Виктория Шваб - Месть [litres]

Когда той ночью Эли с Шарлоттой пошли к своей машине, она взяла его под руку.

– Все в порядке?

Эли оглянулся на входную дверь, где стоял мистер Шелтон.

– Да, – сказал он, целуя ее в висок. – Все отлично.

Эли провел пальцами по полке, где хранил старые дела. Его собственная черная папка сидела как пятно на краю ряда, точка, которую двигают по мере увеличения предложения.

Девятнадцать ЭО меньше чем за два года. Неплохо, учитывая его ограничения.

Эли настоял на том, чтобы сохранить старые папки, сказав Стеллу, мол, предыдущая работа поможет в будущих делах.

Действительно, у ЭО имелись общие черты, одна и та же тень на разных лицах.

Но все было гораздо проще: Эли было приятно видеть результат. Не так приятно, как сжать горло и ощутить биение пульса под пальцами.

Но эхо того прежнего спокойствия все еще сопровождало каждый закрытый случай, ощущение того, что неправильное исправлено.

У коллекции был еще один аспект – мрачная правда, скрытая в огромном количестве папок.

– Что мы наделали? – пробормотал Эли про себя.

Но ответил ему Виктор:

– С чего ты взял, что мы что-то сделали?

Эли поднял голову и увидел худого белокурого призрака, прислонившегося к стене из стекловолокна.

– Количество ЭО, – сказал Эли, указывая на полку, – за последние десять лет взлетело до небес. А вдруг это наша вина? Вдруг мы нарушили что-то в ткани мира? Привели что-то в движение?

Виктор закатил глаза:

– Мы не боги, Эли.

– Но мы играли в Бога.

– А что, если Бог играл в Бога? – Виктор оттолкнулся от стены. – Что, если ЭО были частью Его плана? Что, если эти люди, те, на убийство которых ты потратил всю свою жизнь, должны были вернуться так, как они это сделали? Что, если ты пытался уничтожить саму работу той высшей силы, которой поклоняешься?

– Ты никогда не думал, вдруг это наша вина?

Виктор наклонил голову:

– Скажи мне, брать на себя ответственность за работу Бога – это богохульство или просто высокомерие?

Эли покачал головой:

– Ты никогда не понимал.

Поблизости раздались шаги.

Стена стала прозрачной.

– С кем ты разговариваешь? – спросил Стелл.

– Сам с собой, – пробормотал Эли, отмахиваясь от призрака Виктора, как от струйки дыма. – Я тут думал об этом подростке с электрокинезом… – Он поднял глаза. Стелл был одет для работы в поле, широкую фигуру закрывал усиленный черный костюм.

– Как прошла охота? – спросил Эли, сумев по большей части скрыть презрение в голосе. Он провел две недели, исследуя ЭО – Хелен Андреас, сорок один год, со способностью разбирать и восстанавливать конструкции одним прикосновением. Эли дал агентам ЭОН максимум информации, учитывая свои ограничения.

– Не хорошо, – мрачно ответил Стелл. – Андреас была мертва, когда мы туда приехали.

Эли нахмурился. ЭО, несмотря на свои разрушительные тенденции, редко прибегали к самоубийству. Их чувство самосохранения было слишком сильным.

– Несчастный случай?

– Маловероятно, – сказал Стелл, поднося фотографию к стекловолокну. Андреас лежала на земле, кровь скопилась под ней, а на лбу зиял маленький темный круг.

– Интересно, – заметил Эли. – Зацепки есть?

– Нет… – Стелл колебался. Он чего-то недоговаривал. Эли ждал. После долгого молчания директор наконец продолжил: – Это не единичный случай. Два месяца назад другого подозреваемого ЭO нашли в таком же виде в подвале клуба. – Стелл просунул обе страницы сквозь щель. – Уилл Коннелли. Мы за ним следили, не могли понять точный характер его способностей и оценить уровень приоритета, но подозревали, что он обладал регенерацией. Очевидно, не такой мощной, как у тебя, но что-то в этом роде. Тогда мы решили, что это несчастный случай: сцепился не с теми людьми, кому-то задолжал. Теперь же…

– Единожды случайность, дважды совпадение, – сказал Эли. – Добавьте третий и получите шаблон. – Он поднял глаза от бумаги: – Оружие?

– Незарегистрированное.

– В любом случае держите баллистику в архиве. Если он – или она – активно охотится на ЭО, то лишь вопрос времени, когда они снова нанесут удар. На самом деле, – продолжил Эли, – найди мне все убийства, соответствующие этому стилю исполнения, за последние… три года.

– Три? До странного конкретное число.

Так и есть. Именно столько Эли просидел в ЭОН. Столько был без работы. Если бы во время его поисков действовал другой охотник, Эли бы знал.

А значит, его место занял кто-то новый.

Эли прибыл в Локленд почти за неделю до начала весеннего семестра.

Он не выбрал ни одну школу – раз уж отец Шарлотты собрался заплатить, Эли решил этим воспользоваться. Локленд был одной из лучших программ в стране. Эли пересек тихий кампус, наслаждаясь газоном. До начала занятий оставалась целая неделя, и место было роскошно пустым.

Но в общежитии его сердце упало. Он надеялся на отдельную комнату. Вместо этого обнаружил два стола, две кровати и одно окно между ними. Первая кровать была пуста. На другой растянулся стройный парень, заложив одну руку за голову, а свободной держа книгу.

При звуке шагов Эли книга опустилась, открыв худощавое лицо, волчьи голубые глаза и длинные светлые волосы.

– Ты, должно быть, Элиот.

– Эли, – поправил он, положив рюкзак на пол.

Парень скинул ноги с кровати и встал. Он был на дюйм или два выше Эли, но худым и угловатым.

– Виктор, – представился он, сунув руки в карманы. – Вейл.

Эли улыбнулся:

– С таким именем ты должен быть супергероем.

Виктор указал на себя. Он был одет в черные джинсы и черное поло.

– Можешь представить меня в спандексе? – Голубые глаза оценили одинокий чемодан Эли и его коробку. – А ты путешествуешь налегке.

Эли кивнул на занятую сторону комнаты:

– А ты рано явился.

Виктор пожал плечами:

– Семья лучше всего в малых дозах.

Эли не знал, как на это ответить, поэтому ничего не сказал. Между ними повисла тишина, а потом Виктор покачал белобрысой головой и спросил:

– Есть хочешь?

Виктор поддел вилкой еще один кусочек брокколи.

– Так что ты изучаешь?

Они сидели в большом обеденном зале на территории кампуса.

– Медицину, – ответил Эли.

– Ты тоже? – Виктор наколол кусочек говядины. – А что привело тебя в дисциплину? – Его глаза вспыхнули, и Эли почувствовал себя… открытым. Было непривычно сидеть под этим бледным взглядом. Не столько любопытным, сколько острым.

Эли уставился в свою тарелку.

– Как и большинство, – ответил он. – Думаю, это призвание. А ты?

– Показалось, что это очевидный выбор, – сказал Виктор. – Я всегда хорошо разбирался в математике и естественных науках, во всем, что можно перевести в уравнения, причины и следствия, в абсолюты.