нет, мой толстый друг, ты хорошо поступишь, если сядешь и положишь руки туда, куда сказано. В таком случае мой палец случайно не надавит на курок.

Толстый человек начал медленно двигаться; он кряхтел от усилий, поднимая свои подобные окорокам руки к голове.

— Мой дорогой сэр, — сказал он, — я восхищаюсь человеком, который понимает, что к чему. Человек действий всегда мне по сердцу. Но я буду очень признателен, если мне объяснят, в чем дело.

Рядом с ним человек с Зайина сидел неподвижно и злобно смотрел на двоих вошедших. Саймон встал рядом с Богартом и шепотом спросил:

— Что это?

— Это, — нормальным разговорным тоном ответил Богги, — то, что здесь называют танкером. Один из представителей старого класса ученых. Они не очень любят Федерацию, как ты знаешь, если хорошо сделал уроки, Саймон. На полу его экзоскелет. Без него он как расплавленное желе в нагревателе.

— Что?

Не отрывая взгляда от двух человек за столом, Богарт объяснил:

— Без этой груды протезов он похож на одного негодяя, которого я знавал когда-то… где же это было? Не могу даже вспомнить, как его звали. Несколько лет назад. Он пошел на операцию из-за инфекции в колене. Колено ему прострелили, и ногу пришлось ампутировать. К несчастью, врач был не в норме и отрезал не ту ногу.

— Боже? Разве тот парень не мог засудить врача?

Богарт по-волчьи улыбнулся.

— Как у нашего друга-тинкера, у него не было ноги, чтобы стоять на ней.

Сознание двадцатипятилетнего коммандера Саймона Кеннеди Рэка на мгновение очистилось от золотого сияния. Рэк открыл глаза и увидел необыкновенно прекрасное зрелище.

Вокруг него медленно поворачивалась странная изогнутая панорама скал, и озера, и тусклого неба. Он смотрел, как наклоняется небо над головой. Потом навстречу двинулась земля и парящее химическое озеро.

Краем глаза он как будто увидел человека. Или двух человек? Трудно рассмотреть. Были и слова, но они звучали неразборчивым басом, как с испорченного звукозаписывающего аппарата.

На мгновение перед глазами появилось что-то блестящее, потом так же быстро исчезло. Возможно, это носок одного из его сапог.

На самом деле его охватило необыкновенно приятное чувство. Помимо странного ощущения, что мозг высвободился внутри черепа и находится в свободном полете со скоростью примерно в одну десятую нормальной. За глазами ощущение жжения, как будто его что-то ударило.

Что-то на самой грани боли. Как начало головной боли. Он снова ненадолго закрыл глаза, смутно гордясь тем, с какой легкостью это проделал.

И настоящее мгновенно улетело, и он снова окунулся в прошлое. Когда он был восемнадцатилетним курсантом. В питейном заведении на Зайине. В Форт-Пейне.

С крепким молодым лейтенантом по имени Богарт.

— Я буду очень признателен, если мне сообщат, с кем имею огромное удовольствие разговаривать.

Голос мягкий и спокойный. Голос человека, полностью себя контролирующего.

— Меня зовут Богарт, а это Рэк.

Несмотря на нацеленный пистолет, толстяк собрался встать, чтобы пожать руки, но кольт заставил его изменить намерение.

— Лейтенант и отличный молодой курсант. Какая необычная пара здесь, в дальнем конце Форт-Пейна. Я гадаю, что, во имя Голота, они здесь делают. Не думаю, чтобы это имело какое-нибудь отношение к нам, мой дорогой Фара, поэтому советую вам расслабиться и делать, что они говорят.

В неожиданной вспышке вдохновения Саймон понял, что все далеко не в порядке. Как ни собран толстяк, как тщательно он себя ни контролирует, ясно, что он очень взволнован. Резкие нотки за его словами почти незаметны. Но Саймон Рэк всегда был хорош в восприятии и осознании происходящего. За последние годы его психологический рейтинг был самым высоким среди новичков Га-лэсбэ.

Толстяк лжет. Старается уговорить своего партнера с Зайина не впадать в панику. Почему? Потому что боится, как бы тинкер чего-то не выболтал. Значит? Есть что-то такое, что стоит защищать.

Что?

Богарт не ответил на вопрос толстяка. Он стоял, продолжая наблюдать.

Саймон прошел вперед, тщательно обходя обломки упавшего экзоскелета. Стоя на месте, никогда ничего не добьешься.

— Что такой богатый, по видимости, человек делает здесь, в заднем заведении пивной вместе с тинкером? Это тоже интересный вопрос.

— Позвольте представиться. Как видите, я обладаю немалым весом. Меня зовут Харли Корман. Я агент. Это просто означает, мой молодой сэр, что я продам свой совет всякому, кто согласен заплатить мне. Этого уважаемого гражданина Зайина зовут Фара. Он просил моего совета по личному деликатному делу. Чтобы нас не могли подслушать, мы договорились встретиться здесь. Надеюсь, мы не совершили ничего такого, что обрушило бы на нас гнев могущественной Федерации?

Это не было вопросом. Корман что-то скрывает и понимает это. Первые сомнения рассеялись. В сознании Саймона что-то щелкнуло, повернулось, и он получил ответ: как офицер, он имеет не меньше права находиться здесь. И может позволить себе сарказм.

— Может, парни, у вас неприятности? Мы слышали несколько минут назад крики. — Почти утонившие в горах жира, зеленые глаза блеснули неожиданным знанием. — Были крики об убийстве.

Саймон был еще недостаточно опытен, чтобы скрывать свои чувства. Толстяк рассмеялся и опустил руки.

— Если не хотите добавлять убийства к своей грязной ночи, советую вам просто уйти. Не волнуйтесь, мы вас не выдадим. Правда, Фара?

Человек у стола тоже опустил тонкие руки. Но ничего не ответил. Богарт и Саймон переглянулись. Первый этаж — вероятно, все помещения под ними — полон убийц, которые ждут только одного крика.

Мозг Богарта работал чуть медленнее, и его гнев и раздражение были меньше скрыты. Но он всегда был реалистом. Со вздохом он убрал кольт в кобуру. Саймон медленно проделал то же самое. Несколько мгновений четверо смотрели друг на друга.

Первым нарушил молчание Саймон.