Дмитрий Григоренко - Сегодня никто не умрет [litres]

Я твердо знал, что Гунч возглавляет другую группировку бандитов. Перестрелка на ферме, где обороной командовал его доверенный человек – Борзый, настоящий бандюка, который жил и умер по их законам. И да, он очень не любил фризовцев-садистов. Тогда вопрос оставался открытым – кто же предводитель отморозков?

Майор бандиту не поверил и еще раз пнул его. Тот завыл от боли. Его крики разбавил смешок сталкера с залысинами. Если остальные лицезрели избиение без эмоций или с жалостью, то сталкерский самовыдвиженец явно получал удовольствие. Вроде и понять его можно было: их мучители теперь сами стонут под военным берцем… Вроде. А где предел этого вроде? Отбить бандюку печень? Застрелить? Выбросить под Всплеск? Причем это вроде должны делать военные, а они, покорители Зоны с чистой совестью мучеников, – не при делах?

Меня отвлек Хрип.

– Мы двинулись. Где снаряга? Показывай, истеричный ты наш, – обратился он к смеющемуся сталкеру.

– Направо комнатка, у них там сейф с оружием и артефактами.

– Кто идет? – поинтересовался Хрип.

Я промолчал, лишь скинул «гюрзу» подальше от асоциальных личностей.

– Я пойду, – выдвинулся к нам Ренат.

– Хорошо. Трое – уже неплохо…

– Хрен и редьку вам без сахара. Ты, боец, охраняешь эту чертову дверь. Слушай приказ: любого, кто к тебе приблизится, убиваешь на месте. Ясно? – резко проорал Ставр. Он аж покраснел, весь напрягся. Солдаты зашевелились, вскинули автоматы. Ренат ошалело произнес:

– Я ж с этим, Костылем, в паре. Может, пусть еще кто-то постоит?

– Боец, прекращаешь мямлить. Постоит, не бойся, не сам будешь двери подпирать! – Ставр переместился и теперь держал нас всех под прицелом. «Опять накатило», – понял я. Мы переглянулись с Хрипом.

– Объясняю! Для тупых! Там – Всплеск! А тут – бандиты и сталкеры! И никто не даст гарантию, что кто-то из вас не тронулся умишком и не рванет на поверхность! Если доведете до предела, клянусь погибшими пацанами, лично пристрелю!

«О как, – подумал я. – Перекинул с больной головы на здоровую, обвинив окружающих в том, от чего сам страдает. Крутой майор не только на поле боя, а и в разговорах. Хотя наличие вооруженных людей в подчинении сразу дает пудовый вес каждому его слову».

– Ты, Баранов, понял свою задачу?!

– Да!

– Повторить!

– Да!

– Задачу повторить, а не дакать, – продолжил нагнетать майор. Ренат начал четко и яростно выкрикивать задачу, хотя явно мечтал просто послать Ставра.

Я же видел перед собой только одну цель – раскрыть тайну лаборатории. Где-то там были спрятаны артефакты, где-то там – разбитое оборудование с бесценной информацией, за которой устроили охоту бандиты и наемники. Они даже рискнули переделать устои этой Зоны, превратив сталкеров в биомассу.

Осталась самая малость – получить приз и наслаждаться. Нет, я не собирался отдавать весь хабар. Кое-что хотел припрятать, а вот интеллектуальную собственность надо будет, конечно, отдать.

Мы с Хрипом двинулись в комнатку. Перед нами была решетчатая дверь из толстой арматуры с амбарным замком на цепи. Я начал сбивать замок. Приклад треснул на третьем ударе, замок приказ долго жить на четвертом.

– Знаешь, Костыль, хорошо, что ты в армию пошел. А то подался бы в хирурги – и все, статистика смертельных исходов поползла бы вверх, – прокомментировал просторовец мои действия.

– Разговорчивый ты, когда не нужно. Иди, выбирай оружие, а то так и будешь с «макаровым» и талисманом ползать.

– Каким «макаровым»? – уточнил Хрип.

– Тот, что с глушителем, – ответил я, злясь. Прошмыгнул в комнату.

На полу валялся сейф.

– Костыль, нельзя же так путать оружие. Это же М1911, конструкция Браунинга! – воскликнул Хрип, будто ему иголкой мочку уха пробили.

– Я смотрю, ты неплохо в пистолетах разбираешься? На вопрос – откуда опять дурочку включишь? – съехал я с темы.

Хрип же повозился с замком сейфа, раздраженно сплюнул и сел на него, как на лавочку.

– Знаешь, в сборную по пулевой стрельбе просто так не берут, – произнес он доверчиво. Раскрылся наш проводник.

– Ага. Зато берут тех, кто на спор антифриз пьет. Двинули, Игрулю надо спасать.

Пистолетный снайпер. «Макаров» у него, оказывается, не «макаров». Я мыслил, откуда у него такая шикарная точность. Тля! А он – спортсмен-самоучка. Я мог ошибаться, но Хрип уже выполнил свою задачу и теперь хотел на свободу. Забрать сталкеров, спасти Игрулю – и на вольные хлеба. Что же, развел он майора, да и меня тоже. Зато теперь лез в высокотемпературную ловушку по просьбе Бортника. Это немало по нынешним временам.

Луч света в темных комнатах лаборатории испуганно освещал старые стены. Шли мы осторожно, светил впереди идущий. И это был не я.

Стены напоминали родные казарменные. Та же дешевая темно-зеленая краска. Серая штукатурка отпала, кругом зияли проплешины. Коридор, несколько комнат и небольшая общая комната. Толстые колонны подпирали низкий потолок. На психику давила тишина. Мы прошли совсем ничего, а ругань наших и не наших исчезла, словно отключили звук.

– Идиоты, – прошептал Хрип. Прозвучало это очень громко.

Я прикрывал стороны и спину, поэтому не стал лезть вперед, высматривать, что же вызвало такую реакцию. Проводник продвинулся вперед, отодвигая фонарик в сторону.

Облазил помещение, заглянул в коридор. Щелкнул пальцами, привлекая мое внимание. Теперь я последовал за ним.

Луч дернулся, Хрип указал в угол. Помещение прямоугольное, вытянутое. Куча гниющего тряпья. Сталкер настойчиво светил – то мне под ноги, то в этот мусорник. «Чего он хочет? Ок, подойду, мне не трудно. Только внимательность повышу до предела, кто ж тебя знает, спортсмен-просторовец, вдруг в аномалию заманить пытаешься».

Вонь усилилась, потянуло на рвоту. Зараза. Я дернулся, заметался, не зная что делать. Включил взятый с собой фонарик.

Хрип выключил свой источник света, а я разглядывал трупы. Я поискал следы крови и грязи, пытаясь определить, откуда тащили тела. Прикрыл рукавом лицо, но легче не стало.

Странно, от труб шла толстая веревка. Я присел, изменился ракурс обзора. Да, веревкой было связано тело мужчины лет сорока. Грудная клетка порвана, кишки наружу. Без оружия и бронежилета.

Странности не заканчивались. Следующие два пассажира вызывали еще больше недоумения. Тот, что находился возле трупа мужичка, вместо головы имел кровавое месиво. А крайнего я рассматривал, словно экспонат на анатомии.

Противогаз. Старый, советского образца и, главное, без фильтра. Гофрированная трубка просто обрывалась. Стекла потемнели от грязи. Военные штаны, порванная форменная футболка, в прорехах которой виднелось мясо.

– Торк, – догадался я. Если торкнет сталкера – то смерть сталкеру.