Вадим Кузнецов - Хранители [СИ]

Лодочник чуть поправил свисающий на лицо капюшон и неторопливо взмахнул тяжелым веслом. Суденышко медленно передвигалось по темному каналу, гулко постукивая о металлические стены тоннеля.

Путь людей освещал только небольшой фонарь, закрепленный на носу старой лодки. В мутной воде кто-то шевелился, сизые своды уходили вдаль, электрические провода толстыми змеями стремились в неизведанную темноту.

— Зря вы туда идете, ребята, — хмуро прошептал перевозчик. — На грибников не похожи, что вам в тех местах надобно?

Степан задумался. Правдиво отвечать нельзя, а придумывать байки, что нужно трем вооруженным людям на «Площади Мужества» не стоило. Платформа «Лесная» считалась последней, относительно безопасной, на красной ветке питерского метрополитена. Выше нее располагались отдаленные, малоизученные станции: «Площадь Мужества», «Политехническая», «Академическая»… Там могло быть все, что угодно. Это уже чужая неизведанная зона. Terra incognita.

— А что за грибники такие? — нарушил молчание Степан. Когда не хочешь говорить о себе, можно уцепиться за нить разговора.

— Рисковые ребята, — уронил проводник. — За «Политехом» есть парк Сосновка. Настоящий сосновый лес. На поверхности. Так эти ухари туда по грибы бегают.

— И что, зверья не бояться?

— Бояться, но бегают. Полны корзины приносят подберезовиков.

— Да, там, небось, уже и берез не осталось! — удивился Степан.

— Ну, сосны по-прежнему стоят. Только, говорят, иголки на них потемнели. Не зеленые теперь деревья, а черные. Вот под ними и растут такие же черные грибы. Вкусные, кстати.

— Так они же радиоактивные!

— Это правда, — подал голос Палыч, второй член поисковой группы. — Грибы всегда накапливают тяжелые металлы и радиацию.

— Ну, тут уж как повезет, — противно улыбнулся лодочник, обнажая гнилые зубы. — Люди же, как теперь грибы собирают. Быстро пробежал, нарвал и обратно в метро. Живой, — и хорошо! А внизу добычу досконально проверяют. Дозиметром. А, тут, — как получится. Иногда, и целая корзина чистая, а в другой раз — все грибы на помойку, а добытчик — на кладбище, заместо светлячка. Хе-хе, — оскалился мужик. — Хотя, опытный грибник знает, где почище гриб брать.

Степан задумался и еще раз оглядел своих спутников. Палыч и Ершик. Ученый и сталкер. Та еще компания.

Палыч, очкастый доцент с «Техноложки», мужик лет сорока, полноватый, но не грузный. Как боец, конечно, никудышный, но, когда достигнем цели, знания Александра Палыча понадобятся.

Опытный сталкер — хороший помощник. Ершик отличается «звериным» чутьем на опасность, способностью находить выход в любой ситуации. Юркий и ловкий. Везде пролезет. Ростом маленький и худой, чернявый. Да, и волосы свои держит в хаосе, в разные стороны постоянно торчат. Отсюда и прозвище: «Ершик». Как сталкера зовут по-настоящему, никто не знал, казалось, что парень и сам это позабыл.

Небольшая поисковая группа во главе с сержантом Степаном Лошкаревым двигалась на «Политех». Метро «Политехническая». В верхах Централа, крепкого союза центральных станций питерского метро, прошли слухи, что Политехнический университет, находящийся на поверхности, сильно не пострадал. А там остались приборы, научные документы, вполне возможно, что и рабочие компьютеры. Сила любой цивилизации в знаниях. Сохранить хотя бы крохи научного наследия довоенной эпохи — основная задача экспедиции. Ну, а дополнительная — исследование новых территорий.

Стены тоннеля поблескивали холодным металлом. Создавалось стойкое впечатление, что находишься в большой железной трубе. Слова эхом отражались от стен, поэтому чаще говорили шепотом, чтобы не привлечь внимание кого-нибудь злого и нехорошего.

— Приехали. — возвестил лодочник, подгребая к платформе. Лодка стала шкрябать по рельсам, у станции уровень воды значительно ниже. Вот и шлагбаум, за ним бородатый мужик с ружьем.

— Надолго к нам? — вопросил охранник.

— Нет, проездом, нам выше по ветке.

— Смотрите, не хулиганьте! У нас мирная станция! — ответил бородач и открыл шлагбаум.

Вскоре путешественники сошли на твердую землю.

Лодочник протянул жилистую худую ладонь. Двенадцать патронов упало в худую руку, которая сразу же убралась в складки темного плаща. Перевозчик противно улыбнулся, сверкнув глазами. Он натянул на голову капюшон и медленно погреб в обратную сторону. Вскоре фонарь на лодке померк, и маленькая фигурка лодочника скрылась за поворотом тоннеля.

Степану стало жутковато. Вспомнился дантовский ад. Харон, перевозчик через Стикс, реку мертвых. Безумный старик, отправляющий людей в ад. А из преисподней никто не возвращается…

«Площадь Мужества» напоминает палаточный лагерь. На длинной открытой платформе стоят, непонятно как укрепленные, старые туристические палатки. Централизованного электричества на станции нет, но в старых светильниках, выполненных в виде величественных факелов, кое-где чадило настоящее живое пламя, тускло освещая перрон и огромную красную звезду на торце платформы. Символ ленинского социализма величаво горел тревожным багровым огнем. Степан внутренне содрогнулся. Ему даже показалось, что с лучей пятиконечной звезды стекает густая темная кровь.

— Сохраняйте осторожность. — попросил командир, не выпуская из рук автомат. Спутники выполнили приказ. Доцент собрался и поправил очки, а Ершик дурашливо ухмыльнулся, но свой АКС держал наготове.

Группа медленно шла по перрону. За очередной палаткой люди увидели небольшой рынок, торговые места которого обозначались деревянными ящиками и картонными коробками. Торговцы сидели за этими, грубо сколоченными, импровизированными прилавками, используя для сидений такие же ящики или старые сиденья из электричек.

— Грибочки! Свежие грибочки, опята соленые, боровики сушеные! Грибочки! Свежие грибочки! — надрывался седовласый старик, завидев новых потенциальных покупателей. — Возьми грибов, служивый!

Степан задумался. По словам лодочника — грибы съедобны, но рисковать здоровьем отряда не стоило. Запас продуктов у них имелся. Группа еще в самом начале пути, хотя неизвестно, что ждет на следующей станции. Есть ли там население? Удастся ли пополнить запас провизии? Сколько продлится вся экспедиция?

— Грибочки! Свежие грибочки! — не унимался старик. — Возьмите, не пожалеете!

— Мы на кладбище не отправимся после ваших грибов? — спросил доцент, взяв в руки черный упругий гриб. Палыч внимательно осмотрел лесной дар и положил обратно на старую газетенку, застилающую прилавок.

— Да вы что! — заговорщически прошептал седовласый. — Это не из Сосновки гриб. Знатный гриб! Это с Девяткино! Самый чистый гриб на Севере. Мамой клянусь.