Виктория Шваб - Месть [litres]

– Ты уверен, что это мужчина?

– Я ни в чем не уверен, – отрезал Эли, – но есть шансы, что это мужчина-убийца. Женщины-убийцы встречаются реже и предпочитают более практичные методы.

– И ты думаешь, он ищет наркоторговцев? – спросил Стелл.

Эли покачал головой:

– Я думаю, он ищет наркотики . – Он поднял остальные три профиля с пола. – Моя теория такова: ваш убийца либо наркоман, либо очень болен. Что ведет нас дальше. Эми Тао, Алиса Клейтон и Итан Бэрримор. Первые двое – врачи, третий – фармацевт.

Стелл расхаживал за стеной из стеклопластика.

– А мертвые ЭО? Как они сюда вписываются?

– Я придерживаюсь своей теории, что наш охотник был – и, вероятно, все еще – нацелен на определенные способности. Андреас умела разрушать, но и восстанавливать. Коннелли исцелял.

– Что подтверждает твою теорию, что он болен. – В голосе Стелла прозвучало неохотное уважение.

– Это все еще только теория, – возразил Эли. – Давайте начнем с подтверждения баллистики.

Результаты пришли через два дня.

Алиса Клейтон и Малкольм Джонс.

Врач и торговец наркотиками добавились к списку из трех мертвых ЭО.

Картина Эли росла. Но все еще чего-то не хватало.

Он все думал о пистолете.

Их охотник был методичным, точным – он должен был знать, что изменение стиля казни помогло бы скрыть след. И все же решил придерживаться одной схемы. Существовали причины, по которым люди так себя вели: иногда это была «подпись», а иногда вопрос комфорта или точности, но в данном случае у Эли было ощущение, что убийца просто не хочет пачкать руки. Стрельба была холодной, эффективной и далекой. А еще чистой. Стерильной. Это можно сделать на расстоянии, без риска оставить на месте биологические следы. Выбор оружия, несмотря на недостатки модели, предполагал, что убийца больше заботился о своей анонимности, чем о сокрытии тел. Это в свою очередь давало подсказку, что ДНК охотника уже есть в системе.

ЭО, который был известен властям.

Пульс Эли ускорился, когда кусочки соединились в его голове.

Это было безумие. Иррациональное. Импульсивное. Эли снова почувствовал порыв двигаться вперед, загрузил компьютер и начал искать странные или внезапные смерти в области медицинской практики.

Следующие сорок восемь бессонных часов Эли просматривал каждую базу данных, историю и новости. Он знал, что совершает прыжки вместо шагов, но земля под ногами была гладкой и наклонной. И тогда, вместо того чтобы сопротивляться, Эли поддался гравитации.

Наконец он нашел некролог доктора Адама Портера. Ведущий невролог, обнаружен мертвым в нерабочее время на частной практике. Согласно отчету коронера, это был сердечный приступ, но не за столом, не по дороге к машине, не дома. Нет, тело нашли на больничном полу, рядом с дымящейся МРТ, что взорвалась от скачка напряжения.

Странная авария.

Скачок напряжения.

Записи пациентов с той ночи отсутствовали, в плотном графике зияла аккуратная дыра, но Эли мог прочитать необходимое по обрывкам.

Он знал форму.

Он видел это раньше.

Тело Энджи, скрюченное на полу лаборатории в Локленде, выгнутая спина, открытый рот, последние секунды ее жизни увековечены болью.

Сердечный приступ, сказали они.

Странная авария.

Скачок напряжения.

И в центре обоих – ЭО со способностью охотиться, способностью манипулировать телами жертвы. Тот, кто уже в системе – потому что его считают мертвым.

– Я убил тебя, – пробормотал Эли.

Виктор тут же появился, будто по зову. Холодные голубые глаза и хитрая ухмылка.

– Да.

– Тогда как?

– Тебе действительно нужно спрашивать?

Эли стиснул зубы.

Сидни Кларк.

Серена настояла на том, что убьет младшую сестру сама. Очевидно, ее решимость поколебалась. Сидни осталась жива.

Девушка, которая имела неприятную привычку возвращать людей с того света. Причем неправильно. Эли сам это увидел, когда Сидни воскресила одну из его предыдущих жертв и прислала обратно, как игрушку, с запиской от Виктора.

Я завел друга.

Эли поднялся на ноги и посмотрел в ближайшую камеру.

– Стелл? – позвал он сначала тихо, а потом громче.

– Директор недоступен, – ответил через интерком прохладный голос.

– Когда он вернется? – спросил Эли, но голос не ответил.

Эли ощетинился. Ему нужно увидеть Стелла, нужно посмотреть ему в глаза, спросить, как он мог так сглупить, как мог не сжечь тело.

Эли оглянулся, ища что-то, что могло бы привлечь внимание директора.

Но все было прикручено к полу и стенам. За исключением, конечно, самого Эли. Он ударил кулаком в стену из стекловолокна.

Низкий гул известил о включении тока.

– Заключенный, назад, – приказал бесплотный голос.

Эли не послушался. Он ударил стекловолокно во второй раз. Тревога сработала, и через мгновение вспышка электричества взорвала руку Эли, заставила его отшатнуться, пульс сбился, но потом успокоился. Эли пошел к стене в третий раз, но, прежде чем занес кулак, огни погасли, и все погрузилось во тьму.

Сенсорная депривация была такой внезапной, а тьма такой абсолютной, что Эли показалось, будто он падает. Он потянулся, ища опору, споткнулся, несколько секунд искал металлический стул, наконец сел и стал ждать.

Почему ты не сжег тело?

Почему ты…

Но пока Эли сидел в темноте, снова и снова размышляя над вопросом, он почувствовал эту невидимую руку, ту, которая так долго была проводником и теперь тянула его назад. Если Эли отдаст Виктора Стеллу, его возьмут живым. Поместят в камеру. Нет. Эли не мог – не мог – разрешить эти полумеры. Виктор был слишком опасен, его нужно убить, а Стелл уже однажды потерпел неудачу.

Эли не доверил бы ему задачу во второй раз.

Свет зажегся, дальняя стена стала прозрачной, и ворвался директор, одетый в специально сшитый черный костюм, с ослабленным галстуком на шее.

– Какого хрена? – потребовал Стелл. – Тебе лучше рассказать мне что-то офигительное после такой истерики.

Эли запнулся на секунду, затем выпрямился.

– На самом деле, – холодно сказал он, – я зашел в тупик.

И даже не солгал.

Подозрение мелькнуло на лице Стелла.

– Это удивительно, учитывая, как ты провел последнюю неделю. Казалось, ты делаешь успехи.

Эли внутренне выругался. Он был так ошеломлен своим открытием, так жаждал столкновения и так поразился собственному отречению, что не подумал о последствиях. Разрыв шаблона.

– Что-то пошло не так? – нажал Стелл.

– Нет, – ответил Эли. – У меня просто больше не осталось потенциальных кандидатов.

– Тогда какого хрена ты меня звал? – взорвался директор.

Эли ошибся. Он не был склонен к ошибкам, кроме того, что касалось Виктора Вейла. Виктор всегда обладал нервирующей способностью проникать под кожу Эли, отвлекать внимание. И теперь Эли нужно было сбить с толку Стелла, найти способ перенаправить его внимание, превратить подозрение в… что-то попроще. Гнев – это подходящая эмоция.