Олег Тарабан - Чужое небо [litres]

Медленно, очень медленно я начал поворачиваться лицом к человеку, который появился так не вовремя. Думал, что ему это не понравится, но тот молчал, и я принял это за знак согласия. Это был военный. Только вот… Едва я услышал его голос, как мне показалось, что я откуда-то его знаю. До боли знакомый голос, только я никак не мог вспомнить, кого он мне так напоминает. Но я понял. Военный говорил точно так же, как и мой мертвый брат. Хотя, кого я обманываю? Почему «как»? Передо мной стоял Толик собственной персоной.

Я не верил своим глазам. Это точно был он. «Но разве такое возможно?» Как только я подумал об этом, тут же вспомнил случай с Иннокентием Павловичем и его сыном. Теперь все стало понятно. Я смотрел на брата и на глаза невольно накатывались слезы. Пускай это был не тот самый Толик, но все равно, он – мой брат. Брат, которого я недавно потерял и так неожиданно нашел.

Слезы потекли по моим щекам. Я опустил руки и сделал шаг навстречу вновь обретенному брату.

– Стоять, сука! – заорал он. – Ни с места, иначе я отстрелю твою долбанную ни на что не годящуюся башку! На землю, мразь! Иначе до суда не доживешь, это я тебе обещаю!

Я встал как вкопанный. Неприятно было услышать подобное. Не веря в происходящее, я с обидой и непониманием уставился на Толика.

– Ты чего, братишка? Не узнал меня? Это же я, Игорь.

Тот покраснел и вновь принялся орать:

– Да какой я тебе братишка, ты что, охренел?! Живо мордой в землю уткнулся, и чтоб ни звука, пока не приедет патрульная машина! Она уже близко, долго ждать не придется.

Мой мозг отказывался верить в то, что он не узнает меня. Или, что еще хуже, вообще не знает.

– Толян, это же я! Игорь! Неужели ты не узнаешь меня?

Толик уставился на меня, выпучив глаза. Сделал несколько шагов, но резко остановился. Оружие все еще было направлено мне в живот. На мгновение показалось, что брат вспомнил, кто я такой, но его слова разбили все мои надежды.

– Говори, откуда ты знаешь, как меня зовут? Я тебя впервые вижу, так что колись. Ты кто? Мутант, умеющий читать мысли? Признавайся!

Только я открыл рот, чтобы сказать хоть что-то, как на поляну, где мы находились, вырулила машина. УАЗик остановился за Толиком. Дверь открылась, и из салона вылезли двое. Оружие они доставать не стали, так как брат и так держал меня на мушке. Что-то подсказывало, что он может выстрелить без лишних сожалений.

– Анатолий, – сказал один из патрульных. – Докладывай, кто тут у нас?

– До сих пор выясняю. Братом моим называется. Не пойму, то ли стебется, то ли действительно головой тронулся.

– Ха! Так у тебя брата отродясь не было.

– Вот и я о том же.

– Ладно, в машину его. Потом разберемся, что за фрукт такой. Только наручники надеть не забудь, как в прошлый раз.

Мне с ними ехать совсем не хотелось. Я понимал, что живым мне не уйти, но ничего с собой поделать не мог. На душе было больно и гадко от осознания того, что я вновь нашел брата, а он и знать не знает обо мне. Видимо, наша история в этом мире сложилась совершенно не так, как надо. Я посмотрел на Толика грустным взглядом, протянул к нему руки.

– Давай. Надевай свои наручники, и поехали.

Он опустил автомат, и я тут же воспользовался этой возможностью, чтобы убежать. Оттолкнув от себя Толика, я резко рванул вправо и ломанулся в чащобу, надеясь, что деревья спасут меня от случайных пуль. Пробежав метров пятнадцать, услышал первый выстрел. К счастью, не попали. Но у каждого везения есть предел, и мой, судя по всему, был достигнут. Раздался еще один выстрел, что-то больно ударило меня в спину. Резко заболело в области лопаток. В голове помутнело, я уже не понимал, куда бегу и зачем. Зацепившись ногой за торчащий корень, рухнул на землю, счесав при этом половину лица. Просто невыносимая боль в спине не давала дышать. Я попытался подняться, но силы покинули меня, и я остался лежать, чувствуя, как по спине течет горячая жидкость.

Я умирал. Не о таком финале я мечтал. Думал, начну новую жизнь. Видимо, у кого-то на меня были совершенно иные планы.

Трое патрульных подбежали ко мне спустя минуту. Они особо не спешили. Видимо, поняли, что я уже не жилец. Кто-то перевернул меня на спину. Присвистнул. Адская боль пронзила все мое тело, заставив позабыть обо всем на свете.

– Сдохнет, – констатировал самый высокий. Пышные усы украшали его плоское лицо.

– Так что, в машину не тащим?

– А смысл? Зачем нам жмурик? Тебе нужны все эти проблемы, волокита с бумажками и отчетами? Лично мне – нет.

Неужели бросят меня здесь, словно зверье какое-то? Я попытался позвать Толика, но получилось неважно. Но он услышал меня.

– Откуда ты меня знаешь? – вновь спросил он. Похоже, теперь этот вопрос будет мучать его до самого конца. – Почему называешь братом?

Он опустился на колени рядом со мной, внимательно посмотрел в глаза. Теперь я не сомневался – Толик не знал меня.

– Кто ты? – спросил он.

Отвечать на этот вопрос у меня уже не было сил, и я попросту устремил свой взгляд в небо. Хотел в последний раз посмотреть на него. На это чистое, синее, но такое чужое небо.

Толик проверил пульс неизвестного парня.

– Он умер.

– И что теперь? Разрыдаться? Брось его, нам еще обход к обеду нужно успеть завершить. Вдруг повезет, и поймаем кого-то? Не знаю, как ты, но лично я от премиальных не отказался бы.

Толик все еще сидел возле покойника, когда его товарищи развернулись и ушли. Ему было интересно, кем же на самом деле был этот сталкер. Почему он говорил такие странные вещи? Вряд ли врал, патрульный видел это по его глазам. Тогда что?

Толик поднялся, отряхнул штанины и, взглянув на бездыханное тело в последний раз, пошел вслед за остальными. Сделав шаг, почувствовал на себе чей-то взгляд. Легкая дрожь пробрала его. Оглянувшись, он никого не увидел и двинулся дальше, уже быстрее. До конца своих дней он никому так и не рассказал, что, уходя, услышал непонятно откуда раздававшийся девичий детский смех, который на протяжении долгих лет снился ему в самых страшных кошмарах.